— Есть что-нибудь новое о пропавшем ювелире? — спросила Тони, садясь за стол.
Анжелика уже успела до краев наполнить ей тарелку рисовыми хлопьями, умудрившись рассыпать добрую половину пакета. Тони сделала вид, что ничего не заметила.
— Я разговаривал сегодня с Фреем. Пока ничего. Он просил вам передать, чтобы вы никуда не звонили.
— Но мне нужно позвонить на работу!
— Он позаботится об этом.
— Вы не понимаете. Мне нужно поговорить с…
— Нет.
— Когда дядя говорит «нет» таким голосом, — прошептала Анжелика, наклонившись к Тони, — лучше не делать того, чего он не разрешает.
Глаза у Тони вспыхнули, Гаррет понял, что она не уступит. Ни за что. Он вздохнул — да, плохой из него дипломат.
— Попробуй сказать ей по-воспитанному, — вмешалась Анджи.
— Дорогая мисс Карлтон, по моему твердому убеждению, в интересах вашей безопасности было бы нежелательно, чтобы вы звонили сегодня на работу. Очень вас прошу.
— Ой, — выдохнула Анджи. — Не очень попятно, зато вежливо. Правда, тетя?
На лице у Тони заиграла легкая улыбка, потом показались ровные белые зубы, глаза потеплели и стали ярче, чем зеленые листочки кислицы.
— А я поняла те слова про безопасность! — заявила Анжелика. — Дядя хотел сказать, что, если не будешь его слушаться, он тебя отшлепает.
— Я… надеюсь, что нет, — Тони рассмеялась.
Как хорошо она смеется.
— Нет, ты не подумай, что дядя меня шлепает, — заговорщицки глядя на Тони, сказала Анжелика. — Он только грозится.
— Что ж, я придумаю что-нибудь другое, — громко произнес Гаррет.
— А что?
— Ну, например: «Если не соберешь игрушки перед тем, как идти спать, целую неделю не получишь мороженого».
— Ты серьезно? — ужаснулась Анжелика.
— Это просто к примеру.
— К какому примеру?
Гаррет понял, что, если дело так пойдет и дальше, он вообще не уйдет из дому.
— Давай я тебе потом скажу.
— Он думает, что я забуду, — сказала девочка, глядя на Тони, и снова повернулась к Гаррету. — Ты мне только скажи: ты обманываешь или хочешь вести себя по-воспитанному, когда говоришь, что если я не соберу свои игрушки перед сном, то ты мне целую неделю не будешь давать мороженое? Разве у нас есть мороженое?
Гаррет обескураженно вздохнул.
— Ладно, забудь про игрушки.
— Ну вот!
— И про мороженое тоже. Вряд ли оно у нас будет на этой неделе.
Анжелика бросила на дядю задумчивый взгляд и со вздохом повернулась к Тони.
— Нет, я, наверное, никогда не научусь понимать мужчин.
— Все в порядке, детка, — сказал Гаррет. Он поставил на стол кувшин с молоком и поцеловал Анджи в макушку. — Ты просто учишься быть женщиной, вот и все. Ну, мне пора.
Он повернулся и пошел к выходу. Уходить не хотелось. Хорошо бы провести с ними целый день, вместо того чтобы идти на работу.
Нехорошие мысли.
Уже в дверях Гаррет обернулся:
— Тони, там, на холодильнике, фотоаппарат моего брата. Кажется, очень неплохой. Если хотите, возьмите.
Непонятно, с чего вдруг ему пришло это в голову. Он как положил фотоаппарат на холодильник шесть месяцев назад, так ни разу и не вспоминал о нем. Но вышло очень кстати — она просияла, словно он предложил ей не фотоаппарат, а кольцо с бриллиантом.
Хотя, пожалуй, нет, колец она не любит. То, что у нее было вчера, ей явно не нравилось. И с бриллиантом тоже наверняка не понравится. Да он ей вроде пока ничего и не предлагает!
Уже за дверью он сформулировал свою мысль иначе: она просияла, словно получила повышение по службе.
Вот это ближе к делу и сразу напомнило о том, кто она и кто он и что они живут в разных мирах, разделенных тысячами миль.
И это чистая случайность, что их миры встретились и соприкоснулись.
Соприкоснулись? Столкнулись. Лоб в лоб, вот так оно вернее.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Тони и Анжелика вернулись домой мокрые, продрогшие и веселые. В прихожей они со смехом стряхивали снег.
— Ты ездишь как сумасшедшая, — заявила Анджи, сбрасывая сапоги на толстой подошве.
— Ничуть! — Тони вылезла из огромных ботинок Гаррета, которые они отыскали в шкафу. Внутрь вместо стелек она насовала шерстяные носки.
— Ты чуть не опрокинула мои качели!
— Но там же нет рулевого колеса.
— Я же велела тебе наклониться.
— Я наклонилась.
— Не в ту сторону.
— Вы что, врезались тобогганом в качели?
Тони вздрогнула от неожиданности — возле кухонной двери стоял Гаррет и с веселой усмешкой смотрел на них.
— Да нет, не успели, опрокинулись, — начала объяснять Тони. — Это было потрясающе.
— Она хочет сказать: весело, — уточнила Анджи. — Она так хохотала. Я думала, она описается.
— Анджи, — строго сказал Гаррет, — так нельзя говорить. И потом, я сам слышал.
Он глянул на Тони поверх головки Анджелы, и взгляды их встретились. Он смотрел с теплотой и даже, пожалуй, с одобрением, но Тони не клюнула. Нет, твердо сказала она себе, он доволен, что Анжелике было с ней весело и она не нарушила его приказа не выходить со двора.
— Я не заметила, как вы пришли, — произнесла она вслух. Он слышал ее смех? Отсюда? Через эти толстые бревенчатые стены?
— Я вошел через переднюю дверь. Подумал, надо что-нибудь приготовить на обед.
— Я сама бы приготовила!
— У меня нет микроволновки.
Тони хмыкнула.
— Ничего страшного. Я варю суп. — Гаррет пошел обратно в кухню, и за ним хвостиком Анджи, взахлеб рассказывая в мельчайших подробностях эпопею с тобогганом.
Тони вытерла мокрые следы, которые они с Анжеликой оставили в прихожей, и пошла туда же.
В кухне хорошо пахло. Как дома. Гаррет у плиты помешивал суп и внимательно слушал Анжелику. Стол был накрыт на троих.
А не на одного, как у нее дома.
Как будто она вообще когда-нибудь накрывает на стол. И что это за стол — из стекла и прутьев, куда только цветочки сушеные ставить, а не вилки с тарелками. И уж точно не детей за него сажать.
Обычно она брала свой купленный в магазине вегетарианский бургер в гостиную и включала телеканал, где показывают моды. Иногда слушала рок-н-ролл, чувствуя при этом, что делает нечто недозволенное — мадам Йелтси терпеть не может рока.
