От этой мысли у Тери голова пошла кругом, и она плюхнулась на скамью.
– Что с тобой? – В мгновение ока Лео присел перед ней и заботливо всмотрелся ей в лицо. – Что-то ты побледнела. Сделай несколько глубоких вдохов и подвигай ногами.
– Что?
– Надо усилить кровообращение. В первые три месяца беременности обмороки – обычное дело. Из-за возросшего уровня прогестерона стенки кровеносных сосудов расслабляются, и кровь медленнее поступает в мозг.
Тери ушам своим не верила – похоже, Лео знает о ее состоянии куда больше ее самой!
– Я не собираюсь падать в обморок, – заверила она.
– Но вид у тебя совсем больной, – встревожено настаивал он.
В живых синих глазах отражалась забота… о ней? Или только о ребенке? Лео стоял слишком близко, и поэтому Тери не могла мыслить здраво.
– Никак не ожидала, что ты снова предложишь мне выйти за тебя замуж! – вырвалось у нее. – И не знаю, как к этому отнестись.
– В наших обстоятельствах это логичнее всего, – спокойно ответил он.
Логичнее! При чем тут логика, когда речь идет о чувствах?
– Лео, ты уверен, что действительно этого хочешь? – осторожно спросила она.
– Да, – без колебаний ответил он, и глаза его сверкнули решимостью. – Это лучший выход для нас обоих. И для ребенка. Я не собираюсь перекладывать весь труд на твои плечи. Если ты пойдешь мне навстречу, вместе мы справимся, вот увидишь!
Легко сказать! – угрюмо подумала Тери. Безумная надежда ее поблекла: слишком уж холодно и рассудочно излагал Лео причины, толкнувшие его на этот шаг. Кто сказал, что трезвая расчетливость предпочтительнее для брака, чем розовые мечты юности?
Уэйн обещал ей золотые горы. Лео просто предлагает помощь. Что лучше?
Впрочем, Тери не могла не признать, что на его стороне три веских аргумента. Во-первых, потрясающий секс. Во—вторых, схожие вкусы в еде. И, наконец, самое важное – ребенок, которому они оба желают счастья и благополучия.
Первое и второе никогда не убедили бы Тери – убеждало третье. Но все равно холодная практичность Лео оставляла неприятный осадок в душе. И закрадывался вопрос: почувствует ли он хоть какое-нибудь удовлетворение (не считая чисто сексуального), если она согласится стать его женой?
Для своего мужа Тери хотела быть, по меньшей мере, особенной женщиной. А насколько особенна для Лео мать его ребенка? Тери не могла избавиться от ощущения, что Лео унижает ее, предлагает какую-то грязную сделку, но с ужасом и отвращением к себе понимала, что готова и на это, лишь бы его удержать.
Никогда ни к кому еще она не испытывала такого притяжения. Ни к кому – даже к Уэйну.
Не говоря уж о том, что доля матери-одиночки в самом деле незавидна…
Глубоко вздохнув, она произнесла:
– Что ж, может быть, стоит попробовать…
– Попробовать?! – Лео вскочил на ноги.
– Попробовать! – с убийственным сарказмом повторил он. – Что это значит, черт побери? Я предлагаю тебе союз на всю жизнь, а ты милостиво соглашаешься взять меня на пробу?
Презрительно скривив тубы, он зашагал прочь.
Тери вскочила, потрясенная его бурной реакцией.
– Лео, подожди! Ты не так меня понял! Откуда ты знаешь, сможем ли мы жить вместе? Надо еще многое обдумать, обсудить…
– Нет, Тери! – Он круто развернулся и обвиняюще ткнул в нее пальцем. – Нам не о чем думать и нечего обсуждать. Кроме одного – ребенка. Настало время подумать о нем. Хватит притворяться, что с тобой ничего не происходит!
Это замечание больно задело Тери. Она вздернула голову, щеки ее заалели.
– У меня своя жизнь!
– У меня тоже, – отрезал Лео. – Надеюсь, у тебя хватит порядочности уважать мою жизнь, а у меня – уважать твою, потому что теперь наши жизни переплетены, Тери, и в них не осталось места для эгоистического одиночества! Разумеется, если тебя хоть сколько-нибудь заботит благополучие твоего ребенка.
– Золотые слова! – фыркнула она.
Вот мерзавец – смеет упрекать ее в эгоизме, а сам-то…
– Тогда скажи, будь так любезен, почему я должна переезжать к тебе, а не ты ко мне?
– А потому, – ответил Лео, с видимым усилием сохраняя спокойствие, – что мой дом не связан с твоей работой, где тебе нет покоя ни днем, ни ночью. Еще потому, что там три спальни, одну из которых можно превратить в детскую. – Он обвел широким жестом крохотный задний дворик. – И на заднем дворе у меня больше места, так что ребенку будет, где играть.
Все звучало очень разумно, однако Тери не могла перебороть чувство обиды – хотя бы оттого, что он все решил за нее, даже не удосужившись с ней посоветоваться!
– Прежде чем согласиться, я хочу взглянуть на твой дом, – предупредила она.
– Так пойдем прямо сейчас и покончим с этим, отмахнулся он, явно не принимая ее возражения всерьез.
Разозлившись на его высокомерие, Тери добавила ядовито:
– Ты, конечно, помнишь, что никогда до сих пор меня туда не приглашал!
– И на то были причины. – Он смерил ее холодным, подозрительным взглядом. – До сих пор я никогда не критиковал твой дом. У каждого свои представления о комфорте.
Тери скрестила руки на груди.
– Значит, я должна просто приспособиться к твоему образу жизни? Ничего не трогать, ничего не менять? – Пока Лео оставался «приходящим любовником», она могла не обращать на это внимания, но от мужа такого не потерпит! – Вот что ты имел в виду, когда предлагал «пойти друг другу навстречу»?
Он прищурился.
– Будем приспосабливаться друг к другу. Идет?
– Идет. Только смотри не забывай о том, что сейчас сказал, – предупредила она.
– Тери, – глубоко вздохнув, заговорил Лео, – я разумный человек и понимаю, что у тебя есть свои запросы и желания. Надеюсь, ты понимаешь, что свои запросы и желания есть и у меня. Я предлагаю компромисс. В чем-то уступаю я, в чем-то ты. Спокойно, мирно, как цивилизованные люди.
– Ты прав, – устало пробормотала Тери.
Гнев ее утих: она понимала, что, несмотря на горечь и раздражение, в эти несколько минут они с Лео сделали важный шаг друг другу навстречу.
Но почему его так раздражает вопрос о доме?
Такое впечатление, словно он приглашает ее к себе скрепя сердце. Тери чувствовала, что дело не в ней. Такое впечатление, что он оберегает какое-то больное место… Может быть, он вообще никого к себе не пускает?
– Сможешь пройти три квартала? – отрывисто спросил Лео. – Или я вызову такси…
– Не надо. Мне полезно прогуляться.
– Как пожелаешь.
И он пошел вперед, сделав ей знак следовать за ним.
