– Вот эту – в холодную, – велел дежурный, который незаметно для меня нажал на кнопку, вделанную под столом, – нападение на офицера полиции.
– Он врет! – возмутилась я. – О каком нападении идет речь? Дежурный за стеклом, оно в целости и сохранности.
– Так его молотком не прошибить, – заметил пришедший. – Николай Сергеевич, а че она вам сделала-то? Стоит себе тихо.
– Ты тут кто? – заорал дежурный. – Ты здесь сколько работаешь?
– Месяц, – честно ответил юный полицейский.
– А я пятнадцать лет, – завопил мужик за стеклом. – Старший по званию в опасности, а он тут…
– Материться в присутствии женщины очень некрасиво, – заметила я. – А вы и вовсе не имеете права на такое поведение.
– Юрка, или ты ее ведешь куда сказано, или завтра отсюда вылетишь, – пообещал дежурный.
Молодой человек посмотрел на меня растерянно и выжал из себя:
– Пожалуйста, проследуйте в камеру. Уж извините, если меня выгонят, я без работы останусь, а у меня жена и ребенок только что родился.
– Ладно, – согласилась я и вынула телефон.
– А ну отними у козы трубку! – заревел дежурный. – Юрий, кому говорю!
– Каждый задержанный имеет право на один звонок, – возразила я. – А вот у вас нет права обзывать людей.
– Что хочу, то и делаю, – отрезало чудовище в форме, – тут я хозяин. Юрий!
– Николай Сергеевич, она права, – встал на мою сторону молодой сотрудник, – звонок положен.
– Ну вы достали… – прошипел дежурный и начал открывать дверь своей комнатки.
Молодой полицейский быстро схватил меня за руку, поволок по коридору, завернул за угол, остановился и тихо сказал:
– Извините, что потащил. Николай Сергеевич очень нервный, но сюда он не пойдет. Вы позвоните, кому хотели, это ваше право. Советую обратиться к адвокату, если он у вас есть, или другу, который быстро приедет. Я вам могу чаю принести и бутерброд с колбасой. Сумку должен забрать. Если у вас там книга есть, оставлю, а то от скуки измаетесь.
– Спасибо, Юра, – улыбнулась я, – мой товарищ тут появится буквально через секунду. Алло, Вадюша…
– Ты где? – спросил Легасов.
– Через минуту окажусь в обезьяннике, – отрапортовала я.
– Где? – не поверил своим ушам свежеиспеченный начальник отделения.
– Меня задержали за нападение на дежурного, – пояснила я, – я стою в коридоре возле стенда под названием «Профилактика преступлений – наша основная задача».
– Не двигайся с места! – приказал Легасов. – Кто рядом с тобой? Дай ему трубку.
Я протянула Юре телефон.
– Мой друг хочет поговорить с вами.
Парень секунду колебался, потом взял мобильный.
Глава 30
В девять часов вечера все гости вместе с хозяевами ужинали в столовой.
– Кто-нибудь уже выбрал подарок? – спросила вдова. И, взглянув на меня, добавила: – Или пока одна Дарья определилась?
– Время у нас еще есть, – напомнила Лариса, – лучше не спешить.
– Если я знаю, что возьму, мне придется уехать? – осведомился Анатолий.
Луиза осторожно поставила чашку на блюдечко.
– Нет. Виктор Маркович четко указал: никто не покидает дом, пока каждый не найдет вещь по своему вкусу. И чтобы получить ее, надо рассказать, что вы делали в те числа, которые указаны в письме моего покойного мужа. Тот, кто не вспомнит, останется без подарка. Девятнадцатого октября нам надо собраться здесь, и вы в присутствии Юрия Петровича расскажете о добрых делах, которые совершили для Виктора.
– Зачем адвокат-то? – удивилась Феоктистова.
– Не обижайтесь, пожалуйста, – попросила Нина. – Не понимаю, почему папа придумал историю с вашими воспоминаниями, но, похоже, они были для него очень важны. Отец… э… ну не то чтобы думал… вернее, я даже уверена, что он ничего плохого не имел в виду, не подозревал вас… но…
– Да говорите уже прямо! – потребовала Виктория.
– У адвоката есть, так сказать, отгадки, – объяснила Луиза, – листок, на котором покойный муж написал ответы. То есть то, что вы должны ответить. Горюнов точно знает, что вы совершили. Я перечень не видела. Юрий Петрович сказал, что не имеет права показать бумагу жене покойного.
– Вдове, – поправила Вера. – У того, кто умер, супруги нет.
– Экая зануда, – хмыкнул Сергей Кузнецов. – Вдова, жена… какая разница!
– Большая, – уперлась Хватова.
– Академик заподозрил, что кто-то может соврать? – все-таки обиделась Виктория. – Некрасиво так думать о людях.
– Нет, он прав, – отрезал Анатолий. – Люди любят брехать! Прямо обожают. Психологи подсчитали, что каждый за день лжет тридцать восемь раз.
– Может, вы и брешете, а я всегда говорю правду, – гордо заявила Вера.
– Тридцать восемь раз? – удивилась Нина. – Так много? Я не считаю себя образцом честности, могу нафантазировать, но уж больно цифра большая.
– Наоборот, маленькая, – возразил Плотников. – Вот вы утром меня увидели и что сказали?
– Не помню, – растерялась Нина.
– Спросили: «Как вам спалось?» – продолжал Анатолий. – Я ответил: «Отлично». И задал вам тот же вопрос. А вы соврали: «Прекрасно. Рано легла, поздно встала».
– С чего вы решили, что я сказала неправду? – удивилась Нина.
– Ночью вышел покурить на балкон, свет зажигать не стал и увидел вас внизу на открытой террасе, – объяснил Плотников. – Три часа натикало. На столике лампа горела, вы сидели в кресле и не спали, в айпад глядели. Это раз. Потом мимо нас по коридору кухарка прошла, вы с ней поздоровались и сказали: «Зина, какое у тебя платье красивое». Это два. Платье было жуткое, будто из бархатной занавески сшито да еще стразами отделано. Третью ложь вы выдали в столовой, когда Дарья спросила: «Омлет вкусный?» Вы кивнули: «Очень». А я заметил, что сами-то вы его не съели, весь на тарелке оставили. То есть за десять минут вы трижды насвистели. Ну и что, вам все еще цифра тридцать восемь раз за день большой кажется?
– Это не ложь, а хорошее воспитание, – возразила Луиза. – Зинаида прекрасный повар, работает в доме много лет, верный человек, любит нас, а мы ее. Но со вкусом у нее проблема, купила в очередной раз несусветную шмотку. И что, воспитывать пожилую женщину? Объяснять ей, что модно, а что нет? Испортить Зине настроение словами: «На тебе новое платье как на корове седло сидит»? Кстати, задавая вопрос моей дочери, как ей спалось, вы разве ждали детального рассказа о том, как она провела ночь? Нет же, конечно. Это просто ритуал. Типа разговора: «Как дела?» – «Спасибо, хорошо. А у вас?» – «Прекрасно». Люди встретились, обменялись парой дежурных фраз, и все, разбежались в разные стороны. Если человек начнет вам в подробностях докладывать, что у него в жизни происходит, значит, он редкостный зануда.
