– Тебе нравится Ника? – спросил Паша, исподлобья глядя на товарища.
Кирилл пожал плечами, не глядя на Пашу.
– Не особенно. А тебе?
– Мне… – Паша замялся. – Тоже не особенно.
– Ноги у нее… классные… длинные…
– Ну да…
– У меня одна была…
Паша с сомнением посмотрел на товарища.
– В смысле – была?
– Так… Привязалась ко мне прошлом летом…
– И чё?
– Ниче. Просто у нее ноги тоже длинные были… И грудь…
– И чё?
– Да ничё! – рассердился Кирилл.
– Ну расскажи, что было.
– Все было!
– Расскажи.
– Не. Не хочу.
– А! – усмехнулся Паша. – Значит, ничего не было.
– А у тебя было?
– У меня было.
– С кем?
– С… – Паша чуть подумал, – вожатой в лагере. Ей двадцать три года. Грудь большая… гм…
– Понятно… – кивнул Кирилл. – Ну расскажи, как было…
Паша хмыкнул.
– Как… Ну как… Ну… Вот… М-м-м… Три раза!
– Ух ты! А у меня… Сначала тоже… Ой, это что?
Мальчик покрутил головой.
– Слышишь? Звук какой-то?
– Телефон! – Паша рванулся к своему рюкзаку, вытащил телефон, разочарованный покачал головой. – Нет, у меня нет сигнала.
– Мой! – Кирилл радостно кивнул. – Мой! Да, мам! Да! Да мы в горах! А как ты прозвонилась! Здесь связи нет! Вообще нет! Плохая то есть! Вдвоем… С Пашкой… Что? Не знаю… Потерялись. Ну мам… Какой вертолет! Мам! Какие спасатели! Я пошутил! Да! Пошутил! Не надо Олегу звонить! Мам, ты слышишь меня? Вон, я лагерь отсюда вижу! Да! Я не могу Олега позвать… Он… В Феодосию уехал! Нет… Мы в двух километрах от лагеря. На источник пошли. Все хорошо, мам! Не надо меня проверять! Не надо Олегу звонить, договорились? Почему все вру? Хочешь, я Пашу дам?
Кирилл протянул Паше телефон, знаками показывая, чтобы ничего не говорил его матери.
– Здравствуйте… – Паша прочистил горло и неуверенно поздоровался. – Нет… Не потерялись, нет… Да, за водой… Да, близко от лагеря… Просто прогуляться… Да… Хорошо…
Кирилл выхватил у него телефон.
– Ну что, удостоверилась? Все хорошо. Да, голова закрыта. И очки темные есть. И ноги не вспотели. И спина не вспотела. Не продует… Мам! Все хорошо! Нет, никто не пристает. Мальчики не курят, нет. Ты же Олега знаешь, он выгоняет из клуба за курение. Пока. На обед, кажется, зовут. И я тебя целую. – Он нажал отбой. – Пасут родаки меня. Боятся.
– Понятно, – кивнул Паша.
– Ну, давай дальше! – Кирилл перевернулся на спину. – Как с вожатой у тебя было?
– А-а, это… – Паша хмыкнул. – Ну чё там… Я… В общем… Иди на фиг! Потом расскажу…
Мальчики посмотрели друг на друга и засмеялись. Паша небольно пнул Кирилла ногой, тот отпихнулся.
– Вот так бы лежать целый день… – Кирилл вздохнул. – Давай еще отдохнем… пять минут… и пойдем за ней… может быть… Черт… кто-то меня кусает… Не полежишь тут… Фу ты черт! Посмотри, что у меня здесь?
– Черное что-то… Клещ, наверно…
– Клещ? – взвился Кирилл. – Клещ?! Энцефалитный?
– Откуда я знаю… Сейчас… Да не вроде… не клещ… Или клещ…
– Клещ не больно кусает… – неуверенно сказал Кирилл. – Сфотографируй, покажи мне…
Мальчики стали разглядывать снимок.
– Вроде не похоже…
– Может, просто заноза…
– Черт… Заражения не будет?
– Да не! – засмеялся Паша. – У меня у собаки на даче всегда и занозы, и клещи… Нормально, никакого заражения!
– Ты вообще, что ли? Я же не собака!
Мальчики стали смеяться, пихаться, опять взмокли, стянули футболки, которые давно высохли после дождя на горячем солнце.
– Давай лежать и загорать, давай? – предложил Кирилл. – Скажем Олегу, что… Ну что-нибудь скажем. А то в лагере не позагораешь… Режим… То одно, то другое… А я люблю загорать.
– Зачем же в лагерь поехал?
– Ну как… Здесь друзья и вообще… Не знаю. А ты зачем?
Паша пожал плечами. Он как-то не задумывался над такими вещами. Идет жизнь и идет. Учеба, туристический клуб. Пришло лето, поехал в лагерь. Он вообще вопросы «Почему?» редко себе задает. Если они возникают в голове, старается чем-то отвлечься, уйти в головой в какую-нибудь игру на несколько часов, или надеть наушники, закрыться от всего мира, включить погромче музыку и встроиться в ее шумовую пульсацию, чтобы, не понимая слов, всем организмом существовать в чьем-то энергичном ритме. Тогда кажется, что и ты сам – могучий, огромный, всевластный, что музыка эта рождается внутри тебя и несется во все стороны, расширяясь, поглощая все вокруг, сжигая, сметая, взрывая… Хорошо! Паша нашел в телефоне музыку, включил ее на полную мощь. Кирилл пытался ему что-то рассказывать, но Паша только отмахнулся. Музыка, правда, без наушников не наполняла пространство, звучала куце, хоть и громко. А наушники Паша забыл взять.
– Понимаешь, о чем поют? – спросил его Кирилл.
– Не, а зачем?
– Ну как… «Убей ее, убей, и жизнь продолжится…» Странные слова, правда?
– А мне по фиг… Я слова не слушаю…
Мальчики еще посидели, полежали, Паша чуть не уснул, но спать мешали муравьи, ползающие по ногам и неприятно покусывающие щиколотки и открытые голени. Потом Кирилл сел и неожиданно сказал, не глядя на Пашу:
– Ну что, обратно пойдем?
– Обратно?! – Паша тоже сел, почесывая зудящие ноги. – А как же Ника? Мы обещали ее ждать.
– Мы так точно не обещали. Просто сказали… И она сама вроде говорила – идите обратно…
– Она говорила… – Паша с сомнением покрутил головой. – Не, ну не так прямо… Шутила, подкалывала вроде… Говорила: «Если вы пойдете…» Не знаю… Я бы вернулся, но когда Ника придет. Мне все надоело.
– Мне тоже. Пошли в лагерь!
– А как она одна назад пойдет?
– По солнцу! – ответил Кирилл.
Паша молчал.
– Не, ну как… – Кирилл посопел, покривился, вздохнул тяжело. – Как все сложно… Бесит, когда так все криво… Решать что-то надо… Что, так сидеть здесь, как лошки? Меня уже искусали всего… Мы можем, конечно, пойти за ней… Если родник близко, попьем, умоемся… Вообще неохота идти по жаре… Если бы перелететь… У меня в игре там… р-раз… Крылья выпустил, перелетел…
– В игре… – усмехнулся Паша. – Здесь другая игра… Чё, сдались, да? Баба не сдалась, а мы сдались, значит. Ну чё, лежать будем, загорать дальше или как?
– Ну, давай за ней пойдем, – вздохнул Кирилл. – Тоже источник найдем. А то потом всем новичкам будут рассказывать про нас, в пример приводить, как не надо. «Вот были такие два лошка, которые шли до источника и не дошли!» Только я очень устал и есть хочу. И главное, пить.
