— Я пойду… я сделаю все, что можно… — суетливо забормотал Филин, сам себя не узнавая. — Не сомневайтесь, я оправдаю ваше доверие…
— Надеюсь! — сухо проговорила черная женщина. — Это в ваших же интересах!..
Она бесшумно распахнула дверцу машины, тенью выскользнула на тротуар. Черная собака легким, грациозным прыжком последовала за ней.
Филин еще долго сидел, не в силах пошевелиться, и следил за темной, окутанной с ног до головы черным шелком фигурой, которая медленно удалялась в сторону замка. В какой-то момент ему показалось, что таинственная женщина не идет, а плавно скользит над землей, не касаясь ее ногами.
— Как это интересно! — проговорила Мария-Антуанетта, опуская на самые глаза капюшон плаща и взбираясь в фиакр. — Мы с тобой поедем в фиакре, как простые крестьянки!
— Не думаю, что простые крестьянки разъезжают в фиакрах, — отозвалась принцесса Роган, усаживаясь рядом с ней.
— А в чем же они ездят? — удивилась королева. — Ведь не в каретах же?
— Да уж, не в каретах! Пошел! — Принцесса взмахнула кружевной перчаткой, и молчаливый кучер, до самых глаз заросший черной бородой, шевельнул вожжами.
Фиакр отъехал от заднего крыльца дворца, проехал по темной аллее парка, подкатил к боковым воротам.
Навстречу шагнул рослый плечистый гвардеец. Мария-Антуанетта дернулась вперед, хотела заговорить, но принцесса прижала палец к губам. Королева еще ниже опустила капюшон, забилась в самый угол фиакра, ее глаза заблестели. Принцесса Роган наклонилась к гвардейцу, что-то прошептала, протянула несколько монет. Бравый вояка вытянулся, взял на караул.
Фиакр выкатился за ворота парка, покатил по темным улочкам ночного Версаля.
— Как интересно! — шептала королева, оглядываясь по сторонам. — Это самое настоящее приключение! Может быть, мы даже встретим грабителей!
— Господи, только не это! — воскликнула принцесса. — Уверяю тебя, это небольшое удовольствие. Надеюсь, что так близко от дворца их нет. Ну вот, мы уже и приехали!
Фиакр остановился возле приземистого домика, в его единственном окне слабо теплился огонек.
— Вот здесь живет та женщина, о которой я тебе говорила, — принцесса невольно понизила голос.
Она помогла своей венценосной подруге выбраться из фиакра, подошла к двери домика и трижды стукнула в нее.
Дверь тут же распахнулась, на пороге появилась высокая женщина, с ног до головы закутанная в черное шелковое покрывало. В руке она держала оловянный подсвечник с сальной свечой.
— Это вы, госпожа? — проговорила она без свойственной простолюдинам суетливой приниженности. — И вы, я вижу, не одна?
— Это моя подруга, мадам… мадам де Грис! — Принцесса на ходу придумала имя для Антуанетты. — Она очень хотела взглянуть на вас.
— Ну что ж, если хотела, милости прошу… — Женщина в черном сдержанно поклонилась, пропустила обеих дам в свой домик и плотно закрыла за ними дверь.
Внутри домика было темно и чадно. Его освещала единственная свеча, та самая, в оловянном подсвечнике, да еще дымное пламя очага, над которым булькал котелок с каким-то подозрительным варевом. Посреди комнаты стоял стол, накрытый алой скатертью. На этом столе лежали какие-то странные темные карты, стояли хрустальный бокал и темная, запыленная бутылка.
Из угла донеслось негромкое ворчание.
Мария-Антуанетта взглянула в том направлении и увидела свернувшегося на полу большого черного пса.
— Не бойтесь, госпожа, — поспешила успокоить ее хозяйка. — Цербер вас не тронет. Он знает, что вы — гости, мои гости. Не желаете ли снять свой плащ?
— Нет, — принцесса Роган опередила подругу. — Мадам де Грис останется в плаще. Ей зябко…
— Как вам будет угодно, госпожа! — Хозяйка поклонилась Антуанетте. — Если так, не угодно ли вам будет начать? Время для этого самое подходящее…
Наверху, над головой королевы, раздался странный скрипучий звук. Мария-Антуанетта подняла голову и увидела пристроившегося на потолочной балке черного ворона. Ворон снова каркнул — словно скрипнула несмазанная дверь.
— Угомонись, Шарль! — прикрикнула на него хозяйка. — Нашим гостям не до тебя!
Женщина в черном подняла со стола темную запыленную бутылку, налила из нее в бокал рубиновое вино, протянула его Марии-Антуанетте:
— Выпейте, госпожа!
Королева нерешительно взяла бокал, переглянулась с подругой. Принцесса Роган едва заметно кивнула, улыбнулась одними глазами, подбадривая ее. Антуанетта поднесла бокал к губам, отпила немного. Вино было странным. В нем был привкус полевых трав, и осенних яблок, и чего-то едва уловимого, давно забытого. Королева вспомнила свое детство, дворец Шенбрунн, старшего брата…
Женщина в черном отвернулась, подошла к очагу и бросила в огонь щепотку какого-то порошка. Огонь вспыхнул ярче, выбросил сноп разноцветных искр. В комнате запахло пряно и волнующе — осенним полем, ночным садом, таинственным лесом…
— Услышь меня, госпожа, услышь меня, повелительница! — заговорила колдунья неожиданно высоким, сильным голосом. — Услышь меня, Геката, обутая в красное, повелительница перекрестков, дочь Аристея! Услышь меня, владычица лунного света! Ты, бегущая по земле, не приминая травы, ты, рыщущая в темноте, преследующая свою добычу в ночи! Ты, блуждающая среди могил, трехликая, змееволосая! Услышь меня, Геката, матерь тьмы, повелительница колдовства! Заклинаю тебя черной собакой, черным вороном, черной змеей!
Королева забеспокоилась, прикоснулась к вискам: там внезапно забилась боль, мучительная, нарастающая. Голос колдуньи ввинчивался в голову, раздражая и мучая…
Хозяйка снова подошла к ней, уставилась в упор своими глубокими черными глазами:
— Пейте, госпожа! Вы должны выпить это вино, если хотите узнать…
— Узнать — что? — растерянно переспросила Антуанетта.
Женщина в черном не ответила.
Королева снова поднесла бокал к губам. Рука ее слегка дрожала, мелкие белые зубы стучали о край бокала. Она сделала глоток, еще один… взгляд ее был прикован к странной хозяйке. Вкус вина изменился… да полно, вино ли это?
Из-под черного покрывала свесился кулон на тонком кожаном шнурке. Мария-Антуанетта разглядела странный узор из темного старинного золота: вертикальный ромб, а в нем — полумесяц и ключ.
Кулон странно притягивал ее, он завладел ее сознанием. Он раскачивался из стороны в сторону, и взгляд Марии-Антуанетты послушно следовал за ним. Королева хотела что-то сказать, хотела прервать странный обряд…
Но темная избушка вдруг растаяла, исчезла.
Теперь Мария-Антуанетта стояла на дворцовом балконе рядом с королем, на руках у нее был ребенок. Ее супруг, Луи, улыбался слабой, беспомощной, жалкой улыбкой.
Внизу, возле стен дворца, кипела грязная, грозная, отвратительная толпа — тысячи и тысячи нищих, оборванных женщин. Они заполняли все свободное пространство перед дворцом, волнуясь и выплескиваясь на ухоженные версальские дорожки, как бурное, беснующееся море. Впереди них гарцевала на вороной лошади красавица с жестоким, беспощадным лицом, в красном изорванном платье, в красной шляпе с красными перьями, с кривой саблей в руке… каким-то непостижимым образом королева знала ее имя — Териен де Мерикур…
