И вот тут до нее наконец начало доходить, что с бедной женщиной случилась самая настоящая, не киношная беда. Что кто-то посягнул на ее одинокую, никому не причиняющую вреда жизнь. И что Тамара Михайловна теперь уже никогда не помашет ей рукой из своего окна, не предостережет, не присоветует.
А она ведь предостерегала!
Да, да, да! Она очень много говорила ей о квартирном воре, грабящем одиноких пенсионеров. Всякий раз, как встречала во дворе, так и говорила. Просила не оставлять квартиру без присмотра. Советовала быть предусмотрительной. И наставляла беречь себя. А сама вот не убереглась, получается!
— Что еще говорит милиция? — упавшим почти до шепота голосом спросила Даша.
— Да ничего толком не говорит. Вроде генерал заявил, что его ограбили или что-то в этом духе. А как там оказалась Тамара Михайловна, ничего не знает и даже предположить не может.
— А куда ее увезли, известно? — Даша встала напротив зеркала и глянула на себя почти с неприязнью.
Она вот цела и невредима, а Тамары Михайловны нет, и Лешки нет, и Лили, и Валентины. Когда же конец этим жутким смертям?!
— Я не знаю, куда ее увезли. — Королев поежился, как перед прививкой, и даже глянул себе за спину, будто бы там стоял медработник с огромным шприцем и иглой на изготовку. — В больницу, в морг. Куда обычно увозят покойников? Знаешь, о чем я подумал… У нее ведь никого не было, кажется. Кто же станет хоронить? Вещи ведь какие-то понадобятся. Нужно жэк задействовать.
— Что? Жэк? Какой жэк? — Она почти не слушала его. — Слушай, а известно, как ее убили? Ты что-то говорил, будто там все в крови, так? Ее застрелили?
— Да нет вроде. — Королев пожал крутыми плечами и тут же поспешил возмутиться своим обычным учительским тенором: — О чем ты думаешь вообще?! Разве имеет значение, как погибла бедная женщина?! Сейчас не о том нужно думать!
— А о чем? — снова с вызовом глянула она в его расстроенное лицо. — О том, где получить ключи от ее квартиры? Или о том, как ты станешь искать на полках ее шкафа подштанники, чтобы было в чем ее похоронить?
— Хотя бы об этом! — Он оскорбился, да. Надулся, засопел и даже вознамерился уйти, ухватившись за дверную ручку. — Это наш долг, как соседей! Кто, если не мы?
Он еще много чего говорил ей и призывал, призывал без конца. А Даша снова углубилась в свои мысли, которые начали донимать ее, просто до зуда в пятках. Теперь ей стал понятен смысл изречения про смазанные скипидаром пятки. Они теперь у нее горели именно так. Ей нужно было срочно мчаться сразу по нескольким адресам и в нескольких направлениях. Потому что ей в голову вдруг пришло такое!..
Когда Королев наконец убрался из ее квартиры, весь исполненный жаждой выполнить свой гражданский долг по отношению к погибшей соседке, Даша заметалась, начав снова собираться.
Она отдала пятьсот рублей на погребение Тамары Михайловны, сунув их Королеву в руку. Он тут же, не откладывая дела в долгий ящик, пошел обзванивать все квартиры со списком. А она оделась, прихватила с тумбочки тонкую телефонную книжку, в которой Лешка делал кое-какие пометки на полях, и помчалась вниз по лестнице.
Ей срочно требовалось подтверждение. Если то, что неожиданно пришло ей в голову, окажется правдой, то…
То вся версия Гарика Прокофьева и его друга Ивана Мазурина летит ко всем чертям в тартарары! И все может оказаться совсем другим: и мотивы, и само преступление, и действующие лица.
Идея была чумовой, поэтому Даша решила ни с кем ею не делиться. Тем более с Прокофьевым! Хватит, один раз сделала не по его, что вышло? Ее отослали в грубой форме в неизвестном направлении, только и всего. А вот когда она преподнесет им голые факты и неопровержимые доказательства — так, кажется, это звучит на их следовательском языке, — то вот тогда может смело рассчитывать на награду и признание…
Отставного генерала дома не оказалось. Возле подъезда собралось несколько женщин, о чем-то переговаривались друг с другом вполголоса, без конца шумно вздыхали и качали головами.
— В больнице он, — поджав губы, сообщила одна из них и глянула на Дашу с подозрением. — А что?
— А с ним что случилось? — перепугалась Даша, от нетерпения приплясывая на месте. Встречный вопрос она оставила без внимания.
— С ним, слава богу, все в порядке, — вступила в разговор другая, дернув первую за рукав. — На «Скорой» он вместе с Томкой поехал.
— А куда ее увезли? В областную или районную?
Если повезет, то в районную, тут же загадала она.
Районная больница находилась через дорогу, прямо напротив автобусной остановки. До областной было почти час езды с тремя пересадками, а машину брать из гаража — снова терять время. Еще не факт, что она заведется после долгого простоя, и бензина, кажется, в баке было по нулям.
— В районной она, — обрадовала ее все та же доброжелательная женщина. — А вы родственница?
— Соседка я, — уже на ходу обронила Даша и помчалась в обратном направлении к районной больнице.
Скамейка возле приемного покоя пустовала, хотя она ожидала увидеть на ней скорбную фигуру Ивана Александровича. Наверное, уже ушел. Наверное, они где-то разошлись, пока она бегала к нему во двор и разговаривала с женщинами.
— Здрассте. — Даша виновато кашлянула, сунувшись в дверь приемного покоя. — Вы не подскажете, где женщина, которую привезли с происшествия?
Пожилая тетка в белом халате с откровенной враждебностью смерила ее с головы до ног, демонстративно проигнорировала вопрос, подняла телефонную трубку и принялась тыкать по кнопкам костлявым пальцем. Ей ответили, и она минут пять беспардонно трепалась с кем-то, обсуждая тему только что открывшейся прачечной.
Даша не уходила, настырно решив, что дожмет противную медсестру своим упрямством. Дожала-таки!
— Вас какое именно происшествие интересует? — положив трубку на аппарат, снизошла та до ответа.
— Убийство! Тут сегодня по соседству убийство было. Убили пожилую женщину. Тамара Михайловна. Она моя соседка и совсем одинокая, вот я…
— Одинокая! — фыркнула вдруг та неприязненно. — Какая же она одинокая, если тут мужчина приличный по ней убивается который час. И не уходит никуда, говорит, буду сидеть, пока операция не закончится!
— Операция?! — опешила Даша. — Какая операция?! Ее же… О, господи!!! Так она жива?!
Медсестра неопределенно дернула худыми плечиками.
— Была жива, по крайней мере, когда ее в операционную повезли. Теперь не знаю. Горло, говорят, хотели ей располосовать от уха до уха. Спасибо шарфом была обмотана в три петли, а то не видать бы вам вашей соседки…
— Так она в хирургическом отделении теперь?!
— Да, там. Там и мужчина тот, наверное. Влиятельный, говорят. Сразу всех светил с города собрали. Это не мы, простые смертные. С нами-то кто так станет возиться?..
