Купер рассуждал не по годам мудро, говорил размеренно, уверенный в собственных словах. Баст понял, что он прав. Но сделанного не воротишь. Будь что будет!..
– Ладно, – взмахнул рукой Купер. – Давай, что ли, кровь затрем, пока кто из воспитателей не заглянул?..
Они быстро прибрались, стараясь не пропустить ни капли, потом слили воду в деревянном сортире во дворе. Баст все никак не мог отделаться от мысли, что там в зловонной жиже плавает тело Букса. Охранники на стене подозрительно следили за каждым их шагом. Интересно, как удалось пронести Букса? Наверное, отвлекли внимание охранников каким-то хитрым способом. Здешние обитатели, несмотря на достаточно юный возраст, обладали огромным жизненным опытом. Впрочем, это не его проблемы. Он быстро уяснил для себя, что в этом месте лезть в чужие дела не стоит. Дорого обходится.
– Сегодня выходной, работы нет, все отдыхают. А вот завтра намучаемся!
– А что за работа?
– Кому как повезет. Кто-то на кухне хлеборезом и поваром – это самое козырное место, можно жрать от пуза, – в глазах Купера зажглись мечтательные огоньки. – Кто-то по дереву работает, лавки пилит, кто-то территорию убирает, других, самых смирных, отдают в помощь ремесленникам. Конечно, начальство за это монеты гребет, и немалые, а нам ничего не достается, только пахать подпрягают за троих. Ну и всякие другие дела имеются, сам увидишь… Вещи твои где?
– У меня ничего нет, только то, что на мне.
– Это плохо, вещей нет, денег нет, меняться не на что, – пояснил мальчишка. – А без обмена на местных харчах долго не протянешь. Ну да ладно, что-нибудь придумаем!
«Вот ведь странная штука, – подумал Баст, – малец, кажется, взвалил на свои плечи ответственность за меня. И я, который старше его на несколько лет, здесь кажусь младше и беспомощнее».
– Рядом со мной есть свободные нары, – усердно думал Купер, – поначалу разместим тебя там. Солому свежую завтра попробую найти, но одну ночь придется на досках поспать.
– Это не страшно, – кивнул Баст. – Спасибо тебе!
Купер расцвел щербатой улыбкой.
– А ты мне расскажешь, как графьев вешал? Страсть как послушать хочется. У нас тут народ бывалый, но таким похвастаться никто не может!
– Расскажу. Слушай, ты не знаешь, как узнать, куда именно отправили одну девочку… меня сюда, а куда ее – не знаю…
– Подружка твоя? – полюбопытствовал Купер.
– Сестра…
– Эх, плохо дело, сказать по совести. Ее, скорее всего, дамочкам отдали. Сколько ей?
– Малая еще.
– Будет у них по дому работать, пока в женском плане ее не тронут. Секешь?
Баст все прекрасно понял и сжал кулаки от бессильной ненависти. Если бы не Сильва, то ни Ласточку, ни его самого, ни отца с братьями никогда бы не схватили. Мерзкая аристократическая тварь!
– Ну, а пока у тебя еще есть вариант добраться до нее раньше, чем тамошняя госпожа решит, что ее время пришло, если фарт случится, – продолжил Купер. – Так что не унывай, кореш!
Странно, но этот мелкий, юркий, всеми несчастьями битый мальчишка подарил Басту надежду.
– Пойдем, покажу, где кемарить будешь!..
С той поры жизнь у Баста пошла тяжелая, насыщенная сложной работой, временами очень однообразной, нудной, хотя случались и исключения. Когда он несколько пообвыкся в приюте, то понял, что тот наезд Букса являлся здесь делом не обычным. Местные обитатели были жесткими, даже жестокими, но справедливыми. Новичков понапрасну не гнобили, только за дело: если провинился в чем серьезном или воспитателям докладывал. Поэтому, собственно, за Букса тогда не вписалась даже его шобла – он обнаглел и поплатился за это. Одиночка, даже физически сильный, словно буйвол, не имел ни малейших шансов против организованной, слаженно действующей группы бывалых пацанов.
Тело Букса со временем нашли, но никаких последствий это не возымело. Воспитатели отлично знали свой контингент и списали смерть как несчастный случай.
Баста с территории не выпускали – слишком уж по серьезному обвинению он здесь числился, но и в приюте оказалось не так все плохо, как он поначалу предполагал.
Купер, несмотря на свой возраст, пользовался среди воспитанников уважением за безграничную храбрость, граничащую с безумием. Когда он зверел, то уже не важно было, сколько перед ним противников и какого они размера. Глаза у него стекленели, как у берсерка, о которых Басту доводилось слышать, и он нападал, не ведая страха. Впрочем, при этом Купер умудрялся вести бой разумно. Помирать раньше времени в его планы не входило!
Он взял Баста под свою опеку, и это не казалось смешным. Напротив, Баст многое почерпнул у своего юного товарища: научился драться по-уличному, когда благородные правила нужно было забыть, научился разговаривать, как местные, узнал все писаные и неписаные законы учреждений подобного рода.
Когда один из давно умерших королей основал сеть приютов по всей стране, целью их провозглашалось исправление малолетних преступников и становление их на путь истинный. Деньги тогда выделялись под это дело немалые, контроль шел с самого верха, и, возможно, в те времена наставники добивались положительных результатов. Но при нынешнем короле финансирование снизилось до минимума, часть приютов закрылись, малолеток попросту отправляли во взрослые тюрьмы. Этот приют, один из немногих, еще держался на плаву, но ходили слухи, что если не в этом году, то в следующем прикроют и его.
По крайней мере, воспитатели в этом нисколько не сомневались. Плюнув на свои обязанности, они только и думали, как бы не остаться на улице без штанов. Конечно, жесткий распорядок дня, заведенный много лет назад, никто и не думал менять. Дети приносили приюту немалые деньги своим трудом, и отказываться от них воспитатели с Тродером во главе не собиралась.
Месяцы шли за месяцами, кормили с каждым днем все хуже. Если в начале своего пребывания в этих стенах в похлебке время от времени Баст еще обнаруживал куски мяса, да и хлеб давали – пусть не белый, а липкий, как клейстер, – то в последнее время о подобном можно было только мечтать. Пустая похлебка на обед, кружка кипятка на ужин – вот и весь скудный рацион воспитанника. Если бы не меновая торговля с охранниками, то половина приюта уже перемерла бы с голода.
Но, к счастью, хотя бы эта возможность добывать нормальные продукты еще осталась. Пацаны тащили все, что могли, особенно, когда их отдавали в качестве дешевой рабочей силы ремесленникам. Охранники охотно обменивали на украденные вещи хлеб или вяленое мясо – конечно, безжалостно обсчитывая в свою пользу, – но никто не роптал, а то и этот скудный источник жизни мог иссякнуть.
Басту приходилось хуже многих. Его ремесленникам не отдавали, заставляя трудиться только внутри приюта, но Купер не давал товарищу пропасть. За это Басту было невероятно стыдно. Он – здоровый, крепкий парень, которому уже стукнуло пятнадцать – кормился за счет малолетнего пацаненка. Каков его точный возраст, Купер и сам не знал. Мелковат он был от природы, так что, вполне возможно, выглядел младше своих лет. Считать Купер не умел.
