– За что? – наконец-то, придя в себя, удивлённо спросил Веничкин.
– За то, что обозвали её! – процедил Неверов.
– А вам не кажется, молодой человек, – усмехнулся учитель, – что вы много на себя берёте?
– Во-первых, не кажется, – Андрей встал из-за стола, – а во-вторых, я вам не молодой человек, у меня есть имя и фамилия. Если вы забыли их, я могу напомнить.
– Как вы со мной разговариваете? Почему вы мне хамите? – Веничкин перешёл на крик. – Как вы смеете? Я… да я…
– Алексей Алексеевич, – перебив учителя, язвительно произнёс Неверов, – здесь около тридцати человек, и вряд ли кто-то подтвердит ваши слова о хамстве. Я просто прошу вас извиниться перед ученицей.
– Не вижу повода, – отрезал Веничкин. – Сядьте на место, поговорим после урока.
– Хорошо, я подожду. – Неверов не стал продолжать спор и сел за стол.
После урока, оставшись наедине с Неверовым, Веничкин пытался перевести разговор в шутку:
– Ну, ты чего, Андрей, разошёлся? Широкова твоя девушка?
– Нет.
– А что же ты так себя ведёшь? – удивился Веничкин.
– А по-вашему, нужно заступаться только за своих девушек, оскорбления других можно не замечать? – усмехнулся Андрей.
– Нет, но всё же как-то странно получилось. По-моему, сама Широкова даже не обиделась, а ты полез в бутылку. Ты заметил, она сидела и улыбалась?
– Вы будете настаивать, что поступили правильно? – спросил Неверов.
– Ну, возможно, переборщил, – вдруг согласился учитель. – Бывает, иногда срываемся, то есть я хочу сказать…
– Вам нужно извиниться перед Широковой, – перебил Андрей, – и конфликт будет исчерпан. Ничего личного, Алексей Алексеевич.
– Хорошо, – согласился учитель. – Мне это не трудно сделать, тем более, я должен показывать пример, что свои ошибки нужно признавать.
– Спасибо, – сказал Неверов и вышел из класса.
В коридоре к Андрею подошла Настя и, глядя ему в глаза, тихо сказала:
– Спасибо, Андрей, что заступился за меня. Так приятно.
– Я не за тебя заступился, на твоём месте могла быть любая другая девчонка, – сказал Неверов и, резко отвернувшись, зашагал по коридору.
Настю многие одноклассницы действительно называли белой вороной. Больше всех возмущалась Тоня Самсонова, заядлая двоечница, но при этом большая модница.
– Я не понимаю эту Широкову, – закатывая глаза, говорила подружкам Тоня, – предки её на «Мерседесе» ездят, а дочка ходит в школу с какой-то потёртой сумкой.
– А туфли её ты видела? – вторила другая модница.
– А-ха-ха! Это ва-а-аще прикол! – Наверное, бабушкины лодочки донашивает.
– Я бы и слова не сказала, – подключилась третья собеседница, – если бы Широкова была из бедной семьи, но ведь все знают, что папа у неё крутой бизнесмен. Как можно так за дочерью не следить…
– Родители тут ни при чём, – вступила в разговор ещё одна девчонка, – Настя просто сама не гоняется за всеми этим модными штучками.
– Да ладно, – фыркнула Тоня Самсонова. – Ты хочешь сказать, если ей купят сумочку от «Шанель» или туфли от «Джимми Чу», она откажется?
– Думаю, что не откажется, но…
– Ну, вот видишь! Нужно быть полной идиоткой, чтобы отказаться от таких брендов…
– Дело вовсе не в брендах, – настаивала на своём девушка, – есть люди, которые не обращают внимания на лейблы.
– Ты сама-то веришь в то, что говоришь? – наигранно рассмеялась Тоня, остальные девчонки захихикали.
– Если честно, не верю, – согласилась девушка, – но вот Широкова такая. Я, кстати, как-то говорила с ней на эту тему, но она даже не любит об этом рассуждать. Говорит, что главное – красота души.
– Ой, как я не люблю эту демагогию, – скривилась Самсонова, – послушаешь, такую ахинею несут. То нужно думать о духовной красоте, то какие-то там чувства. Тьфу! Девчонки, ну, согласитесь, а ведь всё сводится к деньгам. Или я не права?
– Мне кажется, права! – согласилась одна из собеседниц.
– Почему «кажется»? – хмыкнула Тоня. – Так оно и есть. Смотрите сами: без денег ты одеться не сможешь. Так? Поесть вкусно не сможешь. Так? Даже в школу не сможешь ходить.
– А в школу-то почему не сможешь ходить? – удивлённо спросила одна из девчонок.
– Ну ты чего, Алёна? Голая, что ли, в школу придёшь или целый день голодная будешь тут сидеть? Я же говорю, ни одеться, ни поесть. А ещё сумку нужно купить, тетради, ручки. Как можно прожить без денег? Слушаешь этих романтиков и удивляешься: «Не в деньгах счастье!» А в чём же ещё?
– Говорят, в их количестве! – подсказала одна из собеседниц.
– Вот именно, – подтвердила Тоня. – Девчонки, а вот что бы вы купили, если бы вам вдруг кто-то подарил миллион баксов?
– Я бы «неделек» разных набрала, – заявила Алёна.
– Это как? – не поняла Тоня.
– Ну, чтобы на каждый день недели у меня были разные туфли, разные сумки, разные платья и так далее.
– О! – закивала Тоня. – Это хорошая идея. – А дальше что?
– А я бы купила себе огромный джип, – воскликнула одна из девчонок.
– Ха, Мариша, – загалдели девушки, – так у тебя же ещё прав нет! Зачем тебе джип?
– Ну и что? – возразила Марина. – Я бы наняла водителя. Такого крутого мэна, чтобы и машину водил, и меня охранял от всяких идиотов.
– А вот и наша ворона белая! – хихикнула одна из девчонок.
– Теперь не белая, а зелёная, – язвительно поправила Тоня Самсонова и вдруг предложила подружкам: – Давайте у Широковой спросим, что бы она купила на миллион долларов.
– Угу, давайте! Зови её, Тоня.
– Широкова, – крикнула Самсонова, – подойди к нам на минутку!
Настя подошла к девчонкам.
– Настя, – начала Тоня, – а у тебя неплохой защитник!
– Неплохой, – согласилась Широкова, – но не только у меня, он сказал, будь на моём месте другая девчонка, он поступил бы точно так же.
– Да ладно, – махнула рукой Тоня, – врёт он всё, на другую даже не обратил бы внимания. Втрескался он в тебя. Скажите, девчонки?
– Точно! Да! Правильно! – загалдели одноклассницы.
– Прекратите, девчонки! – смутилась Настя.
– Забей! – махнула рукой Тоня. – Слушай, Насть, мы вот тут с девчонками мечтаем и хотели бы твоё мнение услышать. Скажи, только честно, без твоих там всяких романтических фантазий, если бы тебе подарили миллион, что бы ты на него купила?
– Ой! – Настя от неожиданности растерялась. – Сразу так и не ответишь!
– Ну, о чём ты мечтаешь? – спросила Алёна. – Чего тебе не хватает?
