Харн тяжело вздохнул, с необычайной отчетливостью осознав, каким наивным простаком был раньше, представляя свою матушку в роли любящей счастливой бабушки, и мрачно уставился на Ганти, ожидая его подсказки.
Ясно уже, что оставить во дворце ее милость нельзя, никогда она не успокоится и не перестанет плести интриги и читать всем нравоучения. Да и подпускать ее к своим будущим детям, памятуя о том, в кого она постепенно превратила Лархоя, Харн отныне не желал. Можно не сомневаться, матушка обязательно постарается очернить в их глазах всех, кого считает виновными в своих несчастьях.
А если отправить ее в поместье, то нужно приставлять целый штат соглядатаев и непременно их менять, перед силой золота очень быстро слабеют характеры даже самых надежных слуг. Но у него все равно никогда не хватит силы духа предложить ей покинуть дворец. Ведь какой бы она ни была, это все равно его мать.
И значит, остается только один путь, самый трудный и нежелательный, и никто из присутствующих никогда не возьмет на себя ответственность за принятие этого решения. Придется ему взвалить этот груз на свои плечи, и даже хорошо, что сегодня пустует кресло, предназначенное для Таэльмины. Делиться этим бременем с любимой Харну не хотелось, ей хватило и предательства брата.
— Зрадр, — тяжело вздохнул он, поднимая на дракона мрачный взор, и неожиданно увидел в вертикальных зрачках печаль, — если у тебя найдется…
— Найдется, — не дожидаясь окончания просьбы, тихо сказал создатель, глядя на него с состраданием, — скажи только, на время или навсегда?
— Можно пока на время? — тотчас ухватился за призрачную надежду герцог, и сам прекрасно понимая, насколько она эфемерна.
— Конечно, — твердо кивнул Зрадр, снимая с руки очередной туманный браслет.
— Нет! — закричала герцогиня и резко вскочила с места, роняя стул и бокал. — Не хочу!..
Алая лента, мгновенно опутавшая тело ее светлости, плотно прикрыла ей рот, не позволяя вылить на присутствующих новый поток брани.
Браслет ловко скользнул на ее руку и растаял как сон, но полные страха и отчаяния глаза женщины были лучшим свидетельством его реальности.
— Зрадр, — не выдержал герцог, — только не нужно менять ей облик…
— Хорошо, — скупо улыбнулся тот, — внешне у ее светлости ничего не изменится. Просто появится тайный недуг — каждый раз, как Юнгильда пожелает сказать гадость, начнет злиться, придумывать кому-нибудь ловушку или каверзу, она будет испытывать болезненный спазм, не дающий сказать ни слова. Скажу сразу, целителей можно не утруждать, лекарства против этой болезни нет.
— Мм… — гневно промычала ее милость. А в следующую секунду ее голова бессильно упала на грудь, словно Юнгильда потеряла сознание.
— К этой новости нужно привыкнуть, — невозмутимо сообщил дракон и поднялся с места. — Ну, мне пора. А ее лучше унести в спальню, я не успел сказать, что последствием спазма будет продолжительный сон.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Как только погас шар, обличая желание старших поговорить без свидетелей, Таэльмина торопливо собрала свои вещички и помчалась в выделенные ей покои. Однако немедленно заняться посланием Харна девушке не удалось, в первой комнате ее уже ждали.
Тук сидел на узком диванчике в облике парнишки-проводника, и тень сразу заметила, как печально его лицо.
— У тебя, — мгновенно сделала выводы девушка, — плохие новости?
— Скорее невеселые, — хмуро признался Тук и взглянул на хозяйку со знакомым виноватым выражением.
А еще в его взгляде вдруг мелькнула многовековая усталость и печаль мудрости.
— Я могу чем-то помочь? — Тень начала догадываться, какой непростой выбор стоит перед преданным создателям существом.
Ведь он нарочно принял ради разговора с нею этот облик, чтобы дать понять, насколько серьезен приведший его сюда вопрос.
— Пока не знаю, — сообщил Тук честно и протяжно вздохнул.
— Пока? — задумалась тень, оглядывая комнату.
Как обычно бывает в домах, где есть собратья Тука, тут властвовала идеальная чистота, свежая, как выпавший ночью снег. Значит, домовые уже приняли жилище фей под свою опеку или тут работал один Тук? Не потому ли он такой расстроенный? Ведь дворец фей далеко не мал, так, может, ему нужны помощники? Но сам он почему-то стесняется спрашивать или феи запрещают?
— Тук, можно задать вопрос?
— Конечно.
— Тебе трудно одному убирать этот дворец?
— Но я тут не убираю, — осторожно признался домовой, — феям подвластна магия воздуха, почти наравне с драконами. Они нас и учили когда-то заклинаниям чистоты.
— Уже легче… — задумчиво пробормотала Таэльмина. — А кто готовит мне еду?
— Раньше готовил я, а теперь будут готовить феи. Они любят делать приятное.
— Ты прав, — обдумав это сообщение, вздохнула тень, — новости действительно невеселые. Значит, ты хочешь отсюда уйти, раз в тебе не нуждаются?
— Это не так, — расстроился домовой, отчего-то не хотевший говорить о своем желании напрямик, — я бы с тобой с удовольствием остался, рассказывал легенды и веселые истории, пек пироги и пирожные…
— И я стала бы тучной, как герцог Болвор, — мечтательно поддакнула Таэль и засмеялась, обнаружив, какими круглыми стали глаза Тука. — Не обижайся, я пошутила. И теперь могу догадаться, почему тебе нужно уйти. Тут все теперь хорошо и спокойно, а у тебя есть обязательства перед человеком, которого ты назвал своим другом, и там, где он сейчас, наверное, не очень-то спокойно. Иди. Я и сама бы с удовольствием пошла, но дала слово. Хотя и не очень понимаю, зачем я здесь, если они теперь и сами такие могущественные.
— Так они же тебе сказали — память рода!
— Сказали, но ничего не объяснили. А сама я догадаться не могу, слишком уж они не похожи ни на одну другую расу.
— Так ведь они самые древние! Даже драконы не могут до конца понять фей, хотя на вид они как дети. А память рода — это живой разум, напоенный магией и живущий в особом месте. Он хранит знания и тайны всех фей, которые когда-либо жили. Одному существу просто невозможно их постичь, вот и сливают туда, когда накопят. И если с ним что-то случится, все они останутся без этой бесценной помощи. Однако сама память рода не может ни защищаться, ни подавать сигналы, поэтому рядом с ней всегда кто-то дежурил. Но сейчас феи слабы, им нужно несколько дней, чтобы подрасти, — ты же видела, какими они стали маленькими?
Тук неожиданно всхлипнул, и тень привычно погладила его по голове.
— Не волнуйся, я их не брошу и никуда не уйду. Отправляйся спокойно к Харну, только ответь на два вопроса — тебе там хватит магии? И еще, сможешь ты передать ему письмо?
— Только пиши быстро, меня уже Грард ждет. Или не торопись, попроси фей, когда они вечером вернутся, им отправить записку ничего не стоит.
