Кокон моё внимание точно почувствовал. Он заворочался, а спустя пару минут вообще перевернулся, и я офигела ещё сильней. Оказалось, что на полу лежит завёрнутый в одеяло Ирри. Собственной клыкастой персоной.
— Э-э… — прокомментировала ситуацию я, и вождь очнулся.
Разлепил синие глазки и посмотрел довольно странно. В его взгляде смешались нежность, тепло и очень выразительный укор.
— Э-э, — повторила растерянно. Через миг всё-таки собралась и сформулировала: — А что ты делаешь?
Голос с похмелья прозвучал мерзко, и я непроизвольно поморщилась. А Ирриар, наоборот, улыбнулся и сказал:
— Сплю.
— А почему там?
Вот теперь Ирриар нахохлился и начал из своего кокона выбираться. А избавившись от одеяла, уселся прямо на пол, расчесал пятернёй блондинистые волосы и заявил:
— Чтобы сохранить твою девственность.
— Какую ещё де… — начала, но тут же захлопнулась я. Потом сделала большие невинные глаза и попросила: — Зая, поясни нормально. Что происходит?
Вождь глянул с подозрением, но уже через секунду оттаял.
— Ты сильно перебрала с вином, — мягко сказал он. — И полночи склоняла меня к интиму.
Похмелье, мучавшее одну попаданку, резко отступило. А ещё у меня рот приоткрылся, и вообще…
— Ты была очень настойчива, — продолжил Ирри. Потом указал на гнездо из одеяла, в котором нынче сидел. — Настолько, что мне пришлось перебраться сюда. В противном случае я бы не сдержался. Ты была очень… хм… соблазнительна и активна.
Кто? Я?
Нет, после алкоголя возможно всякое, но…
— Я не могла, — сказала убеждённо. — Я не такая!
Ирриар не ответил, но подаренная им улыбка… В общем, я упала обратно на подушки и притворилась мёртвой. Мозг от резкого движения забился в новой конвульсии, а тошнота усилилась.
— Плохо? — участливо спросил блондин.
Нет, Зая. Плохо — неподходящее слово. Здесь локальный Армагеддон творится! И даже мысль о твоём благородстве не спасает.
— Кстати, а почему ты не…
— Ну это же твой первый раз, — верно расшифровав вопрос, отозвался вождь. — Он должен быть особенным.
Всё. Я растаяла. Потом покопалась в закромах памяти и, не обнаружив там воспоминаний о минувшем вечере, новый вопрос задала:
— А что ещё я делала?
— Ничего, — ответил Ирри.
И уже после того, как жертва амнезии облегчённо выдохнула:
— Ничего, драгоценная моя. Только говорила очень много.
Ы-ы-ы!
— О чём я говорила?
Ирри весело хмыкнул и грациозно поднялся на ноги. И пояснил:
— Ты утверждала, что наш мир идеален.
— Мм-м… да?
Губы вождя дрогнули в очередной улыбке, клыки обнажились сильней. Ещё через миг предводитель племени Ургар не выдержал и залился громогласным хохотом.
Стало обидно. Вот прям очень!
Понимаю, когда так реагирует Алекс — ему положено, он идейный противник и вообще ничего в романтическом фэнтези не смыслит. Но Ирри! Этот великолепный широкоплечий варвар со всеми задатками главного героя? Ну, знаете… Вот не зря я ему вчера про девственность наврала.
Желание поспорить имелось, а вот сил — увы. Поэтому я снова глаза закрыла и попыталась расслабиться. А едва этот вопиющий хохот стих, мне сообщили:
— Сейчас придут Хрим с Лааримом и помогут.
Хорошо. На Хрима с Лааримом я согласна.
У сладкой парочки, которая нарисовалась в спальне буквально через несколько минут, никакого похмелья не было. Оба клыкастика выглядели чудесно — свежие, ухоженные, с красиво подведёнными бровями.
Увидав распластанную на широком ложе тушку, парни дружно покачали головами и тяжко вздохнули. Потом Хрим подхватил меня на руки, и мы отправились в ванную. Умываться и совершать прочие необходимые процедуры.
Закрытый матовой перегородкой санузел я посетила самостоятельно. Ноги при этом дрожали, голова кружилась, мир двоился. А чуть позже, когда оказалась в джакузи, не выдержала и напомнила об очевидном:
— Мальчики… — голос прозвучал очень жалобно. — Мне бы таблеточку.
Хрим с Лааримом замерли и уставились недоумённо. Я же, сообразив, что таблеток в этом мире, вероятнее всего, не водится, перефразировала:
— Снадобье дайте.
— Какое? — участливо спросил Лаарим.
— От похмелья, — взвыла я.
В следующий миг дурнота усилилась. Просто стилисты переглянулись с таким видом, что закралось одно прямо-таки убийственное подозрение.
Ещё через секунду я услышала:
— Похмелье? А это что? — вопрос задал Хрим.
Лааримчик оказался более сообразителен:
— Это, видимо, после вина…
Несколько минут на выяснения, и мне открылась ужасающая правда, верить в которую я сперва отказывалась. Клыкастики в один голос утверждали — уж чего, а снадобий от похмелья у них не водится! А вчерашние слова про сухой закон совсем не шутка — баловаться алкоголем тут реально запрещено.
Почему сами такие бодрые? Да просто выпили буквально по пять капель. В том же, что касается меня, я… половину алкогольных запасов племени уговорила. Якобы!
Нет, последнее точно было преувеличением, но качать права я не стала. Я, как всякая нормальная попаданка, пыталась найти выход из безвыходной ситуации.
В итоге с огромным скрипом вспомнила о том, что похмелье — это в какой-то степени отравление, и затребовала противоядие общего действия. Вот такое в аптечке племени всё-таки имелось, и я исполнилась самых светлых надежд.
Учитывая прокол с письмом, оставлять нас с Лааримом наедине Хрим отказался. В итоге именно кокетка за лекарством отправилась, а бука в лице Хрима занялся моим стонущим и разбитым телом.
Он вымыл, вытащил из воды, вытер пушистым полотенцем. Потом принялся смазывать остатки боевых царапин очередным чудесным косметическим средством.
Следы общения с Чуимой исчезали на глазах. Если бы не похмелье, я бы заверещала от счастья на весь дворец, а так — просто улыбнулась и исполнилась оптимизма.
Когда же в ванную вернулся Лаарим и протянул мне подозрительного вида пузырёк, встрепенулась. Залпом выпила зелье, ощутила на языке мятный привкус и зажмурилась, как кошка на солнышке, в ожидании избавления. Но…
Нет. Ничего не произошло.
То есть действительно ничего. Вообще!
Ещё через минуту я распахнула глаза, сильно скривилась от нового прилива дурноты и неверяще уставилась на стилистов. Как? Почему? За что?
Хрим с Лааримом выглядели до омерзительного бодрыми и моего состояния точно не понимали. Даже не выслушав возражений и наглухо проигнорировав все стоны, завернули в простынку и потащили обратно в спальню.
