Брайан сжал ей руку, и она искоса взглянула на него. Ее возлюбленным стал не кто-нибудь, а Брайан Кемп, — красивый, уверенный в себе, остроумный…
Возлюбленным? О, Джессика, детка, сказала она себе, не торопись. Но разве она торопится? Ведь ее сердце ждало этого момента четырнадцать лет. Она верила наперекор всем доводам рассудка. Что он вернется. Что ей представится еще один шанс. Волшебная мечта многолетней давности стала явью и вернула ей Брайана. В конце концов его сердце не смогло устоять перед ее чувством.
Может быть, она выдает желаемое за действительное? Но кому, как не ей, знать, что волшебство бывает на самом деле? Чудеса происходят каждый день, но только с теми, кто замечает их.
А разве любовь — не величайшее чудо?
Сейчас ей казалось, что даже воздух, которым она дышит, переливается радужными красками. Внушая ей надежду.
Теперь она твердо решила: лучше страдать, чем жить лишь наполовину. Прочь недоверие, подозрение и страх, из-за которых можно лишиться ярких красок, энергии и сильных чувств.
Она сжала руку Брайана.
И внутренний голос прошептал ей: поверь. Поверь в свет, которым ты так великодушно и охотно делишься с другими. Поверь.
Она вдруг бросилась бежать по тропе впереди Брайана, с кругом через плечо, задыхаясь от смеха и чувствуя такую полноту жизни, какая бывает в детстве. С радостным криком она подбежала к заливу, развязала парео и уронила его на землю. Услышав восхищенный вздох Брайана, обернулась, подмигнула ему и бросилась в волны залива.
Именно такими были сейчас ее жизненные ощущения. Словно холодная, бодрящая вода заставила ее очнуться от дремоты.
Джессика обернулась: Брайан стоял на берегу и ухмылялся.
— Мокрый — даже лучше, — сказал он.
— О чем ты? — спросила Джессика.
— О купальнике.
— О! — Она плеснула на него водой, но он ловко отскочил.
— Кажется, вода холодная. Верно?
— Еще холоднее, чем кажется! — восторженно ответила она. — Окунись! Это замечательно.
Брайан осторожно попробовал воду пальцами ноги, потом вынул ногу и наморщил нос.
Джессика захохотала. Она-то думала, что он окажется храбрее ее. Но любовь придала ей дерзости. Она выскочила из воды и начала гоняться за Брайаном. Наконец поймала его и принялась толкать и тянуть, пока не подвела к самой кромке.
Он упирался изо всех сил и веселился, глядя на ее старания втолкнуть его в воду. Потом с легкостью поднял ее на руки и вошел в волны.
Брайан пожирал ее глазами. Когда ей показалось, что вот сейчас он ее поцелует, он уронил ее в холодную воду залива.
Она вынырнула в вихре брызг и шлепнула ладонями по воде. Брайана окатило с ног до головы. Он бросился к ней, поднимая фонтаны брызг. Это была война! Просеку оглашали их веселые крики и вопли и счастливый визг О'Генри.
Выбившись из сил, они наконец вспомнили о кругах. Надели их, подняли лица к солнцу и, взявшись за руки, поплыли по неторопливому течению через залив, говоря ни о чем и обо всем на свете. О'Генри плыл рядом и, казалось, упивался их счастьем.
А потом Джессика снова почувствовала волнение и прилив энергии. Она выскользнула из круга, подплыла под водой к Брайану и столкнула с него круг. Они оказались в глубоком месте, их окружала спокойная голубая вода. Внезапно Брайан обнял Джессику. Ее мокрое, блестящее тело прижалось к нему. Он держал ее одной рукой и плыл, помогая себе другой.
Замечательное ощущение. Брайан крепко поцеловал ее в губы, и Джессика шутливо ответила на его поцелуй. Но очень скоро их охватила страсть.
— Мы утонем, — задыхаясь, сказала она.
— До этого еще далеко, — ответил Брайан и поцеловал ее еще крепче. Их головы скрылись под водой, но они продолжали целоваться. Брайан сжимал ее в объятиях.
Через несколько секунд они вынырнули, хватая ртами воздух.
— Знаешь, я, кажется, больше не могу держать себя в руках, — признался он, с мальчишеской ухмылкой на лице.
— Брайан?
— М-да?
Джессика так крепко прижалась к нему всем своим мокрым телом, что, казалось, прохладная вода вокруг них начала нагреваться.
— Мне надоело «не торопиться», — призналась она.
— Джессика?
— М-да?
— Мне тоже.
Сейчас она соблазнит его. Вот и все. Она в жизни никогда никого не соблазняла и потому удивилась, что так легко приняла подобное решение.
— Вернемся домой, — сказала она.
Они вышли из воды и наперегонки побежали по лесной тропе. Когда выбивались из сил, останавливались и, смеясь, дерзко прикасались друг к другу, целовались. Он протянул руку к груди Джессики, дотронулся до нее нежно и осторожно, а потом они снова бросились бежать.
Наконец они оказались на поляне неподалеку от ее коттеджа.
— Я даже не представлял, что мы уплыли так далеко, — сказал он. — Пришлось возвращаться целую вечность.
Четырнадцать лет, ответила она.
— Целую вечность, — повторил он.
Они побежали через лужайку. Джессика влетела в коттедж с черного хода, держа Брайана за руку.
И остановилась как вкопанная.
Лицом к двери сидела Мишель. Вокруг нее были разбросаны свежесрезанные цветы. Она была поглощена составлением букетов.
Напротив Мишель, спиной к двери, сидела какая-то женщина. Ее густые черные волосы струились по спине, как черный водопад.
— Дядя Брайан! Где ты был? Тебе звонили из участка. Сказали, что срочно. Я не могла тебе дозвониться и подумала, что ты работаешь над прудом, а оказалось, что тебя там нет. Мы решили подождать.
Мокрая, пылавшая кожа Джессики внезапно похолодела, как лед, и не потому, что Брайану поступил срочный звонок из полиции. Она выпустила его руку.
Женщина обернулась.
— Привет, Брайан, — мягко сказала она.
И перевела взгляд на Джессику. Та узнала женщину и растерялась, тогда как глаза женщины не выражали подобных чувств.
Они были красивыми, как сапфиры, и такими же холодными. Густые ресницы прикрыли их, когда она прищурилась и пристально, оценивающе посмотрела на Джессику.
Люсинда Поттер.
Джессика почувствовала себя так, будто ее покинул самый восхитительный сон на свете, и она очнулась посреди полнейшего кошмара.
Брайан тихо выругался. Потом вздохнул, явно готовый примириться с катастрофой.
— Джессика, ты помнишь Люсинду?
Глава восьмая
Брайан не знал точно, что произошло у него на работе, но он не сомневался: случившееся здесь — хуже.
