– Нет! Нет!
Парни заинтересованно подошли к Кириллу:
– Да? А чья?
– Это… – Кирилл, нервно смеясь, стал растерянно оглядываться. – Да вот… Сейчас, сейчас… Она здесь была…
– Кто – «она»? Ай-яй-яй… как нехорошо врать… – Патлатый и еще один с ним подошли к Игорю и толкнули его так, что он упал на спину. – Кто папочке врет, тому…
Дальше слушать было невозможно, смотреть – невыносимо, как пихают Игоря ногами, балуясь, не сильно, просто, чтобы запугать, так страшно поиграть. Но Ника понимала, что если она сейчас выйдет, плохо будет не только ей.
– Ты – папочка? Или кто? – стараясь подняться с земли, проговорил Игорь.
– Ну я. Где телка? Ты нам не очень нужен.
– Нет здесь никакой телки. И не было. А вы куда идете ночью, кстати? – Игорь, как будто парни и ни хулиганили, все пытался и пытался заговорить с ними нормально.
Парни стали передразнивать Игоря и снова пнули его.
– Эй, пацан, пацан, сюда иди! – кто-то из них махнул замершему в ужасе Кириллу. – Так ты говоришь, была здесь телка, да?
– Да… да… да… – Медленно, как во сне, закивал Кирилл. – Была…
– Да что вы его слушаете! – махнул рукой Игорь, в который раз спокойно вставая, как будто его и не швыряли на землю. – У нас отряд с детьми инклюзивного обучения, ребята, вы же видите!
– Чё-чё? – стали переспрашивать парни. – Чё он несет?
– Класс коррекции, мужики! Вы лучше от греха идите!
– Папочка решит, что лучше! – проорал кто-то из парней.
Слова Игоря как-то неожиданно подействовали на «папочку». Он отхлебнул из своей бутылки, то ли вздохнул, то ли всхлипнул:
– Чё, класс коррекции в поход повел, да, чувачок? – Он протянул Игорю влажноватую руку. – Дай пять, чувачок… Мой родной класс… – «Папочка» сложно выматерился, незло, скорее нежно. – Я таких пацанов знаю… Они с-самые… настоящие…
Другие парни галдели, ходили вокруг костра, кто-то пихал ногами палатку, кто-то под общее одобрение помочился в тлеющий костер, один дал подзатыльник Паше, скорчившемуся на краю поляны на четвереньках, несильно, но тот все равно упал набок. «Папочка» подошел к Кириллу, который замер в неловкой позе посреди поляны, похлопал его по плечу:
– Ладно, отдыхай, брателло! Папочка своих не трогает, да, пацаны?
Те в ответ заржали. Кирилл, мелко тряся головой, как будто истово соглашаясь, проговорил:
– Д-да… д-да… д-да…
Он стал отступать от «папочки» и неожиданно, спотыкаясь, изо всех сил припустился по тропинке вниз.
– Кирюха, а ну, стой! – прокричал Игорь. – Стой, заблудишься, идиот! Стой! – Он, оглядываясь на Пашу, помчался за подростком.
Кто-то из парней подставил Игорю подножку, тот со всего лета упал, стал подниматься и ойкнул, держась за коленку.
«Папочка» оглядел поляну, свистнул, собирая своих, сплюнул, отхлебнув еще из бутылки, и пошел дальше. Вся его странная компания потянулась за ним, с матом, с хохотом, с выкриками… Куда их несло, зачем?
Ника дождалась, пока звуки громких голосов перестали быть слышны, и подбежала к Игорю, который сидел, растирая коленку.
– Что у тебя с ногой?
– Думаю, ничего, ушиб сильный.
– Сгибается коленка?
– И разгибается! – засмеялся Игорь. – Все хорошо. А вот что у нас с Кирюхой… Надеюсь, он недалеко убежал.
– Хоть бы в сторону лагеря побежал… – проговорила Ника. – Надо же, психанул как…
К ним, пошатываясь, подошел Паша.
– Что ты так идешь? У тебя что-то болит? – спросила Ника.
– Не-е… – всхлипывая, ответил Паша. – Все норм!.. Бли-ин… вот уроды…
– Не нападай на него, – едва слышно проговорил Игорь. – Он ничего плохого не сделал. Испугался пацан, это же ясно. Ты молодец, что не вышла. Я в какой-то момент подумал, что ты вынесешься на помощь. Толку бы не было, только хуже бы было. До смертоубийства могло дойти.
– Я понимала это. Ужасно было сидеть там, когда…
Игорь погладил девушку по щеке.
– Все уже, я надеюсь, Ника. Их дальше понесло.
– Игорь, может, Кирилла поискать? Или позвать? Сорваться может, все что угодно… Псих…
Игорь помотал головой:
– Пойду искать его. А вам как быть… Думаю, парни не вернутся, их несет куда-то. Но оставаться вам здесь так небезопасно… Приключение, конечно… Ладно. Нам бы до утра дожить, больше никого не встретив.
– Второй раз такого не будет… – не очень уверенно сказал Паша. – Я тоже за Кирюхой пойду.
– А теперь идем спасать предателя! – невесело засмеялась Ника.
– А что делать? – пожал плечами Игорь. – Фонари есть, посветим, как сигнальными огнями, вдруг он нас увидит… Пошли все вместе тогда.
– А палатка? Оставим ее? – спросил Паша.
– Все забираем. Ты же видел, какие здесь любители природы ходят. Не найдешь потом свою палатку.
Ника поймала себя на том, что, замерев, наблюдала за Игорем. Когда он обернулся к ней, она тут же отвела глаза. Да что с ней? Новое, странное, волнующее состояние тревожило Нику. Хотелось без всякого повода смеяться, и в то же время она чувствовала, что где-то очень близко слезы – у нее, у неплаксивой девочки.
– Что замерла? – Игорь подошел близко, чуть ближе, чем это нужно было. И так Паша ничего не слышал, а даже если бы и слышал, что с того?
– Нет… – Ника покачала головой и на полшага отступила назад.
Игорь уловил это движение и взял девушку за руку чуть выше запястья.
– Испугалась? Так бывает. В тот момент ничего не чувствовала, все придет сейчас – и страх, и тревога. Но уже ничего не бойся. Она напролом идут дальше, сюда не вернутся. Их тянет куда-то, ты же видела.
Ника взглянула на Игоря. Он правда думает, что она до сих боится тех парней? Или говорит о чем-то другом?
Паша, увидев, что Ника с Игорем о чем-то негромко переговариваются, подошел поближе и, почесывая щеку, пробубнил:
– Ну вот это… Я один не соберу палатку… То есть… я умею… но…
Игорь пожал Никину руку и отпустил.
– Хорошо, Паш, пойдем, вместе соберем.
Он обернулся и взглянул Нике в глаза. Что можно вот так сказать? Все. Невероятная радость, легкость, мгновенно разлилась по всему телу, веселя, наполняя приятным, ни с чем не сравнимым ощущением полноты жизни, того, что все главное происходит сегодня, сейчас. Главное и хорошее.
Глаза давно привыкли к темноте. Нике показалось, что какой-то довольно крупный зверек пробежал по поляне. Издалека раздался громкий хохот, но он не приближался – в ночной тишине так слышны были все звуки, где-то далеко от них смеялись наверняка те же самые парни.
