– Так оно и есть, – согласился Ярослав, – это достояние нашей планеты. С помощью глобальной системы «паснет» мы и общаемся, и передвигаемся, и учимся, и предотвращаем катастрофы, мы даже научились управлять погодой, циклонами, тайфунами. На Земле не осталось ни ядерного оружия, ни химического, ни бактериологического, вообще никакого…
– С войнами покончено раз и навсегда? – спросил Кирилл Андреевич.
– Как раз я хотел пояснить: оружия нет, но между континентами иногда возникают климатические войны. Особенно неймётся Северной Америке. Они почему-то думают, что могут действовать тайно. Но в Росазии знают обо всех движениях руководства Северной Америки, даже больше. Они только затевают что-то, мы уже предпринимаем меры, в результате североамериканцы делают заявления о якобы нашей агрессии, о каком-то мнимом желании изменить их уклад жизни и так далее.
– Слушаю вас, Яр, и прихожу к выводу, что ничего на Земле за тысячу лет не изменилось.
– Да, – усмехнулся Яр, – в этом плане я с вами полностью согласен. Знаком с историей, вы уже говорили, как тысячу лет назад американцы мечтали расчленить Россию на мелкие государства. Раньше они не могли мириться с тем, что Россия – самая большая страна на планете, теперь они не могут никак смириться с тем, что у нас самый большой континент на Земле.
– Неужели нельзя раз и навсегда договориться? – покачал головой профессор. – Тысячу лет не хватило выработать определённые правила?
– Мы уже несколько раз меняли правила, утверждали в ООК, и каждый век возвращаемся к ним снова.
– ООК – это что-то типа нашего ООН? – догадался Кирилл Андреевич.
– Да-да! Он и есть, – подтвердил Яр. – Последняя буква в аббревиатуре теперь означает «континентов», то есть Организация объединённых континентов. Но есть ещё Межконтинентальный совет, он выше ООК, что-то типа древнего Конституционного суда. Решения Совета обязательны к выполнению всеми континентами. Там заседают двадцать пять человек – по пять от каждого континента – каждый член не моложе ста лет.
– Логично, – улыбнулся Кирилл Андреевич, – столетний опыт о многом говорит. А кто управляет континентом, например, нашим? – спросил профессор. – Имею в виду, как называется должность?
– Вы не поверите, Кирилл, – вдруг рассмеялся Яр. – Но так же, как и в нашем колхозе!
– Что вы говорите? – удивился профессор. – Значит, главный на континенте тоже председатель?
– Правильнее сказать – главный в государстве! – поправил Яр.
– Да, интересно было бы побывать в современной Евр… в смысле Росазии.
– Вы потеряли надежду, профессор? – спросил Яр.
– Вообще-то, это не в моих правилах, – ухмыльнулся Кирилл Андреевич, – не привык я так быстро сдаваться, но что-то в этот раз подсказывает мне, мы здесь надолго.
– «Надолго» по-вашему – это насколько? – поинтересовался Яр.
– Это сложно сказать, – тяжело вздохнул профессор. – Но не на недельку-другую. Вот мы прожили здесь пять суток, что изменилось? Вы видите, что нет никакого просвета? Мы не можем уйти далеко от нашей пещеры, а в радиусе полудня всё уже обследовали. Признаков жизни, имею в виду, разумной, нет. Я хотел определить наше место расположения по звёздам, так вы заметили, каждый вечер небо заволакивает так, что ни звёзд, ни луны не видать. Вы как считаете, где мы сейчас находимся, на каком континенте?
– Я тоже об этом думаю, Ки, – ответил Яр, – и тоже не могу найти ответа.
– Мы так постепенно превратимся в дикарей, – грустно произнёс профессор, – если не интеллектом, то образом жизни. Там, в двадцать первом веке, мы называли себя, образно, конечно, дикарями, когда выезжали на природу пожарить шашлыки, покупаться в речке, позагорать на берегу…
– Это всё сохранилось и у нас, – сказал Яр. – В этом отношении ничего не изменилось. Покупаешь лицензию и выезжаешь на природу. Без лицензии тоже можно, но запрещено разводить огонь, рыбачить, охотиться. Можно только купаться и загорать.
– Тоже неплохо, – съязвил Кирилл Андреевич. – Хотя и маловато удовольствий.
Собеседники расположись у входа в грот, неподалёку носились Димка и Тоша. Дмитрий бросал палку, Тоша мчался за ней, пытаясь поймать её на излёте, иногда ему это удавалось. Кирилл Андреевич вспомнил своего лабрадора. Тот всегда приносил палку хозяину, а у Тоши палку нужно было отбирать и снова бросать. Яр и профессор увлеклись беседой так, что и не заметили, куда делись мальчик и собака. А они тем временем перебрались в грот. Неожиданно где-то там в глубине раздался страшный рёв. Мужчины вздрогнули и, не успев подняться, увидели выбегающего из пещеры взрослого тигра. Он остановился, осмотрел хищным взглядом людей и рванул в сторону реки.
– А где Дмитрий? – крикнул на ходу Кирилл Андреевич, вбегая в пещеру.
– Мы здесь, – раздался Димкин голос, и навстречу профессору выбежал Тоша.
– Что здесь случилось? – взволнованно спросил Кирилл Андреевич.
– Да вот он! – Димка указал пальцем на Тошу. – Я его посадил на тумбу, а он забрался на верхнюю полку и свалил оттуда колбу. Вы видели, кто из неё появился? Какой-то саблезубый тигр.
– Это не саблезубый тигр, – возразил профессор.
– Но он такой громадный! – Димка показал рукой рост, явно преувеличивая размеры животного.
– У страха глаза велики, – сказал Кирилл Андреевич, – это наш амурский тигр.
– Серьёзно? – Димка округлил глаза. – Так они, эти… ну, кто нас сюда всех привёз, и тигров наших покрали?
– Выходит, так, – сказал профессор. – А вот за то, что разбили колбу, вам, Дмитрий, объявляю выговор.
– Извините, Кирилл Андреевич, я… Тоша… в общем, виноват я, чего тут оправдываться. Больше не буду, честно слово. Вот не подумал как-то…
– Сами себе создаём проблемы, – сказал недовольно профессор.
– А как вы определили, что это амурский тигр? – спросил Димка.
– Очень просто, – ответил профессор, – я, перед тем как уснуть на тысячелетие-другое, работал вместе с Оксаной Пушкиной в Центре «Амурский тигр».
– Это телеведущая? – удивлённо спросил Димка.
– Да. Она на тот момент занимала должность заместителя директора центра. А я был в качестве консультанта на общественных началах. Так что ошибиться с тигром я не мог.
– Круто! А он на нас не может напасть? – Димка спросил и зажмурил глаза, видимо, представляя какую-то жуткую картину.
– Ну, почему не может? – развёл руками Кирилл Андреевич. – Это зверь, ему что кабанчика съесть, что человека, какая разница. Хотя амурский тигр редко нападает на человека, он всегда старается избегать встречи с людьми.
Вечером за ужином Кирилл Андреевич ещё раз при всех отчитал Димку и предупредил остальных о недопустимости вольного обращения с посудинами.
– Поймите, в конце концов, – говорил профессор, – в эти колбах может быть всё, что угодно, вплоть до слонов и крокодилов. Не хватало нам ещё развести здесь крокодиловую ферму. Это хорошо, сегодня появился тигр, рыкнул да убежал. А теперь представьте, если в этой пещере проснётся индийский или африканский слон да начнёт громить склянки направо и налево. Что мы с вами будем делать?
