— Что вы будете есть? Сыр с пивом или пиво с перцем?
— О мой обвинитель! Ты даже не представляешь, как очаровательно выглядишь, когда возмущена или злишься.
— Мистер Вест!
— Я съем все, что ты сочтешь нужным мне принести, Медок. Из твоих ручек даже отрава сладка.
— Именно отравой вы и питаетесь, — отрезала Хани. — Впрочем, мне совершенно безразлично, что едите вы, но вот для девятилетнего мальчика такая еда совершенно неприемлема.
— Этот мальчик здоров как бык.
— Может, и так, но все равно ему нужны витамины, больше белка, — не сдавалась Хани. Она отчаянно пыталась не думать сейчас о Джерри как о мужчине, лежащем перед ней на кровати.
— В хлебе, мясе, сыре есть и белок, и витамины, — ответил Джерри. — К тому же Рей обедает в школе.
— Может, он у вас еще и курит?
Он пожал плечами.
— Пробовал как-то, но ему не понравилось.
Хани сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, чем вызвала широкую ухмылку на лице Джерри.
— Не волнуйся, Медок, я и сам хоть и курю, но немного. А Рею я специально дал попробовать крепкую сигарету, чтобы навсегда отвратить его от этого. Он затянулся разок, покраснел как рак, закашлялся, а потом сказал, что это жуткая гадость и что он никогда не будет курить. Такой эксперимент оказался гораздо действеннее бесконечного чтения морали о том, что курение вредно для здоровья. Ты со мной согласна?
Она на мгновение задумалась, потом кивнула, вынужденная признать, что он прав. Такой метод гораздо лучше, чем запреты, которые лишь раззадоривают любопытство и делают запретный плод еще слаще.
— Тем не менее одно мясо и сыр — это не еда, — упрямо повторила она. — Меня вообще удивляет, как, живя на таком скудном рационе, вы такой… — Хани спохватилась, что в пылу спора едва не выпалила, что считает его физически совершенным, чего она даже в мыслях не позволяла себе произнести. Боже, где только была моя голова? Она почувствовала, как лицу ее сделалось жарко от прихлынувшей к нему краски смущения.
Джерри же откровенно забавлялся происходящим, всем своим видом показывая, что ждет продолжения.
— Итак, Медок, не заставляй меня теряться в догадках. Какой я?
— Так что бы вы хотели съесть на обед, мистер Вест? — перешла Хани на официальный тон, надеясь уйти от ответа.
— Сейчас у тебя вид чопорной и строгой школьной училки, Медок. И я, наверное, так бы и думал, если бы не поцеловал тебя и не понял, что это всего лишь маска, за которой ты прячешься. Ну так какой же я? Только не увиливай!
— О боже, ну хорошо, вы ведь не отстанете, да?
— Не отстану, — ухмыльнулся Джерри.
Хани вздохнула с обреченным видом. Этот человек умеет загнать ее в тупик в их словесных перепалках.
— Я выразила удивление тем, что, принимая такую однообразную пищу, вы выглядите… э-э… вполне здоровым и сильным. — Ох уж этот самодовольный блеск в его серых глазах, как он раздражает ее.
— А мне кажется, Медок, что ты хотела сказать совсем другое.
— Именно это, уверяю вас.
— Да ладно тебе, меня не проведешь…
— Мистер Вест, вы будете обедать?
С самым невинным видом Джерри приложил руку к груди, словно раскаиваясь, однако глаза выдавали его. В них искрилось поистине дьявольское веселье.
— Ты права, Медок, я умираю с голоду. Я бы хотел… — Он замолчал и устремил выразительный взгляд на ее губы, облизнув свои.
— Может, вы все-таки прекратите?
Джерри удивленно вскинул брови и переспросил с невинным видом:
— Что прекратить? Я всего лишь пытаюсь сказать. Чего бы я хотел… съесть.
— Так говорите поскорее, а то мы с вами так будем обсуждать меню до самого вечера.
Он рассмеялся.
— Ладно, твоя взяла, Медок, не буду больше дразнить тебя. Сделай мне бутерброды с сыром и с перцем и принеси еще пива, а себе, если не любишь сыр, поджарь бифштекс.
— Я люблю сыр.
— А… значит, ты не любишь пиво?
— Какой вы догадливый. Я не люблю пиво, и вам тоже не следует пить его после лекарств. Во всяком случае, много.
От этих слов по лицу Джерри расплылась широкая ухмылка.
— Впрочем, не обращайте внимания на то, что я сказала. Вы ведь все равно не слушаете ничьих советов. — Хани направилась к двери и услышала, как ей вдогонку полетел раскатистый смех. Нет, все-таки этот Джерри Вест настоящий нахал!
Хани приготовила бутерброды с сыром, добавив к ним острый перец. Себе сделала просто хлеб с кусочком сыра. Вернувшись в спальню, поставила поднос с едой на стол. Она хлопотала вокруг раненого, устраивая его поудобнее, при этом постоянно чувствуя на себе его внимательный взгляд.
— Спасибо, Медок. Ты очень хорошо заботишься обо мне.
— Не за что, мистер Вест.
В глазах Джерри заплясали черти, и он принялся на еду.
— А твой бутерброд, Медок, он такой же пресный, как вода в кране?
— Мне нравится.
— Давно ты живешь здесь, на территории заповедника? — неожиданно поинтересовался он.
— Около двух сотен лет.
На лице Джерри промелькнуло удивление, затем он спросил:
— Старое фамильное гнездо, да?
Хани кивнула.
— Да. Мои предки обосновались здесь, еще когда это была дикая местность.
— И с тех пор все сохранилось в первозданном виде?
— Увы, нет. Многие годы здесь была скотоводческая ферма. Но мои бабушка с дедушкой преподнесли сто акров земли в дар штату Миссури, и администрация Спрингфилда объявила эту территорию заповедником. У семьи остался участок, на котором стоит дом и расположен небольшой сад и огород, и мне немного платят за то, что я подкармливаю птиц и провожу экскурсии по заповеднику.
— Но ты ведь не отвечаешь за весь заповедник, нет?
— Нет, конечно. Это забота города. Я же поступила на заочный курс колледжа в Сент-Луисе, чтобы получить степень по зоологии.
Джерри удивленно вскинул брови.
— Должно быть, ты очень занятой человек, Медок.
— Мне нравится то, чем я занимаюсь, и нравится учиться. Биология — удивительная наука, в особенности меня интересует все, что касается заповедников.
— А этот заповедник считается птичьим? — поинтересовался Джерри.
— В основном да. Но в нем есть и мелкие животные: кролики, белки, куницы, а также несколько особей пятнистого оленя. — Хани удивлялась, как легко ей с ним разговаривать. — А в пруду водятся некоторые виды рыб, черепахи и даже змеи. Имеются три родника, природные звериные тропы и еще один маленький пруд, который частично расположен и на вашей территории. — Помолчав, Хани осторожно спросила. — А ваша жена давно умерла?
