– А беременности-то и не было никакой. Ленка была бесплодной. Это я уже потом узнала… После ее смерти.
– А зачем же тогда?.. – пораженно пробормотала Эмма, зная, как не прощал Данила все лживое в личных отношениях. – Как бы она потом все смогла ему объяснить?!
Вера отвела от нее глаза, насупилась, словно раздумывая о чем-то, и молчала. Складывалось такое ощущение, что она стоит перед выбором. Словно силится о чем-то рассказать и боится. А вот что является истинной подоплекой ее боязни, пойди разберись. То ли опять из природной вредности не хочет сделать кому-то хорошо, то ли причина в чем-то более серьезном.
– Вера, – как можно мягче обратилась к ней Эмма и тронула девушку за руку. – Ведь вы что-то знаете. Не таите от меня, пожалуйста.
– Ничего я не знаю! – категорично отрезала та, но тоном, не оставляющим никаких сомнений по поводу ее осведомленности.
– Ну, может быть, это какая-то деталь, поначалу показавшаяся вам незначительной, а на самом деле…
– Ну что на самом деле?! Что?! – грубо оборвала ее Вера и отдернула свою руку. – Я и так много чего выболтала, чего мне говорить не следовало. Ты уйдешь сейчас и забудешь обо мне, а мне жить.
– Ну зачем вы так?
Эмме сделалось неловко. Не столько от внезапной агрессии, с какой Вера сейчас смотрела на нее, сколько от того, что та в общем-то была права. Она поговорит с ней и уйдет, забыв, быть может, через неделю-другую, а девушке жить. И где гарантия, что их незапланированное знакомство не отзовется эхом для нее. Ведь тот, кто убил Елену и ее брата, уже успел зарекомендовать себя жестоким и скорым на расправу человеком.
– Ладно, – она примирительно улыбнулась насторожившейся донельзя новоиспеченной знакомой. – Видимо, вы правы. Всего доброго… Пока…
Эльмира повернулась и пошла прочь, не оглядываясь. На душе было мерзко. Все ее вопросы так и остались без ответов, к тому же к ним прибавились новые. Зачем было Елене врать про беременность, заведомо зная, что обман раскроется, возможно, через пару месяцев? Пускаться на такое можно было лишь по двум причинам: либо она готова была душу дьяволу заложить из-за самоотреченной любви, либо перспектива развития их отношений ограничивалась именно таким вот сроком – месяц-другой. Но если так, то чего именно она хотела от Данилы? Он не был идиотом, обмануть его было сложно. Если только это ему не было выгодно. А это может означать только то, что и он преследовал какой-то интерес, поддерживая эти отношения…
«Господи! Какая же я дура! – одернула себя Эльмира, не в меру увлекшись. – Накрутила бог знает чего вокруг самых прозаичных и незамысловатых отношений между ним и ею. Как не хочется мне признавать, что все было построено именно на чувстве и сексуальном голоде! Спаси и помилуй! Нужно обязательно криминальный подтекст во всем отыскать. Не было там ничего, кроме постели и развлечений. Не было! И нечего засорять мозги ни себе, ни добрым людям…»
Она уже почти скрылась за углом магазина, понося себя на чем свет стоит, когда сзади послышались чьи-то скорые шаги.
– Эльмира! – окликнула ее Вера и, тяжело дыша, резко притормозила за ее спиной. – Эльмира! Постойте!
Эмма остановилась и с интересом уставилась на девушку. Что ей вдруг могло понадобиться? Решилась наконец рассказать ей что-нибудь? Или нечаянно вспомнила какую-нибудь несущественную деталь, которая могла иметь для нее значение?
– Эльмира, – в третий раз повторила Вера, Эмме очень нравилось, как та произносит ее имя. В ее устах оно звучало необыкновенно певуче-красиво, возможно, оттого, что Вере просто нравилось его произносить. – Я хотела вам кое-что сказать… Может, я зря это делаю, но не могу… Ваши плечи сейчас, они такие понурые. Вам нельзя так ходить. Ваша походка – это девяносто процентов вашей красоты. А сейчас вы просто плететесь по этой улице. Нельзя так! Возьмите себя в руки!
– Спасибо. – Эмма коротко улыбнулась, окончательно расстроившись и утратив надежду приобщить к имеющимся у нее сведениям хоть какую-нибудь новую крупицу. – Спасибо вам, Вера. Вы хорошая девушка и никогда больше не говорите, что вы злая. Может быть, вы озлобленная, это да. Но не злая.
– Какая, к черту, разница, – обреченно махнула рукой Вера. – Что злая, что озлобленная…
– Злая – это навсегда. А озлобленность… она пройдет, поверьте. Спасибо вам и до свидания.
Эмма снова повернулась, чтобы уйти, но девушка опять остановила ее, вцепившись в рукав ее рубашки.
– Найдите ту даму, которая нанимала ее на работу, – быстрым шепотом пробормотала Вера и тут же отпрянула от Эммы. – Непременно найдите. Когда найдете, то, вероятно, сможете понять что-нибудь. Я, честно, не поняла.
– Спасибо. – Эмма с немой благодарностью посмотрела вслед удалявшейся от нее девушке. Но тут вдруг, опомнившись, окликнула ее: – Вера, а как все же она стала бы ему объяснять потом про то, что ребенка нет и не может быть?
Та, на мгновение приостановившись, слегка повернула головку в ее сторону и тоном битого жизнью человека произнесла:
– А никак! Потому что «потом» у них бы не случилось…
Глава 9
Тетя Зина по месту прописки отсутствовала. Эмма трижды за сегодняшний вечер спускалась к ней на первый этаж и трижды возвращалась домой ни с чем. Почему только она сразу не спустилась с ней вместе, чтобы разжиться номером машины неизвестной дамы, ведущей за ней негласное наблюдение. Может быть, это помогло бы пролить какой-нибудь свет на происходящее. Но додуматься в нужный момент не смогла, а может, не захотела, и как результат – бесплодные спуски-подъемы в лифте с четвертого на первый этаж и обратно.
Эльмира зашла к себе, заперла дверь и застыла на пороге гостиной.
Господи! Пусто-то как! Никогда еще с момента гибели родителей квартира не казалась ей такой необжитой и неуютной. Вся роскошь интерьера, предмет ее всегдашней гордости, не стоила теперь для нее гроша ломаного. Плевать ей на эти четыре безлюдные комнаты общим метражом почти в сотню квадратов. Что в них проку, если они не оглашаются ничьими голосами! Какая радость от всей этой встроенной электронной дребедени в кухне, коли угощать ей некого и готовить не для кого. Раньше хоть Данилу могла порадовать. Матери его готовила, когда та была не в силах делать это сама. Пусть ни слова похвалы от последней никогда не слышала, что тут поделать – таким неприятным человеком та уродилась. Но, скармливая ей приготовленное, Эмма видела, что той нравится. Пусть не хвалила, но все съедала до последней крошки.
А теперь… А теперь блеснуть своими кулинарными способностями было не перед кем. Сама на лету все хватала. Бутербродики, замороженные продукты, полуфабрикаты. Думать о том, чтобы сунуть в духовку курочку с картошкой да запечь их под сметанным соусом, ей казалось смешным.
Медленно, комнату за комнатой, Эльмира обошла квартиру и вышла на лоджию. На улице сильно потемнело, хотя время было еще смешное – восемь часов вечера. В природе все затихло и напряглось. Ни один листочек не колыхался, устало поникнув под густым слоем августовской пыли. Где-то вдалеке зарокотал гром, и небо прорезали сполохи молнии.
