Закон, бездействуя, оказал ему очень плохую услугу. Это ведь очень жгучее чувство – бессилие при полной уверенности в собственной правоте. Когда ты знаешь, что по всем божьим и человеческим законам правда на твоей стороне, а сделать ничего не можешь. Мало у кого хватает душевного спокойствия принять подобную ситуацию, и, сообразив, что собственные нервы дороже всего, отпустить негодяя восвояси, как поступили её недавние собеседники. Кто-то будет до скончания веков строчить во все инстанции, требуя наказания виновного, а кто-то возьмётся за постыдный самосуд.
Но как бывшего смогли найти у неё в Питере? Понятно, что добросовестный хозяин, нанимая работника, постарается узнать о нём побольше, но сведения о бывшей жене вряд ли будут приоритетными, тем более, кроме тётки, никто не знал, где она живёт.
А зная обстоятельства их развода, любой бы предположил, что Христина – последний человек, к которому поедет Пушкаренко.
За напряжёнными размышлениями Христина не заметила, как добралась до гостиницы. Оказавшись в номере, она, не раздеваясь, легла животом на кровать и первым делом отправила эсэмэс Елизавете с просьбой дать ей адрес электронной почты.
Будучи в гостях, она спросила у супругов разрешения фиксировать беседу на диктофон и сейчас хотела поскорее скинуть запись следовательнице, полагая, что та найдёт в ней много информации к размышлению.
По крайней мере, Елизавета Алексеевна убедится, что не только у одного Макса был повод ненавидеть Пушкаренко и желать ему смерти.
* * *
Лиза проснулась с сильным сердцебиением и тревогой в душе, как всегда бывает, когда спишь на закате.
Она быстро прошла в ванную и умылась холодной водой, потом сделала несколько больших глотков прямо из-под крана.
Ей снова приснился сон, будто ей звонят из Гришиной части и спрашивают, почему она не приезжает, а когда она говорит, что Гриша умер, в трубке смеются. «Он вас тут ждёт», – говорят ей весело.
В этом сне, повторявшемся много лет то чаще, то реже, она никогда не видела Гришу, и ни разу ей не сказали, что он жив… В нём не было даже надежды. Впервые увидев этот тягостный сон, Лиза решила, он значит, что и ей скоро пора умирать, но время шло, ничего не происходило, и Лиза поняла, наверное, сон посылается ей в наказание, как платок Фриды.
Пока она спала, пришло эсэмэс от Христины, и Лиза, чувствуя жгучее любопытство, быстро ответила.
Прослушав запись, она подскочила и от волнения заходила по комнате. Какая молодец эта Тиханская! Вот тебе и жертва, вот тебе и безответная овца, какой пласт информации подняла! Конечно, тут мало фактов и имён, но становится понятным, куда наступать. Куда – понятно, но как? Другое государство, свои законы, и замотивировать тамошних сотрудников расследовать преступление, случившееся за тридевять земель, от раскрытия которого им ни жарко ни холодно, вряд ли удастся. Командировку в Киев тоже никто не даст ни ей, ни Васе. Допустим, кто-нибудь поедет туда частным образом, но как интерпретировать полученные данные, чтобы они имели доказательную ценность?
Полученная информация слишком взволновала Лизу, чтобы лечь спать, ни с кем эту информацию не обсудив, и Лиза подумала, не сообщить ли новости Васе, но тут неожиданно позвонил Руслан Волчеткин с просьбой о встрече, потом передал трубку брату, и Лиза стала собираться.
Больше всего она переживала, что бедняга Тиханская занимается частным сыском на свой страх и риск, совсем одна, без помощи и поддержки.
Одевшись, Лиза быстро написала ей письмо, чтобы затаилась и сидела тихо, как мышка, потому что самостоятельное расследование может оказаться очень опасным делом.
Мама вышла в коридор, и, увидев, что дочь уходит, состроила недовольную гримаску.
– Мам, я по делу.
– Для этого есть рабочее время, – назидательно сказала мама, – а нам с отцом надо отдыхать, мы заслужили покой и не должны полночи дожидаться, пока ты свои дела переделаешь.
– Да я на часик всего, со свидетелем встречусь.
Поджав губы, мама удалилась к себе. Что ж, цель достигнута, дочь чувствует себя виноватой.
Выйдя на улицу, Лиза вздохнула, чувствуя, как в сердце поднимает голову старая обида на родителей.
Почему так? Она советовала Христине оставить прошлое в прошлом, «простить и отпустить», а сама никак не может простить собственных папу и маму.
Эту цепь не разорвать, вдруг поняла она. Какая бы обида на предков ни терзала твою душу, ты всё равно будешь их любить, и «прощать и отпускать» придётся каждый день.
Наверное, родись у неё дети, она поняла бы это гораздо раньше. Но не сложилось, что уж делать, и повзрослеть удалось только сейчас.
Родители помнят те времена, когда ты была полностью в их власти, и тебя можно было принудить к чему угодно, вот по привычке и пытаются заставить тебя себя любить, не зная для этого других рычагов, кроме чувства вины.
Может быть, они всё же чувствуют себя виноватыми перед тобой за то, что не пустили к Грише, и, не умея покаяться, пытаются сделать тебя виноватой тоже, чтобы сравнять счёт?
Нет смысла гадать, что они думают и чувствуют, просто пришло время понять, что ты стала взрослой.
Поколебавшись секунду, Лиза набрала мамин номер:
– Мамуля, не беспокойся, я скоро буду, – сказала она, услышав в трубке раздражённое «да». – Тут буквально один вопросик порешаю, и сразу домой.
* * *
Нога беспокоила сильнее обыкновенного, и Руслан постучался к брату, чтобы отвлечься.
– Входи. – Макс повернулся на своём крутящемся кресле от письменного стола и показал, чтобы Руслан устраивался на диване.
– Просто посижу с тобой, ты не против? Нога что-то ноет, зараза.
Макс поднялся, взбив подушку, сунул её Руслану под колено и предложил сделать обезболивающий укол.
Руслан задумался. Соблазн велик, но и боль терпима. А братец без тренировки ещё засадит в седалищный нерв, и как тогда прикажете передвигаться?
Он улыбнулся и покачал головой.
– Ну, как знаешь. Руслан, я наверное, скоро съеду от вас.
– Не дай бог, что ты каркаешь!
Макс засмеялся:
– Не в этом смысле. Хотя тоже нельзя сбрасывать со счётов… Но мы вроде как с Христиной решили пожениться.
– Вот как? – Информация оказалась для Руслана полной неожиданностью. – Поздравляю.
– Спасибо. В общем, надо с жильём что-то решать, я тут смотрю…
Макс показал на свой письменный стол, на котором высились аккуратные стопки журналов. Войдя, Руслан решил, что они посвящены психиатрии, а теперь понял, что это бюллетени недвижимости.
– И ты что-то реальное по деньгам подыскал?
– Ты же помнишь, я много зарабатывал, будучи женат. Брак закончился, а привычка осталась, так что денег у меня вагон. Могу или дешёвенькое что-то взять сразу в собственность, или хорошую квартиру в ипотеку.
