– Во-от… Я просто не могла сначала сказать… Это не моя тайна… Кирюша мне рассказал… Поделился…
– Ну-ну, говори… Подожди! Ты слово ему давала, что секрет будешь держать?
– Нет…
– Точно?
– Да.
– Тогда говори.
– Хорошо, Олег Александрович! – Даша наконец подняла на него честные глаза. – Ника била Кирюшу, потому что… потому что…
– Ну, смелее! Что такое?
– Потому что он видел, как они с Игорем… – Даша опустила голову. – Нет, не могу. Нет!
– Что такое? – насторожился Олег. – Ну-ка говори. Это уже не твои тайны.
– Ну как… Она же нас обманула… Оставила одних… А сама с пацанами ушла… Она и к Пашке, и к Кирюхе все липла сначала, вот от нас решила избавиться, ну, вы это знаете… Они ушли и не вернулись, встретили вот этого режиссера. И… там… поели что-то… нашли, вы же нас учили – вот мальчишки корешки какие-то сварили…
– Молодцы! – кивнул Олег. – Моя школа! И что потом было?
– Потом они спать легли… Мальчики в палатке, а Ника осталась с этим… Игорем… Кирюшка встал ночью воды попить, а там она с режиссером… Нет, не могу даже сказать… Ужас, как стыдно, Олег Александрович… Кирюша-то мне рассказал, а я повторить не могу…
– Ну-ка, сейчас я Петрищина позову!
– Не надо! Вы что! У него стресс такой! Он же любит ее!
– Кирилл? Нику?
– Конечно. Поэтому он… – Даша запнулась, не зная, что сказать.
– А зачем она его била-то? И остальные где были? Паша, Игорь…
– Да он позвал ее просто поговорить… Там не знаю… Сказал что-то, наверно, может быть, обидное… Парню же тяжело, вы же понимаете, первая любовь, сердце разрывается, думал, девушка хорошая, а она… с первым попавшимся, сегодня только с ним познакомилась… и тут же… вот он что-то ей сказал, а она бить его стала… У нее весь ум в мускулы ушел, вы же видели ее. А он сдачи дать не может. Кирюша парень хороший, добрый. Он ведь не может бить девочку.
– Нет, не может… – Олег покачал головой. – Он парень порядочный, наш, это видно. Да. Тяжело. Он переживает, да?
– Да еще как! Вы, пожалуйста, поосторожней с ним, Олег Александрович, не говорите пока. Пусть хотя бы до вечера отойдет. Я же его знаю. Он такой чувствительный. Ему всех жалко. Ему и ее сейчас жалко.
– Ладно, вечером с ним поговорю, после костра.
– Ага. Вы Нику не ругайте, ладно, Олег Александрович? Не спрашивайте ничего. Она не виновата. У нее мать в тюрьме. Это же стресс такой! – Даша сочувственно развела руками.
– Да понятно! Антон, отец ее, главное, ничего мне не сказал… Вскользь обмолвился, что матери сейчас нет…
– А что же он вам про тюрьму, что ли, говорить будет? Ужас какой! Может, пусть побудет у нас, перевоспитаем ее, а, Олег Александрович?
– Не знаю… – с сомнением сказал Олег. – Что, возьмешь под свою опеку?
– Возьму, – смущенно улыбнулась Борода. – Не таких исправляли. Верунчик пострадал ни за что, но… мы – ничего, мы как-нибудь уж…
– Не знаю, Даш, не знаю… – покачал головой Олег. – Может, лучше пусть едет от греха. Тем более если, ты говоришь, она на инклюзивном обучении, проблемы, значит, у нее…
– Ну да… В школе… Вы не представляете себе… Но я не буду говорить ничего. Я плохого про людей не говорю, вы же знаете меня.
– Знаю, Дашка, ты хороший у меня человечек. Так что там у нее в школе?
– А! – Даша отмахнулась. – Всех парней жизни уже переучила. Ну, вы понимаете, о чем я… И главное, хоть бы она на одном каком остановилась. А то с одним, с другим, всех бросает, они между собой дерутся, ну, те, кто поглупее, вы понимаете. Кто из-за такой будет драться! Дураки только. Но находятся. Один даже пытался с собой покончить…
– Да ты что!
– Ну да…
– Слушай, может, правда тогда пусть уезжает?
– Не знаю, Олег Александрович. Мне ее жалко. Я христианка. – Даша вытащила и показала крупный серебряный крестик. – Мне что плохой человек, что очень плохой – все равно жалко.
– Ох, Дашка! – Олег на секунду прижал голову девочки к своему плечу. – Выросла у меня на глазах ты… Какой ты человек все-таки!.. Нет, знаешь, жалость жалостью, а мне тут такие проблемы не нужны. Уже двое покалеченных. Что дальше будет?
Даша молча развела руками.
– Вот и я говорю, – продолжил со вздохом Олег. – Пусть билет меняет и с миром уезжает.
Даша кивнула.
– Ладно, иди. Спасибо тебе, что ты так мудро ко всему относишься. И… и по-христиански. Я вот в Бога не верю, а ваше поколение другое совсем… Даш, ты с Кирюхой поговори там как-то, а я вечером останусь с ним, тоже попробую, но осторожней надо, раз он такой сейчас… душой раненый, да? Он тоже человек новый, но вы вот его-то приняли, он – свой… Поговоришь?
– Да! – легко согласилась Даша и, подняв сжатый кулак в знак дружбы и совместной борьбы, ушла, размахивая руками.
Олег потер затылок. Повнимательнее надо к этому возрасту. Раньше такого не было… Крайностей таких. Другие они, правда другие… И все-таки новички в таком сплоченном коллективе – это всегда большой вопрос.
Даша издалека махнула Верочке, чтобы та следовала за ней. Верочка давно сидела, положив щеку на сложенные перед собой руки, а руки – на стол. Увидев Дашин знак, она вскочила, побежала за ней.
– Так, внимание, Верунчик, – быстро проговорила Даша, потирая щеки. – Ничего не спрашивай, я все говорю, ты молчишь, соглашаешься, удивляешься, поняла?
– Ага! – радостно кивнула Верочка и погладила Дашу по мощной руке. – Дашка, ты такая хорошая…
– Ты видела, в какой из гостевых палаток этот… Игорь? Куда он пошел?
– Вот в той он, в синей… А что?
– Идем!
Даша взяла под руку Верочку и сбавила шаг, как будто просто прогуливаясь, без определенной цели. Подойдя поближе к палатке, у которой был откинут полог и откуда виднелись мужские ноги, Борода внятно проговорила, словно в продолжение разговора:
– А он-то… ты понимаешь… у него же первая женщина…
– У кого? – переспросила Верочка.
Даша изо всей силы пихнула ее в бок.
– Ты что? – заскулила Верочка. – Синяк же!
– А ведь здорово, что ты так кстати навернулась ночью, да? – тихо засмеялась Даша. – Даже не знали, что нам так твой синяк пригодится!.. Молчи, я же сказала, соглашайся и так сильно не удивляйся. Слушай просто! – Она продолжила уже громко: – И он вообще жить не хотел, когда она его бросила. А у нее так – два раза переспит с парнем и – все. Все знают это. Но некоторые хотят продолжения. А у нее закон – два раза, и все. А тот не знал ничего. Наивный такой был.
– Да-а-а? – наигранно спросила Верочка.
