Правда, последнее время поползли слухи, что Максаков предложил построить нефтепроводы из Восточной Сибири в Китай, а также — с подачи США — на северо-западное побережье России, где можно было бы организовать трансатлантическую торговлю нефтью. Это входит в явный диссонанс с официальной политикой и, вполне вероятно, вообще не соответствует действительности.
Турецкий
Рано утром Турецкий приехал на Неглинную. Заварзина он предварительно засунул в клуб «Китайский летчик Джао Да», наказал плотно позавтракать, сидеть слушать музыку и ждать сигнала.
Оперативники «Глории» были сдержанно рады возвращению товарища из опасной командировки, но откровенно импульсивно себя повел только Филя Агеев. Вдруг взял и подарил свой пистолет — ту самую огромную пушку с чудодейственным покрытием.
— Пистолет больше не узнает хозяина? — пошутил Турецкий, вспомнив их давешний разговор.
— Желаю вам никогда им не пользоваться, Сан Борисыч, — с пафосом сказал Филя. — Если только орехи колоть.
Голованов объяснил с улыбкой:
— Филя уже новой волыной обзавелся.
Турецкий расхохотался. На волне хорошего настроения хлопнул по плечу Плетнева и поинтересовался состоянием дел.
— У меня, — Плетнев подчеркнул эти два слова, — все хорошо. — Отвечал подчеркнуто серьезно.
— А как дело Мальцева? — спросил Турецкий из вежливости. — Нашли убийцу?
— Идем по следу, — кивнул Плетнев все в той же серьезной манере.
— Правда? — удивился Турецкий. — А мне казалось, эта бодяга никогда не кончится. И кто же киллер?
Тут сразу же вмешался Голованов, стал выдавливать подчиненных из кабинета:
— Я сам ему расскажу. Всё, валите отсюда! В честь приезда Турецкого объявляю сегодня выходной. Тех, у кого плановые слежки за Дашей и ее контактами, это не касается.
— То есть всех, значит, не касается? — буркнул Филя. — А у кого же тогда выходной? У одного Турецкого?
Турецкий помалкивал, ждал, пока сыщики уйдут. Голованов закрыл дверь и сообщил не без гордости:
— Я тут кое-что узнал все-таки. Черная машина, которая сбила молодую жену Заварзина…
— Ну?
— Это Максакова тачка. «Олдсмобиль» черного цвета, восемьдесят девятого года выпуска.
— В смысле…
— В смысле, что он был за рулем, — перебил Сева. — Бывают же такие совпадения, а?
Турецкий промолчал. За последнее время он начал привыкать к выводу, что хаос выдумали физики, а жизнь — идеальная геометрическая фигура с нерушимыми причинно-следственными связями.
Голованову между тем явно хотелось это обсудить.
— А ты не спросишь, как я получил эту информацию?
— Ну и как?
— Понятия не имею!
— То есть? — поднял брови Турецкий.
— Через сутки после нашего с тобой телефонного разговора по почте пришел конверт, а в нем — результаты экспертизы и протокол ДТП. Максаков был безусловно виновен в гибели девушки.
— И отправитель этого рождественского конверта неизвестен?
— Вот именно. Похоже, у нас появились друзья.
Турецкий скривился:
— Я бы опасался таких друзей. Предпочитаю узнавать все сам.
Сыщики быстро обговорили, как быть с Заварзиным. Порешили на том, что его вместе с родителями под свою опеку возьмут Коля Щербак и Демидыч и, когда Заварзины будут готовы, отвезут их под Калугу. Больше двух оперативников Голованов бросить на это дело не мог — продолжалось расследование убийства Мальцева. Щербак с Демидычем рванули к «Летчику…».
Когда с основным вопросом было покончено, вид у Голованова стал какой-то смущенный.
— Что случилось?
— Понимаешь, Саня, твоя Ирина…
— Что с ней? — привстал Турецкий.
— Она в полном порядке, не переживай. Но я имел с ней неприятный разговор. Вернее, говорила она…
— Не сомневаюсь.
— В общем, она решила, что ты удрал куда-то с любовницей, а я тебя покрываю. Сказала, что ты на нее напраслину возводишь, а сам… Как-то так. И что больше терпеть это не намерена и подает на развод. И чтобы ты не смел домой приезжать.
— Нормально, — присвистнул Турецкий.
Помолчал. Выкурил сигарету.
— А почему она сказала это тебе?
— А я знаю?! — разозлился Голованов. — Думаешь, я в восторге от этой ситуации? Но только это еще не все.
— Ну что еще может быть…
— Меркулов… Константин Дмитрия в больнице.
— Что случилось?!
— Микроинфаркт плюс общее истощение организма. Вот непруха… Нам сейчас так нужна его помощь с этой чеченской историей…
— С этого надо было начинать! — повысил голос Турецкий. — Все хорошо, блин, прекрасная маркиза! В какой больнице? Что вообще случилось?
— Слушай, вы теперь всей семьей намерены на меня орать?! В Бурденко он…
Турецкий только махнул рукой. Позвонил Ирине на работу. Не слушая ее возражений, сразу сказал, что заедет домой взять необходимые вещи.
— Никуда ты не заедешь! Я поменяла замок!
— Значит, я его выломаю.
— Только попробуй!
— Ирка, с ума не сходи. Давай встретимся и спокойно поговорим.
— Мы встретимся только для того, чтобы ты забрал вещи. Я сама тебе их привезу. Дома я тебя видеть не хочу. Мне противно рядом с тобой находиться! О размене квартиры поговорим после.
Большего он так и не добился, но все равно отправился домой, на Фрунзенскую — кто знает, может, насочиняла Ирка про новый замок.
Надо было прослушать кассету из поезда, но в машине у него не было магнитофона, только радио и сиди-проигрыватель. Вот если только дома…
Увы, все оказалось правдой. Новый замок существовал. Прежние отношения, очевидно, уже нет. Поверить в это было мудрено. Столько было зигзагов в его семейной жизни, и всегда все благополучно заканчивалось и даже выравнивалось лучше прежнего, а ведь зачастую он действительно бывал виноват. И вот когда он не то что не изменял жене, а даже не имел времени подумать об этом, получить такую оплеуху! И что самое поразительное, при этом он еще и чувствовал свою вину! Дела… Что женщины с нами делают. В сущности, что хотят, то и делают.
Домой он не попал, но все-таки съездил на Фрунзенскую небесполезно, кое-что сделать удалось…
Ну, ничего. Только бы увидеться с ней, поговорить по-человечески, понять, что к чему.
Со всеми этими событиями он сообразил, что еще не завтракал. В «Глорию» возвращаться не хотелось. Заехал в ближайшую чебуречную и оторвался. Съел три штуки с мясом, два с сыром. Пить не стал, надо было оставаться в форме. Кто знает, какие еще события принесет грядущий день. Что он там, блин, готовит?..
