В растерянности потоптавшись у порога, Алька обошла комнату за комнатой, благо их не так уж много, и попыталась вздохнуть с облегчением. Но не тут-то было! Сколько она ни старалась, так необходимого ей сейчас чувства освобождения не наступало. Горький комок встал в горле, грозя превратить в прах всю ее прекрасно отутюженную теорию о пользе одиночества.
Алька сделала несколько глубоких вздохов и шумных выдохов. Навязанная подругой методика обретения равновесия посредством дыхательных упражнений на сей раз имела прямо противоположный эффект — Алька расплакалась. Прислонившись к косяку кухонной двери, теребя в руках пакет со своими вещами, она вдруг поймала себя на мысли, что, прожив с Денисом бок о бок эти несколько дней, она совсем перестала изводить себя мстительными мыслишками о возмездии, которое непременно должно пасть на головы виновных в ее бедах. Слыша ночью его ровное дыхание, она ощущала удивительное блаженное тепло. Но не отдавала себе в этом отчет, полагая, что такое ощущение от дремоты, вязко ее обволакивающей. Сейчас-то она думает иначе!
«Между прочим, у тебя машина его дяди Вити. У тебя есть прекрасная возможность поблагодарить дядю и его племянника за оказанное гостеприимство и вернуть средство передвижения… — не оставила ее на произвол судьбы старушка-совесть. — Хватит реветь! Поезжай…»
Будучи по натуре своей человеком очень ответственным, Алька приняла эту подсказку как руководство к действию и уже через десять минут мчалась в сторону поселка Автолитейный, неизвестно в какую насмешку названного так заселявшими его испокон веков потомственными хлеборобами.
Поколесив аккуратными дорожками, она съехала на грунтовку и скоро притормозила у знакомой чугунной калитки.
Но, вопреки ожиданиям, ее никто не встретил. Более того, дом стоял наглухо закрытый и, судя по толстому слою жухлой листвы, нанесенной пронзительным ветром на крыльцо, не посещался никем уже давно.
Алька обошла вокруг дома, кинула камешком в окно столовой, но безрезультатно — там, конечно же, пусто.
— Вот так-то вот, подруга! — Вырвалось у нее горестное. — А ты речь готовила!
По всему выходило, что Денис первым решился на то, что она так долго обдумывала. Алька усмехнулась, вспомнив, как долго подбирала слова для оправдания. Он же молодец! Не снизошел даже до объяснений! Попросту взял и слинял в неизвестном направлении, вовремя решив избавиться от ненужного балласта.
Она больно хлестнула себя по ноге подобранным на тропинке прутиком и, решительно тряхнув растрепавшимися волосами, пошла к машине. Но стоило ей только сесть за руль и повернуть ключ в замке зажигания, как отчаяние снова подкатило к горлу тошнотворным комком.
Что теперь?! Куда?! Где и кто ее ждет?! Ни дома, ни друзей, которые смогли бы помочь ей сейчас. Плюс ко всему прочему еще долг в энную сумму тысяч, который ей при всем желании не погасить и за всю оставшуюся жизнь. При воспоминании об этом долге ей сделалось совсем худо. Как все просто и разрешимо было еще дня два назад, а сейчас опять все перепуталось и перевернулось с ног на голову.
Алька почувствовала, что еще немного, и она разревется.
«Курица, мокрая курица! — принялась она укорять себя. — Что вышло-то на поверку?! Что, ты без мужика и шагу ступить не можешь?! Где же твое хваленое самообладание?!»
Но работа над собой не давала ощутимых результатов. Противное, слезливое бабское нутро полезло наружу, требуя к себе внимания и понимания. Она упала спиной на соседнее сиденье и, глядя затуманенными слезой глазами на проплывающие мимо облака, все пыталась справиться со своей слабостью. Как бы не так! Слезы просочились наружу и обильно заструились из глаз, превращая небесный пейзаж в размытую бело-голубую муть.
Как долго продолжалось бы такое состояние, неизвестно, но внезапно под спиной у нее что-то пронзительно заверещало, заставив ее резко приподняться на сиденье.
Мобильник захлебывался от перезвона. Недоумевая, кто бы это мог быть, Алька взяла трубку и, прокашлявшись, хрипло произнесла:
— Да, алло…
— Алевтина, это ты! — обрадованно воскликнул Зося. — Как я рад! Господи, как я рад!..
— Чего тебе? — оборвала его восторженную речь Алька и недовольно поморщилась. Если этот толстячок-мудрячок станет напоминать ей о долге, то она пошлет его куда подальше.
Но Зося удивил ее необычайно. Он взахлеб принялся рассказывать ей о том, как долго пытался связаться с ней, как изъездил весь город в ее бесплодных поисках.
— На моей машине-то катаешься? — ехидно поинтересовалась Алька, представив этого толстяка-коротышку за рулем своего красавца «Форда».
— Аленька… — начал торжественно Зося и умолк.
— И?!
— Мне нужно с тобой поговорить… — Он замялся, словно обдумывая что-то, и через несколько мгновений ошарашил ее признанием: — Дело в том, что я тебя люблю!.. Только, пожалуйста, не перебивай меня! Умоляю! То, что я на твоей машине, не должно тебя обижать. Сергей Алексеевич посадил за руль меня, завтра еще кого-нибудь посадит, не в этом дело.
— Да что ты?! — насмешливо протянула Алька, представив, как, волнуясь, потеет бедняга Зося, теребя в руках злосчастный носовой платок. — Ну и что там дальше?
— Нам нужно с тобой встретиться и все серьезно обсудить.
— Так вот что, значит. А что, простите, обсуждать будем? Вид на новое жительство или что-то еще? А может, вы с шефом долг мне простили?
— Вот как раз об этом и хочу с тобой поговорить!
По тому как завибрировал от торжественности момента Зосин голос, Алька вдруг поняла, что он на этот раз не врет.
А чем черт не шутит?! Она давно уже оторвана от внешнего мира, может быть, там все же что-то успело произойти! С ней такое и раньше случалось. Стоило отчаянию схватить ее за горло— сразу тут как тут его величество случай, и ее, Альку, поднимает на новый жизненный виток, причем на порядок выше предыдущего.
— Аленька, — жалобно позвал Зося, требуя внимания к своей скромной персоне. — Давай встретимся сегодня вечером у меня дома? Мы будем совершенно одни, и нам никто не помешает.
Дом, где жил Зося с матерью, Альке хорошо известен. Ранее заселенный обкомовскими и исполкомовскими работниками, он постепенно, квартира за квартирой, переходил в руки предприимчивых людей, которые, к их чести, не позволяли ему ветшать и превращаться в один из памятников нашему социалистическому прошлому. Зося с его родительницей чудом уцелел в числе малочисленных старожилов. То ли запасы прошлых лет у матушки сохранились, и она смогла все же избежать того рубежа, когда все идет с молотка, то ли Зося вовремя стал на путь истинный, но факт оставался фактом — жил он в одном из престижных районов и имел трехкомнатную квартиру. Причем квартиру хорошую — с большими светлыми комнатами, просторной прихожей и огромной кухней.
Алька была там лишь однажды. В тот день Зося заболел и сильно простуженным голосом просипел в телефонную трубку, что забыл оставить ключи от кабинета на вахте. Мысленно пожелав ему скорейшего выздоровления вкупе кое с чем еще, Алька сорвалась с рабочего места и поехала к нему домой. Визит занял не более трех минут, но и этого хватило, чтобы отметить, какое запустение царит в доме. Выскочив из подъезда на улицу, она испытала такое облегчение, что, вздохнув полной грудью свежий морозный воздух, обрадовалась, как ребенок.
