И все-таки ему надо уйти, подумал Дэймон утомленно, и лечь в свою собственную кровать. Но только он успел так подумать, как рука Рэйчел сжала его руку еще крепче и молодая женщина беспокойно застонала.
Он опять подумал о брате Раймонде, о том, что сделал сегодня, и вдруг почувствовал, что тоже устал. Пообещав себе встать через минутку, он закрыл глаза.
Рэйчел проснулась, почувствовав что-то большое и теплое рядом с собой. Она вскочила, ничего не понимая, и вскрикнула:
— Карли!
Она обвела глазами комнату и поняла, что находилась в меньшей спальне в квартире Дэймона и что Карли мирно спит в кроватке в соседней комнате.
Как она попала сюда из автомобиля?
Рэйчел всегда спала очень крепко и теперь подумала, что все проспала. Она обнаружила себя полностью одетой, а ее новое платье помялось. Дэймон спал с ней тоже одетый, и Рэйчел вдруг почувствовала к нему огромную нежность. Все-таки он очень хороший человек.
Она коснулась его волос, глаза у него сонно приоткрылись, он увидел ее и улыбнулся.
— Что вы здесь делаете? — прошептала Рэйчел.
— Вам приснился кошмар, — прошептал он в ответ, и ей понравился его немного хриплый со сна голос.
— Как я оказалась здесь?
— Я принес вас.
— Дэймон, вы должны были разбудить меня. У вас же будет болеть спина.
— Что вы. Вы легкая, как перышко. Во сне вы звали сестру.
— Я знаю. Мне приснилась Виктория, а потом приснилось, что Карли потерялась. Я теперь боюсь засыпать.
Он притянул ее ближе к себе.
— Я останусь с вами столько, сколько буду вам нужен.
И вдруг он понял, что его слова шли у него из сердца. Он уговорил ее вступить в брак, и сделал неправильно. Не для него — для нее. Неправильно, потому что она оказалась лишена всех радостей, которые свадебная ночь и любовь мужа должны были дать ей.
И теперь ему оставалось только сохранять то, что он обещал — их отношения, основанные на договоре. И он будет придерживаться этого договора, пока не увидит, что Рэйчел больше не нуждается в нем. Он должен заботиться о ней, пока не завершатся события, связанные с ее сестрой, пока он не убедится, что она крепко стоит на ногах. Потом ему придется позволить ей уйти.
Он так решил, но совершенно растерялся, когда она дотянулась до него и коснулась его щек нежными и мягкими руками.
Она повернулась к нему, предложила свои губы, и он взял их.
Ему было так сладко. Он ощутил аромат лютиков и весеннего полудня. И невинность.
Ему пришло в голову, что, несмотря на свой жизненный опыт, Рэйчел была совсем невинна.
Однако не ее невинность держала его в плену, но намек на что-то большее. Губы у нее приоткрылись, и он услышал тихий стон — знак голода и желания.
Возбужденный им, он покрыл поцелуями шелковистую полноту ее губ и почувствовал, что дыхание у нее ускорилось. Его руки легли вокруг нее — вокруг ее милых плеч и талии — и прижали ее к себе. Он почувствовал все ее тело, гибкое, мягкое, сильное, слившееся с ним, и не был уверен, что когда-либо ощущал нечто столь же прекрасное.
Дыхание у нее стало прерывистым, как и у него. Дэймон слышал, как ускоряется стук их сердец, словно стук первобытных тамтамов.
Он снова прижался к ее губам и почувствовал, что дыхание у нее прервалось от восторга, — она хотела того же, что и он, теряя остатки самообладания.
В последний момент ему удалось вырваться из ревущего пламени желания, на что ушли все его силы. Но если он собирался отпустить Рэйчел, их брак по необходимости должен был оставаться формальным.
Он выпустил ее из объятий, отодвинулся, встал и увидел обиду и смятение в ее глазах.
Когда-нибудь она поблагодарит его за то, что он ушел, не взяв того, что она ему предлагала.
Дэймон вошел в свою спальню и закрыл дверь за собой.
Ему не стоит обольщаться — она ни на секунду не забывала, что он принц, рыцарь, прискакавший на белом коне, чтобы вызволить ее из беды. И она просто предложила ему что-то взамен. Хотела заплатить ему за труды.
Заплатить.
Дэймон почувствовал себя больным. Он сорвал измявшуюся одежду и забрался в кровать, которая показалась ему слишком большой и пустой. Потом долго лежал, глядя в потолок, и наконец заснул.
Его разбудил смех Карли. Он встал, натянул брюки и заглянул в комнату Рэйчел. Карли играла с огромным плюшевым медведем, который лежал в ногах ее кровати, и бурно радовалась. Брючный костюм Рэйчел кучей лежал на полу, скомканное одеяло обнажало прелестную длинную ногу. Голова ее была под подушкой, и Рэйчел не проснулась.
— Доброе утро, принцесса, — прошептал Дэймон Карли, входя на цыпочках в комнату.
— Научки! — завопила она.
Он поднял ее и плюшевого медведя и вышел из комнаты. Посадив Карли на свою кровать, он с медведем в руках сделал огромный прыжок, потерся носом о щеку малышки и сказал таким басом, каким, по мнению Дэймона, и должен говорить большой плюшевый медведь:
— Ты пахнешь медом.
Карли, смеясь, съежилась от щекотки.
— Я люблю мед, — сказал он тем же голосом, и медведь принялся облизывать Карли, громко чавкая.
Та покатывалась со смеху и шлепала ручками медведя по голове.
— А нету ли меда у тебя на ножках? — спросил Дэймон медвежьим голосом.
— Нету-у-у! — закричала Карли.
Но медведь проверил, громко чавкая.
— Есть, есть! — заворчал он. — Я нашел мед на твоих ножках! — Опять раздалось чавканье, которое явно восхищало Карли. — А нету ли меда у тебя на животике?
— Нету-у-у! — опять завопила Карли.
Но медведь весьма невежливо нагнул голову к ее животику, громко обнюхивая ее и шумно сопя.
— Я уверен, что пахнет медом, — медленно проговорил он, посопел еще и заявил: — Вот оно! Совсем не на животике! А в твоем ушке!
Карли колотила по медведю, громко визжа от восторга.
И вдруг он почувствовал на себе взгляд. Дэймон обернулся: Рэйчел стояла у двери в короткой помятой ночной рубашке и клетчатых шортиках с вышитым зайчиком. Волосы у нее были спутаны, тушь на ресницах смазалась. Длинные стройные ноги выглядели весьма соблазнительно, а ночная рубашка была полупрозрачной.
— О, смотри, — сказал Дэймон наилучшим медвежьим голосом, на который был способен, — вот и мама-медведица. Как ты думаешь, на ней тоже есть мед?
— Да-а-а! — завопила Карли.
Он взял медведя и вытянул его перед собой.
— Я ищу мед, — предупредил он.
— Ничего на мне нет! — сказала Рэйчел, но на всякий случай отступила на шаг.
