— Но нынче вам следует, мужики, вернуться домой для водворения порядка в тылу. Главное, чтобы этот временный и разовый успех коммунистов никак не повлиял на настроение наших мужиков. Мы побьём Советы обязательно, и установим свою власть, но как это сделать, если наши самые стойкие сторонники, то бишь вы, мужики, будут сидеть без дела в лесу.
Мужики были понятливы и живо закивали головами, соглашаясь.
— Чуток отдышимся и пойдём. Не боись, Иван Егорыч, за нами не пропадёт. Мы за Степаныча на смерть пойдём!
— Вы ему живыми больше нравитесь, — пошутил Ишин.
Шутка мужикам понравилась, и те захохотали.
Тем временем Антонов с Токмаковым вновь помчались на встречу с Эктовым. Сейчас они решили действовать более решительно и бесцеремонно. Другого выхода у них не оставалось.
— Ну, здорово тебе, Павел Тимофеевич! — войдя без стука в избу Эктова, Антонов поздоровался, сняв фуражку.
— Опять вы, — поморщился Эктов. — Я же сказал, устал я воевать и никуда из своего дома боле не пойду.
— А придётся, — решительно произнёс Антонов, доставая из кобуры револьвер. — Собирайся, поедем с нами. Даю тебе десять минут на размышление, а потом расстреляю, как изменника, если ты не согласишься. И никакие большевики тебя не спасут.
Антонов с Токмаковым не сводили глаз с Эктова. Тот понял, что отпираться бесполезно. Мать и отец ему здесь не помогут. Они и сами скорее станут на сторону Антонова, чем большевиков.
— Ежели же ты не согласишься, я и избу сожгу, и всех твоих родных перевешаю.
Последний аргумент подействовал на Эктова гораздо сильнее предыдущих. Он вздохнул и согласился.
— Десять минут на сборы мне дашь?
— Ждём тебя во дворе, — согласился Антонов и вышел, улыбаясь.
Начальник штаба его набирающей силы армии в чине армейского штабс-капитана — это звучит сильно. Он был доволен.
56
Деньги и продовольствие имеют такую привычку, как заканчиваться в один прекрасный день. Но жить же как-то нужно. Для того, чтобы привлекать к себе людей, необходимо было их агитировать, а агитацию без денег проводить невозможно. Да и самим антоновцам нужно питаться и нужно добывать оружие. Не всегда это возможно сделать силовым методом. Вот и вспомнил Антонов дореволюционные времена своей молодости и обычную практику социалистов-революционеров и большевиков (в этом обе партии были схожи) — экспроприацию.
В штабе Антонова разработали сразу несколько операций по изъятию денег из советских госучреждений — в Тамбове, Кирсанове и Инжавине. В разных местах специально, чтобы запутать большевиков и не дать им напасть на след.
Так, в Тамбове неделю с лишним следили за Губернским комитетом по продовольствию, ещё несколько дней потратили на то, чтобы завербовать охрану. Последнее взяла на себя Лизавета: она знала, как найти подход прямо к начальнику охраны. Будучи в своё время секретарём губкома ПСР, Лизавета помнила многие фамилии членов партии. Так вот, начальник охраны был в своё время сочувствующим эсерам. Впрочем, не всё оказалось так просто. Начальник охраны сообщил ей, что касса Губпродкома хранится в железном несгораемом шкафу, вскрыть который практически невозможно, ибо ключи находятся у самого председателя, к тому же только он и кассир знают коды.
Объяснив всё это Антонову, Лизавета едва не заплакала.
— К сожалению, Губпродком отпадает.
Антонов довольно долго прохаживался по комнате, скрестив руки на груди. Он остановился у окна, глянул на улицу. Там была гроза, шёл проливной дождь. Сверкнула молния, прогремел гром. И в этот самый момент Антонова осенило. Он улыбнулся и повернулся к Лизавете.
— Почему это отпадает? И что значит вскрыть невозможно? Всё возможно, Лиза!
Он подошёл к ней, обнял и поцеловал.
— Ты что-то придумал, Александр?
— Конечно! Я в семнадцатом году, когда работал в тамбовской милиции, расследовал одно преступление — ограбление ювелирного магазина некоего Бронштейна. Так вот, у него в магазине тоже был, судя по твоим описаниям, такой же несгораемый шкаф, где ювелир хранил свои драгоценности. Тем не менее, этот шкаф вскрыли. И знаешь, каким образом?
Лизавета молча преданно смотрела на Антонова.
— У воров был специальный аппарат с кислородом, который достигал очень высокой температуры и мог запросто расплавить металл. Так вот, с помощью этого аппарата вор... кажется, его звали Лёнька Зверев, выплавил замок в шкафу и, таким образом, добрался до бриллиантов. Говорят, у Лёньки такой аппарат был чуть ли не единственным во всём Тамбове. Нужно найти этого Лёньку и попросить, купить, одолжить, выкрасть, наконец, у него этот аппарат... Конечно, при условии что ещё живы оба — и сам Зверев, и его аппарат, в чём я не совсем уверен.
— А как же его найти?
— Этим займётся Зоев. Я напишу записочку для Зверева, авось вспомнит меня и не задержит обиды. Мы ведь теперь с ним где-то по одну сторону баррикад.
Зоев действительно нашёл Волка. И тот в самом деле вспомнил Антонова. Волк не был злопамятным, тем более, уважал людей, с которыми вступал в схватку и которые его одолевали в честном поединке. Он согласился дать аппарат Антонову, даже не вдаваясь в подробности — зачем он ему нужен. Однако согласился дать — за деньги.
— И сколько же он хочет? — спросил Антонов.
— Семь тысяч, — ответил Зоев.
— Странные есть всё-таки люди. Ведь понятно же, что аппарат нужен не для того, чтобы в нём разогревать щи, а для того, чтобы вскрыть несгораемый шкаф, в котором хранятся деньги. Значит, денег пока нет. Он не может подождать конца операции?
— Нет! — решительно покачал головой Зоев. — И у него здесь своя логика. Если люди просят какой-то товар, они должны за него сначала заплатить, а потом уже и получить его. Мы же не можем ему гарантировать, что наш экс закончится благополучно? А он не хочет рисковать.
— Ладно, — согласился Антонов. — Придётся идти к Донскому и просить у него ассигнования. Благо, он сейчас в Тамбове.
Донской, разумеется, ассигновал на аппарат семь тысяч рублей из партийной кассы. То, что эти деньги с лихвой окупятся, ни он, ни Антонов не сомневались. Теперь оставалась самая малость — пробраться к несгораемому шкафу, вскрыть его и достать несколько миллионов рублей. Лизавета возобновила контакты с начальником охраны. Тот, в качестве компенсации, потребовал для себя и своих помощников два миллиона рублей и чистые паспорта, чтобы они могли скрыться. Когда согласие Антонова было получено, начальник охраны назначил день и час операции.
Антоновым была составлена группа из восьми человек во главе с Лизаветой. Двое, Фёдоров и Зубков, обученные работе с нагревательным аппаратом и имевшие опыт работы с сейфами, должны были зайти внутрь, к кассе, остальные шестеро, вооружённые наганами, должны были охранять вход и сопровождать нагруженных деньгами соратников до явочной квартиры.
