Закусив губу, Алка с болью наблюдала за суетливыми движениями мужа, заботливо усаживающего женщину на переднее сиденье. Резко рванув с места, машина скрылась за поворотом, а она все продолжала стоять и полными слез глазами смотреть в никуда. Она не помнила, как добрела до Колькиной квартиры. С порога кинулась в Надькины объятия и разрыдалась…
Много позже, успокоенная заботливой подругой, Алка потягивала обжигающий чай и внимательно слушала ее нравоучения.
— Это же надо до чего себя довести, — кипятилась та. — Ты же себя потеряла! Ты превратилась в его тень, в рабыню. А он наглым образом пользовался этим. Настроение, видите ли, у них плохое! Разговаривать, видите ли, они не желают!
В этом месте она обрушила свой кулак на стол, да так, что Алка подпрыгнула:
— Эй, ты потише, Валерика разбудишь.
— Я тебе дам — потише! — Надька все же снизила голос до полушепота, опасливо посмотрев в сторону комнаты, где спало их с Колькой сокровище. — Ты разучилась радоваться по-своему. Ты ведь улыбаешься сейчас только тогда, когда его величество снизойдут до тебя и позволят улыбнуться.
— Не преувеличивай. — Алка недовольно поморщилась. — Просто его настроение передается и мне. Ты же знаешь, как я люблю его!
В этом месте она опять всхлипнула. Надежда с неодобрением поджала губы и в очередной раз покачала головой:
— А мне лично кажется, что не любовь это вовсе, а нечто другое…
— Придумаешь тоже, — возмутилась подруга.
— Да, да! И чем я больше думаю обо всем этом, тем сильнее убеждаюсь, что ты его не любишь! — торжественно изрекла Надежда.
— А что же я тогда, по-твоему, делаю? — стараясь говорить спокойно, Алка воззрилась на подругу.
— Юношеская влюбленность, которая трагически оборвалась и закончилась рождением ребенка, постепенно превратилась у тебя в желание быть с кем-нибудь рядом. Ведь вспомни — тогда все от тебя отвернулись, ты осталась совершенно одна. А тут проходит пять лет, и нежданно-негаданно является тот, кто стал виновником всех твоих бед. Разумеется, ты потянулась к нему. В подсознании у тебя жила мысль — если он принес мне столько страданий, он же меня от них и избавит. Ведь так? Так! И что же выходит? Ты отдаешь всю себя, но не находишь отклика. А почему?
— Почему? — тупо переспросила Алка.
— Да потому, что в тебе так и продолжает жить страх, зародившийся несколько лет назад. Ты боишься, что Влад опять исчезнет из твоей жизни. Отсюда и все беды! Ты в своем желании постоянно угождать ему перестала быть сама собой. Ты превратилась в идеальную кухарку, горничную, но только не жену. А это твое желание непременно забеременеть! Вот скажи — зачем тебе еще один ребенок?
— Ну… может, все эти сложности закончатся с рождением малыша, — мямлила Алка. — Ведь Стасика ему не пришлось нянчить. Еще… психологи утверждают, что с каждым ребенком любовь у супругов возрождается с новой силой. А у меня все никак не получается…
Алка опять зашмыгала носом. Надежда с сочувствием смотрела на подругу.
— А Влад-то сам хочет этого ребенка или нет?
— Не знаю, — пожала плечами Алка. — Я несколько раз пыталась поговорить об этом, но он как-то вяло реагировал. Вроде бы и не против, но и радости особой не выказывал.
— Вот! — зацепилась Надежда. — А я о чем?
Решительно утерев платком мокрые щеки подруги, она взяла ее лицо в ладони и с нежностью произнесла:
— Эх, Алка! Смотрю я на тебя и диву даюсь — до чего же ты себя не ценишь. Ты в зеркало часто смотришься?
— Смотрюсь, а что это меняет? — печально произнесла Алка. — Видела бы ты ту дамочку, с которой он шел. Он на меня уже давно так не смотрит.
— Так и ты перестань смотреть! Он мимо тебя, и ты — мимо. А про ребенка забудь. Это не выход из положения. Ты одного из пеленок вытаскивала одна, как бы и другого не пришлось.
— А ты… Ты знаешь что-нибудь? — Алка с подозрением уставилась на Надежду. — Если знаешь, то не скрывай, прошу тебя!
— Да не знаю я ничего, — возмутилась подруга, а про себя подумала: «Если бы и знала, все равно не сказала бы».
Их разговор прервало недовольное хныканье Валерика. Подхватившись, они ринулись к нему.
Вдоволь наигравшись с племянником и немного успокоившись, Алка засобиралась домой. Провожая ее до двери, Надежда обронила:
— Ал, кстати, а ты догадалась, кто тебе букеты посылает?
— Не-ет, — Алка округлила глаза. — Ничего понять не могу. Спрашивала у вахтера, он говорит, что из цветочного магазина посыльный приносит. А там выяснять бесполезно. Меня обдали ледяным взглядом и пояснили, что цветы поставляются согласно заказу. А кто да что, оставили без ответа. Не дай бог Влад узнает, неприятностей не оберешься.
— При таком раскладе дел лучше бы уж он узнал, — фыркнула Надежда. — Глядишь, перестал бы смотреть на тебя, как на домашнюю утварь.
— Скажешь тоже, — обиделась подруга. — Просто он устает и все такое…
— Ага, я знаю. Так устает, что у бедного сил хватает только на то, чтобы чужих баб по машинам рассаживать, — покачав головой, Надька продолжила: — Интересно, что же тебе твой прекрасный незнакомец на день рождения уготовил, а?
— Да ладно тебе, — покраснев, Алка взялась за ручку двери. — Колюне привет, побежала я…
Домой в этот день Влад вернулся рано, что уже само по себе было удивительно, учитывая его постоянные задержки. Пребывал в прекрасном настроении, все время шутил и заигрывал с Алкой, так что она решила ничего ему не говорить. К чему нарушать семейную идиллию пустяшными подозрениями.
Ночью, осыпая лицо жены поцелуями, он неожиданно предложил:
— Малыш, а может, нам и вправду ребенка родить? Будет у Стасика брат или сестра.
— Ты что, действительно этого хочешь? — удивилась Алка.
— А почему бы нет, — Влад приподнялся на локте и уставился на нее. — Или ты передумала?
— Нет… просто есть проблема…
— Какая? — тон, которым был задан вопрос, не предвещал ничего хорошего.
Алка села в постели и, обхватив колени руками, с болью посмотрела на внезапно помрачневшего мужа.
— Последние полгода я не предохранялась, — после паузы она продолжила: — Как видишь — и не забеременела…
— Та-ак, — Влад соскочил с кровати. — Интересно, почему я узнаю об этом последним?
Резким движением натянув на себя спортивные брюки, он вопросительно уставился на Алку. О! Ей знаком был этот взгляд! Сомневаться не приходилось — предстоял тяжелый разговор.
Судорожно вздохнув, Алка попросила:
— Владик, милый, пожалуйста, не смотри на меня так! Я ни в чем перед тобой не виновата…
— А как я должен на тебя смотреть? — взревел он. — Надежда-то твоя наверняка в курсе событий. А мне зачем говорить? Я всего лишь муж. Почему ты не сказала мне, отвечай! Сюрприз мне хотела преподнести, что ли? С каких пор ты стала принимать решения за нас обоих? Насколько мне известно, в рождении и воспитании ребенка принимают участие оба супруга, или я что-то путаю?
