Наконец Джерри выпрямился. Джонатан сел за руль и завел мотор. Братья обменялись еще несколькими словами, после чего Джерри бросил гаечный ключ в ящик с инструментами. Джонатан помахал рукой, и машина резко рванула с места.
Джерри осторожно собрал инструменты в ящик и захромал в дом. Вымыв руки, уселся за стол напротив Хани.
— Ну вот, теперь старушка Джо еще побегает немного.
— И часто ты чинишь его машину? — поинтересовалась Хани.
— Бывает иногда. А что такое, Медок?
— Просто спросила. Сколько лет Джонатану?
— Он младший. Ему двадцать шесть.
— А о втором брате тебе тоже приходится заботиться?
— О Реджи? Гораздо меньше. Он живет в Айове.
— А кто заботится о тебе?
— Я уже большой мальчик, сам могу о себе позаботиться, — пошутил Джерри. — К тому же я старший. Так уж принято, что старшие помогают младшим. Наша мать умерла вскоре после рождения Джо, отец очень сильно переживал и был склонен винить нас во всех своих несчастьях. И если ты полагаешь, что я груб, видела бы ты его. Вот уж у кого был крутой нрав. Из-за этого он долго не задерживался ни на одной работе. Потом стал пить и в конце концов умер от кровоизлияния в мозг.
— Мне очень жаль.
Джерри пожал плечами.
— Реджи женат, у него двое детишек — мальчик и девочка. Джонатан обручен, свадьба через три месяца.
— А чем занимаются твои братья?
— Джо торгует недвижимостью, Реджи врач-ортопед.
— Понятно. — Взгляд Хани упал на часы. — Уже поздно. Мне пора домой.
— Сегодня я не могу заниматься своими обычными делами, поэтому день кажется таким длинным. Не уезжай!
— Я же приходила только, чтобы поговорить о наших детях, и нам это прекрасно удалось. Через час у меня экскурсия по заповеднику.
— Ну, может, тогда хоть поцелуешь на прощание? — промурлыкал Джерри.
Не позволяя ему увидеть, как жар затопил ее тело от этих слов, Хани резко подскочила, подошла к стойке, чтобы забрать корзину, а когда повернулась, оказалась прямо в объятиях подошедшего Джерри.
— Если ты уйдешь, зря пропадет такой чудесный день, — сказал он, положив ей руки на плечи.
Хани сглотнула.
— Отойди с дороги, в противном случае мне придется тебя оттолкнуть.
— Но ты ведь не станешь толкать раненого. Правда, Медок? — понизил голос Джерри, кончиками пальцев погладив шею над воротником свитера. Каждое его прикосновение обжигало, и у Хани закружилась голова.
— Мистер Вест, немедленно дайте мне пройти, — выдавила она.
— Звучит не слишком убедительно, Медок. Тебе не хватает ветра, чтобы поднять паруса.
— Я начинаю приходить к выводу, что ты слишком легкомысленный и поверхностный, Джерри Вест!
Пальцы Джерри пробрались к уху и нежно погладили его. Трепетная дрожь пробежала по телу Хани.
— А ты слишком серьезная и чопорная, мисс Хани Бартон. И если бы я не целовал тебя, то ни за что бы не догадался, что на самом деле ты сладкая как мед.
— Мне что, придется бороться с тобой?! — возмутилась она, стараясь скрыть реакцию своего тела на его слова.
— Не надо со мной бороться, Медок. Мне так хочется услышать, как ты произносишь мое имя с нежностью.
Глядя, как она упрямо вздернула подбородок, сверля его взглядом, он усмехнулся и отступил в сторону.
— Ладно, отпускаю тебя, Медок… пока. Беги к своим любителям птиц.
Схватив корзину и куртку, Хани выскочила из дома. Всю дорогу до заповедника и позже ее неотступно преследовали мысли о Джерри Весте, о его грубоватых, сексуальных шутках и намеках, о возбуждающих поцелуях. Вспоминала она и о Джонатане, удивляясь тому, что он не предложил раненому брату помощь, не стал ухаживать за ним, а, наоборот, заставил его, больного, чинить машину. Да, по всей видимости, детство у них троих было нелегким, но тяжелее всех приходилось Джерри. Возможно, это и сделало его таким, какой он есть.
Даже во время экскурсии — своего любимого занятия — Хани не смогла отвлечься и продолжала думать о Джерри, пока водила группу школьников по тропинкам, показывая гнезда различных птиц и оленьи тропы. Душа ее пребывала в смятении.
6
Вечером, после того как Люк, на этот раз целый и невредимый, вернулся из школы, Хани села писать статью для одного научного журнала о повадках зябликов и клестов. Заканчивая вторую страницу, она услышала шум подъезжающей машины и, выглянув в окно, увидела обоих Вестов — отца и сына, — выбирающихся из пикапа. По нахмуренным бровям мальчика было заметно, что ему этот визит явно не по душе.
— Кто это там, мам? — спросил Люк.
— Весты.
— Что, правда? — Люк подбежал к окну, и брови его поползли вверх. — Что им тут надо?
— Я думаю, что они приехали извиниться за вчерашнее поведение Рея. И, пожалуйста, дорогой, постарайся понять, что для него это очень нелегко. Не стоит таить зло.
— Ладно, мам, — буркнул Люк.
Любовно потрепав сына по голове, Хани открыла дверь и вышла на крыльцо встречать гостей.
Джерри стоял, скрестив руки на груди, и ждал. Пытаясь выглядеть невозмутимым, Рей выступил вперед.
— Здравствуйте, миссис Бартон. Люк дома?
— Да.
В этот момент Люк появился на крыльце и встал рядом с матерью.
— Я прошу прощения за то, что плохо говорил о твоей маме, Люк, — промямлил
Они обменялись молчаливыми взглядами, и Джерри кивнул.
Хани понимала, как трудно было мальчику произнести эти слова, как отчаянно он нуждался сейчас в отцовском одобрении. Всю его воинственность как рукой сняло.
— Ну вот и хорошо, — отозвался Джерри, хотя тон его оставался строгим.
— Спасибо, Рей, — тихо поблагодарила Хани, несмотря ни на что испытывая жалость к этому пареньку, который лишился матери. — Люк, почему бы тебе не показать Рею раненого вальдшнепа, которого мы сегодня нашли? — предложила она.
— Хорошо, мам. Только куртку накину.
Люк оделся, и мальчики пошли по дорожке, ведущей к клеткам и вольерам.
Хани повернулась к Джерри и посмотрела ему в глаза.
— Спасибо. Я знаю, как это было трудно для вас обоих.
— Да, но необходимо. Думаю, это будет хорошим уроком для Рея.
— Идем в дом, — предложила Хани. Я сварю нам кофе, а мальчикам приготовлю горячий шоколад.
— Замечательно. — Следом за ней Джерри вошел в дом, неторопливо и внимательно осматриваясь. А когда, сняв куртку, устроился за кухонным столом, то, казалось, заполнил собою все немаленькое пространство помещения.
