— Страшного человека зовут Игорь Федорович Подугольников. Но за глаза мы его называем Многоугольников. За его многосторонние способности.
При воспоминании об этом разговоре на сердце у Андрея стало тяжело, а к горлу подкатил ком. Он крепко затянулся сигаретой и бросил окурок в лужу.
Игорь Федорович Подугольников был высоким светловолосым мужчиной лет тридцати с небольшим. Выйдя из офиса, он стремительной походкой направился к небольшому внедорожнику, припаркованному у обочины.
— Игорь Федорович, здравствуйте! — окликнул его Андрей.
Подугольников остановился и, прищурившись, посмотрел на Андрея.
— Вы кто? — холодно поинтересовался он.
— Меня зовут Андрей Черкасов. Я друг Таи. Вернее, бывший друг.
На мгновение что-то в бесстрастном лице Подугольникова дрогнуло, но уже в следующее мгновение оно снова стало холодным и неприязненным.
— И что же вы хотите от меня, бывший друг? — сухо поинтересовался он.
Андрей замялся, не зная, как получше объяснить пиарщику причину своей навязчивости. Увидев искреннее смущение молодого человека, тот неожиданно смягчился.
— Ладно, залезайте в машину. — Он кивнул на черную «тойоту». — Там и поговорим.
Забравшись в машину, Андрей попросил разрешения закурить. Подугольников, секунду поколебавшись, согласился.
— Игорь Федорович, я знаю, что Тая работала у вас.
— Работала, — кивнул Подугольников. — И прекрасно работала.
— Она не любила говорить об этой стороне своей жизни. Она вообще не любила о себе говорить. Я только сейчас понял, что очень мало о ней знал.
— Такое случается.
— Но теперь… когда ее нет, мне хочется знать о ней все.
Подугольников нахмурил темные брови.
— Желание понятное, но чем я-то могу помочь?
— Расскажите мне, чем она занималась у вас в фирме?
— Она была райтером, — спокойно ответил Подугольников. — Писала тексты листовок, буклетов, газетных статей. Не скажу, чтоб эта работа приносила ей удовольствие. Но и отвращения она к ней не испытывала.
— Статьи ведь были заказными, да?
— Естественно, — усмехнулся Подугольников.
— Как вы думаете, а не могли ее из-за этого… убить?
«Многоугольников» повернулся, посмотрел на Андрея колючими голубыми глазами и сухо произнес:
— Это абсолютно исключено. Мы никогда не шли на острый конфликт с теми, кто способен на страшные поступки. Наши заказчики — уважаемые люди. Их конкуренты, как правило, тоже. Грязи в нашей работе, конечно, много, но крови… — Он покачал головой. — Крови нет и быть не может. Я никогда не подставляю своих сотрудников, Андрей. И всегда отвечаю за все, что делает моя команда. Лично! И на этом закончим. У меня много дел, у вас наверняка тоже.
Едва Андрей выбрался из машины, как «тойота» резко взяла с места и, расшвыривая колесами грязь, покатила в сторону центра.
Но Андрей Черкасов на этом не остановился. Уже полчаса спустя он беседовал с коллегой Таи, с тем самым Денисом Бычихиным, о котором она рассказывала ему в день своей смерти.
Денис был высоким молодым мужчиной с умным худым лицом. Он и в самом деле был похож на Маяковского. Но на Маяковского усталого, похудевшего и задумчивого. Красивые карие глаза журналиста смотрели с какой-то затаенной грустью, на ярких, как у девушки, губах застыла мечтательная полуулыбка.
— Тая была очень хорошим журналистом, — сказал Денис и горько усмехнулся. — Черт, как жутко говорить о ней в прошедшем времени! Конечно, ей не слишком нравилось то, что происходит в нашей стране. Вся эта смена элит, суматошная ротация новоявленных опричников… Но не думаю, что ее могли убить из-за ее статей. Это было бы полной глупостью. Тая не писала ничего из ряда вон выходящего. — Внезапно припомнив что-то, Бычихин улыбнулся. — Знаете, как мы ее называли? В шутку, конечно.
— Как?
— Хакамада. Тая ведь была на нее похожа.
— Тая была в тысячу раз красивей, — хмуро заметил Андрей.
Бычихин искоса посмотрел на него и кивнул:
— Да, конечно.
— Значит, ты уверен, что работа здесь ни при чем? — слегка смутившись за свои пылкие слова, сказал Андрей.
Денис кивнул:
— Абсолютно. Если бы кого-то и убили из-за нашей работы, то только Подугольникова. Командует парадом именно он. И все неприятности и шишки валятся на его многодумную голову. Да и никакой такой опасной работой мы в последнее время не занимались. Это сто процентов.
Андрей вздохнул:
— Что ж, спасибо за разговор.
— Пожалуйста. Если понадобится моя помощь, я всегда готов. Знаете что? Запишите мой телефон. Так, на всякий случай.
Бычихин продиктовал номер своего мобильника, Андрей вписал его в записную книжку. Перед расставанием Денис неожиданно признался:
— Тая очень мне нравилась. Я знал, что у нее есть друг и что она очень любит его. Возможно, поэтому я никогда не говорил ей о своих чувствах.
— Она о них знала, — сказал Андрей, протягивая журналисту руку.
Бычихин улыбнулся, пожал Андрею ладонь своими длинными влажными пальцами и вздохнул.
9
Женщине было лет пятьдесят или около того. Она медленно шла по подтаявшему льду дорожки, балансируя двумя огромными пакетами, каждый из которых (судя по тому, как согнулась женщина под их тяжестью) весил не меньше пяти килограммов. Из одного торчал французский батон, из чего можно было заключить, что женщина шла из магазина. Стало быть, шла домой.
Андрей быстро и бесшумно нагнал ее.
— Давайте помогу!
Женщина вздрогнула и покосилась на Андрея:
— Спасибо, сынок, но я са…
— Возражения не принимаются, — отрезал Черкасов и подхватил сумки.
Вид у него был вполне себе интеллигентный (по крайней мере — не бандитский). Женщина посмотрела на него с любопытством.
— Откуда ж ты такой взялся?
— Отсюда. Вот мой дом! — Андрей кивнул подбородком в сторону своей высотки.
Женщина облегченно улыбнулась:
— То-то я смотрю, лицо знакомое. Думала, уж не мой ли ты ученик.
— А вы что, учительница?
— Была. Уже год как на пенсии.
— Ну и как вам отдыхается?
— Нормально отдыхается. — Женщина вздохнула. — Скучновато вот только. Раньше-то как было? Пенсионерки сидели себе где-нибудь на скамейке и о жизни щебетали. А то в гости друг к дружке ходили. Чаи гоняли, кофточки и шарфы совместно вязали…
— У меня мама тоже вяжет, — сказал Андрей.
