В первый раз он вспоминал эти дни с удовольствием, а не с болью.
— Хочешь посмотреть их фотографии? — спросил Майкл.
— Конечно.
Он вытащил свой бумажник и вынул фотографию Брайана.
— Вы очень похожи, — сказала Кирстен и аккуратно дотронулась до фотографии, будто она могла прикоснуться к лицу Брайана.
— Почему тогда ему всегда доставались все девчонки? — буркнул Майкл.
— Я тебе не верю.
Майкл улыбнулся и протянул ей фотографию мамы.
— О, Майкл, теперь я точно знаю, какая она была. Домашнее печенье и семейные ужины. Готова поспорить, что и нагоняй она вам не раз устраивала.
— Моя правая мочка до сих пор длиннее, чем левая, потому что она все время первая попадалась ей под руку. Видишь?
Кирстен изучила его ухо.
— Да, я четко это вижу.
К сожалению, это снова напомнило Майклу о столе, покере на раздевание и расстегнутых пуговицах. Теперь он еще и представлял, как бы она кусала его за ухо…
Майкл посмотрел на бумажник, вспомнив, чем он на самом деле тут занимается.
— А это мой отец.
— Ммм, красавчик. У вас это семейное.
Майкл всегда знал, что красотой его не обидели.
И женщины часто говорили ему это. Но слышать такой комплимент от Кирстен было делом особенным. Майкл сам готов был раскраснеться.
Если она сейчас посмотрит на его ухо, то он не отвечает за то, что за этим последует.
Но она не посмотрела. Вместо этого Кирстен долго изучала фотографии, а потом передала их Майклу.
— Жаль, что я никогда с ними не познакомлюсь.
— Да, — вздохнул Майкл. — Мне тоже.
Майкл еще раз перемешал карты и взглянул на Кирстен.
— Хочешь поиграть на что-нибудь?
— Например? Например, на поцелуи.
— У меня пошлые мысли. Выбирай ты.
Рассеянный взгляд, румянец, потом хитрая улыбка, будто у нее на уме было то, о чем она не хотела ему говорить. И, в конце концов, Кирстен торжественно произнесла:
— На чай!
Майкл почувствовал разочарование. Чай! Вот с какой девушкой он имел дело. Абсолютно новая, неизведанная…
— Я буду подкладывать тебе в чай новые пакетики, если ты будешь проигрывать.
Через час Майклу пришлось пить чай с тремя разными вкусами. Но ему было все равно. Он джентльмен и может позволить себе проиграть даме.
— Кирстен, прости, мне пора идти. Завтра предстоит выполнить невыполнимое желание номер двадцать пять.
Она проводила его до двери, упорно избегая взгляда. Майкл упростил ей задачу. Он взял ее за подбородок и слегка поцеловал в губы.
Это было как прикосновение рук, только в тысячу раз хуже. Теперь Майклу хотелось вкусить сладость ее губ, изучить ее так, как мужчина может изучить женщину.
— Спокойной ночи, — сказал Майкл и ушел.
И только в машине Майкл понял, что его беспокоит. Он рассказал ей все. Она же в свою очередь — ничего. Он так и не выяснил, что она хочет на Рождество. Майкл посмотрел на ее окно. Кирстен наблюдала за ним. И хотя она явно смутилась, что он увидел ее, все равно помахала ему рукой.
Он помахал в ответ. Но почему она не могла сказать ему правду? Почему она могла устроить особенное Рождество для всех, кроме себя?
Кирстен смотрела в окно до тех пор, пока машина Майкла не скрылась из виду. Надеялась ли она когда-нибудь, что они проведут вместе так много времени?
Надеялась. А в глубине души мечтала о том, чтобы он крепко прижал ее к груди и целовал до тех пор, пока она не потеряет способность дышать.
Вместо этого он играл с ней в карты, рассказывал о своей семье и вел себя так, будто она была первокурсницей на своем первом свидании. Или хуже того. Может быть, он хотел стать ей другом?
В любом случае он вел себя с ней не как с опытной женщиной. По крайней мере, он вел себя с ней не так, как по представлению Кирстен, должен обращаться с опытной женщиной. Она была для него всего лишь маленькой девочкой, игрушкой.
И хотя Кирстен не знала, чего она хотела от этих отношений, но явно не такого!
Поэтому, как всякая нормальная девушка, она направилась за покупками. Майклу Брустеру стоит только взглянуть на нее на рождественской вечеринке, чтобы понять, что она такая же взрослая, как и он. Кирстен вспомнила о прикосновении его губ и засомневалась, стоит ли ей играть с таким огнем. Но впервые в жизни Кирстен не хотелось быть рациональной!
Она почувствовала, что в Майкле что-то изменилось в ту ночь, когда он рассказал ей о несчастном случае. Он стал мягче, добрее. И теперь ей пришлось пересматривать мысль о том, подходит она ему или нет.
Разве не могла она, как Золушка, провести одну незабываемую ночь, а потом вернуться в настоящую жизнь без любви и доверия?
Кирстен нашла платье, которое бы идеально подошло Золушке на се первом балу. Красное, до самого пола. Оно идеально сидело на Кирстен, подчеркивая всю женственность и хрупкость ее фигуры.
Кирстен купила его, не задумываясь, с помощью хоть и не волшебной палочки, но волшебной кредитки.
Это было платье, которое заставляло мужчину открыть глаза и посмотреть на женщину в новом свете. Это платье приглашало женщину поиграть со своей сексуальностью и делало мужчину абсолютно беспомощным.
Кирстен купила подходящие туфли, простые украшения и, таким образом, потратила бюджет на ближайшие два Рождества.
Но ей было все равно. Она добилась главной цели: отбросила прежнюю скромную Кирстен и стала новой — чувственной, опытной, сногсшибательной.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Десять дней до Рождества…
В последний раз Майкл надевал смокинг на свадьбу Бреда. Поэтому сейчас он чувствовал себя полным идиотом.
Чего только не сделаешь из-за любви, подумал он. Сегодня была вечеринка для всех работников Секретного общества Санты. Она проводилась в самом маленьком банкетном зале гостиницы «Тримонт».
В их офисе, естественно, не хватило бы места для вечеринки. Там все было заставлено подарками. Майклу пришлось потрудиться, чтобы придумать, как они поместят все коробки в сани.
Но не только это причиняло ему головную боль. Кирстен продолжала оставаться загадкой. Он рассказал ей всю свою жизнь, она же закрылась от него.
Может быть, она не испытывала тех чувств, что питал к ней он? Ха, ему даже удалось достать ей на Рождество «Рыцаря в сияющих доспехах».
Мысль о том, что Кирстен не испытывает того, что он чувствует по отношению к ней, вертелась у него в голове всю дорогу к ее дому. Но когда он увидел ее, эта мысль испарилась. Женщина не одевается так для мужчины, который ее ни капельки не волнует. Майкл стоял пораженный, уставившись на девушку, которая открыла ему дверь.
