– Ешь! – разрешил он, и ведьма жадно набросилась на пищу. Ела она быстро, проглатывая хлеб, даже, казалось, не жуя. Потом напилась воды так, что ее живот раздулся, там что-то забулькало – она напоминала в этот момент насосавшуюся крови пиявку затем сыто рыгнула и отставила тарелку в сторону.
Ничего не осталось в ней от той изящной девушки с удивительно тонкой талией и чарующим голосом, которую повстречал как-то на королевском приеме Себастьян. Да, она желала его гибели, пыталась убить в тот же вечер, но как же она была тогда хороша! И даже месяц назад, на поляне, белея обнаженным телом в свете лун, плавно покачивая округлыми бедрами, она завораживала одним своим видом.
Сейчас же омерзительная старуха, скалящая перед ним зубы, внушала лишь отвращение и желание поскорее с ней покончить.
Но дело есть дело!
Охотник вновь взялся за клещи, и Сильва протяжно завыла, прекрасно понимая, что ей сейчас предстоит.
Стены подвала толстые, ни на улице, ни даже наверху криков совсем не слышно, поэтому выть она могла хоть до скончания веков.
Себастьян зажал руку ведьмы и вновь задал свой вопрос:
– Где Ласточка?
Сильва молчала, лишь тяжело дышала, готовясь к боли. Себастьян зацепил клещами ноготь на указательном пальце ее правой руки и потянул. Ноготь не поддавался, слишком толстым стал за прошедший месяц, отрос так, словно ведьма не ухаживала за своими руками несколько лет. Процессы в теле Сильвы шли с невероятной скоростью, во много раз быстрее, чем у обычных людей. И раны ее заживали почти сразу же, поэтому пытать ведьму можно было практически бесконечно. Но боль она чувствовала, еще как чувствовала!..
Себастьян пытал Сильву не меньше двух часов, но толку и в этот раз не добился. Ведьма ничего не сообщила, только криво усмехалась и выла, борясь с болью.
Охотник работал, как механизм, не отвлекаясь ни на что вокруг. Его идея-фикс отыскать сестру отключала все прочие эмоции и мысли. Другой возможности узнать о судьбе Ласточки не имелось, поэтому он делал то, что мог. Потом пришло время для игл.
Сильва сознания не теряла. Ее порог чувствительности был выше, чем у людей, и внутренних сил в ней оказалось слишком много. Любая другая уже давно бы сломалась, выдав то, что интересует охотника, в том числе и любая ведьма – их Себастьян немало повидал в своей жизни, – а Сильва терпела. Это даже заслужило бы его уважение, если бы не выглядело особого рода изощренным издевательством, единственным, которое она сейчас могла себе позволить.
Жалел ли он Сильву? Ту девочку, которая когда-то просила шерифа Вейта убить всех его родных, он бы пожалел. Даже ту девушку, пытавшуюся прикончить его после королевского приема, он бы простил и отпустил. Но к ведьме, на счету которой наверняка не одна загубленная жизнь, жалости и сострадания Себастьян не имел. Сильва чувствовала это, поэтому даже не пыталась молить о пощаде, лишь терпела неистовую боль, как могла.
Поэтому все, что оставалось охотнику – применять к ней весь пыточный опыт, накопленный корпусом столетиями, и ждать, пока она сломается. Иных путей не существовало.
Этот вечер, как и все предыдущие, ничего не дал. Ведьма не открыла своей тайны, и Себастьян, проверив все запоры на клетке, поднялся наверх.
Найра все еще спала, свернувшись калачиком, а Роза так и сидела на своем месте. Казалось, за все прошедшее время она даже не шелохнулась. К счастью, девочка не слышала крики ведьмы. Непонятное состояние, в которое она впала после шабаша, все никак не проходило. Себастьян стал привязывать ее серебряной цепочкой в надежде, что благородный металл заберет в себя все, что успела вложить в девочку Сильва. И еще он боялся, что в один прекрасный день Роза выйдет из транса. Но выйдет совсем другой, изменившейся. Поэтому серебро в цепочке еще и предотвращало от неожиданностей. Но, как не ломалась ведьма, так не менялось и состояние Розы.
Он отнес ее на второй этаж, уложил в постель, зная, что она все равно еще долго не уснет, а после пошел в свою комнату и сразу провалился в сон, глубокий, заставляющий собраться с силами, дающий отдых. Он не хотел видеть сны, но, как и обычно, ему приснилась Ласточка. Она осуждающе качала головой и приговаривала: «Зачем ты так с ней?.. Она ни в чем не виновата!.. Отпусти… Отпусти… Отпусти…»
Громкий стук в дверь разбудил его с первыми лучами солнца.
Себастьян спустился вниз, Найра уже открыла дверь раннему гостю – на пороге стоял взволнованный агент Шелтон.
– Кажется, я нашел след! – воскликнул он. Охотник широким жестом пригласил его в дом. Найра убежала наверх.
Лейтенант зашел, с любопытством оглядываясь. Но здесь, на первом этаже, ничего необычного не увидел. Стандартная обстановка, присущая жилищу какого-нибудь мелкого буржуа, только без гротескных изысков, кои так любят низшие сословья. Ни аляпистой лепнины на потолке, ни золоченых подсвечников. Вся мебель выполнена в лаконичном стиле, крепкая и надежная, сделанная на века.
– Садитесь! – предложил Себастьян и придвинул стул. – Рассказывайте!
– Вчера я долго думал над вашими словами о том, что убийца не только слишком хорошо знает методы расследования, но и умеет скрыть почти все следы колдовства. Охотник не умеет колдовать, он умеет лишь защищаться. Значит, охотник не наш преступник, но он может помогать настоящему убийце остаться непойманным!
– Да, согласен с вами, – кивнул Себастьян. – Это логично!
– Так вот, я подумал, что эти пять убийств могут быть далеко не единственными. Просто о других мы ничего не знаем.
– Мне тоже пришла в голову подобная мысль, – согласился охотник, – я даже проверил архивы корпуса за последние месяцы, но там нет упоминаний о подобного рода убийствах.
– Да! – торжествующе подскочил на ноги Шелтон. – В ваших архивах их нет, потому что корпус не занимается бытовыми преступлениями, и в наших бумагах я не нашел ничего. Как вы знаете, служба канцлера больше специализируется на политических делах, эти нынешние убийства – своего рода исключения. Зато, как только я сообразил, где именно нужно искать, то обнаружил ниточку достаточно быстро!
– И где же? – полюбопытствовал Себастьян.
– В архивах городской стражи!
В голове охотника картинка мгновенно сложилась. Ну, конечно же, если убийца прежде не применял колдовство, то в архиве корпуса и не должны были найтись упоминания. Да и агентам канцлера не могло быть до этого никакого дела – не их компетенция, не их ответственность. А вот стража – совсем иной вопрос. Они занимались грабежами, убийствами, контрабандными товарами. Где, как не у них, искать следы. Шелтон – умница! Почему только он сам не сообразил первым?..
– И что вы там нашли?
– Я отыскал только часть целого, но и этого с лихвой хватает, чтобы понять – были десятки, если не сотни убийств!
– Даже так? – поразился Себастьян, хотя в душе и ожидал чего-то подобного, но… не в таком же количестве!..
