Так, стоп, это может сработать, если правильно войти. Но когда? Давай по времени определяться. Есть прием товара послезавтра утром. Товар пойдет в магазин. Что дальше?
Ну, например их можно завалить с вечера… если они там будут, но Мартын практически каждый вечер в «Охотнике», в этом ошибиться трудно. Потом паника и все такое, списывают… да на «чехов», понятное дело. Или ментов. Но за товаром Большой все равно поедет, деньги уже у него. Товар везут в магазин… вот там бы и… что тоже реально, если неожиданно. Хотя, если честно, с Большим в этом смысле проблема, как-то не получается у меня числить его совсем плохим человеком. Не беспредельный, в понятиях, прототипу моему верил и всегда помогал… вот его валить и правда неохота. Я бы лучше поставщика на Луну отправил. Хотя, если Большого не будет, ну и Сироты заодно, то остальных бы я заминусовал без особых сомнений.
Как справиться с людьми Барановского? Не знаю. Я их увижу всего раз, они будут настороже, вокруг куча гражданских… нет, не возьмусь, это глухо, не выйдет ничего.
Сам Барановский? Ну, можно попытаться как-то вытащить на встречу. Но так, чтобы Костя не узнал. Потому что не могу предсказать его реакцию.
Стоп, а если «своих» завалить раньше, а потом поехать на встречу с поставщиками и заодно и тех кончить? Они ведь не ждут стрельбы. А Костя чтобы к тому времени «жертвенных агнцев» держал в готовности и людей возле «двери»?
Вообще-то нормально. Большому назвать другую точку встречи, чтобы не гнались за мной… ну да, нормально. Риска много, но умеренно много.
Или просто рвать отсюда, не лезть наводить справедливость? Я ведь сюда уже точно никогда не вернусь, а здесь ничего не изменится. Меня Настя ждет… ну, не ждет, но… понятно, короче.
Монетку кинуть? Да что ее кидать, самому решать надо.
Ну ведь реально ничего не изменится, если я этих всех завалю. У коптевских будут новые старшие, вот и все. Может, даже Большой возьмет верх, хоть и сомнительно. Дурь как ехала в город, так и будет ехать. Но все же кто-то будет справедливо наказан, верно? А я чуть сниму груз грехов с себя, тех, что успел тут накопить. У меня к ним не канонический подход, через церковь не исправишь.
Значит, как тогда? С чего начинать? С «Охотника»? Тогда надо придумать, как туда еще и войти, так, чтобы там заранее шухер не начался. Несмотря на то, что великих стрелков там нет, все равно все вооружены. Так что проблемы возможны всегда. Войти я один могу, но вот так, чтобы никто не удивился моему виду и сразу же не среагировал…
Входить надо просто быстро. Через парадный вход. Щиток прямо там, справа от гардероба. Главный предохранитель вырубить и еще бы с гарантией сломать… стрельнуть его, что ли? Лишний шум, но если этого не сделать, то гардеробщик может и заново включить. Хотя… гардеробщика на улицу и дверь на засов. Нормально. Дальше по обстоятельствам. Главное, чтобы никто не узнал, потому что еще сутки впереди.
25
На следующий день ждал звонка от Большого о том, что деньги он взял. Не звонка, точнее, а текста. Часов в пять вечера он этот текст мне заслал. То есть готовы. Я показался на сервисе, поговорил ни о чем со всеми, сказал, что встреча перенесена на девять утра, состоится в том же складе в Старом Затоне. Все логично, никто не удивился. Зато на сервисе соберутся все до того, как слесаря придут. Что мне и нужно.
Потом уехал домой, что тоже нормально, все уже расходились, предвкушая доходы. Большой, к слову, с новых доходов каждому по пять тысяч раздал, так что настроение было у бригады радужное. Но пить запретил, что мне сегодня тоже на руку. Поэтому я спокойно собрался, экипировался, дождался позднего вечера и поехал.
Настроение — уже знакомый мандраж. Вот все, решился, наконец, теперь надо просто сделать и не облажаться. Страха нет, но нервы играют, прямо струнами натянуты. Ну ничего, если правильно этим управлять, то только на пользу.
В будний день в «Охотничьем» народу немного. И машин перед ним тоже. И людей у подъезда. А камер здесь нет, это как раз очень хорошо. Дождь льет, ветер гнет потерявшие все листья старые березы, вытянувшиеся здесь аллеей. Чуть дальше, в стороне, огни площади автовокзала, но не слишком близко. И вся жизнь там, тут место тихое.
Подъехал на своей «тайге», только номера краденые, сам свинтил с какого-то грузовика. Здесь что у легковых, что у грузовых передний номер узкий, а задний почти квадратный. Броник под просторной курткой, автомат под ней стволом вниз, на автомате ред-дот. Штурмовые перчатки. Никто рядом не идет? Нет. Тогда маску и шлем, в машине, до крыльца два шага. Монокуляр ночника на левый глаз, правый, основной, мне «стандартным» нужен. Включить ночник, дать толком «разогнаться» и зрению привыкнуть.
Пошел, пошел, пошел!
Дверь на себя — а гардеробщика и нет. В туалет пошел, небось, или еще куда. Засов на дверь, каким на ночь закрывают. Щиток? Вон он. Где главный предохранитель? Вниз, до щелчка.
И темнота. Не полная, что-то с улицы попадает внутрь, но темнота. Голоса возмущенные.
Припасенную отвертку под язычок предохранителя, рывок — отлетел, отвертку в карман. И вперед, не тормозить, пистолет с длинной сплющенной сверху трубой глушителя на уровень глаз. Левый видит в темноте, правый адаптируется под него. Это тренировать надо, но зато зрение в двух регистрах одновременно.
Зал. Всего три стола занято, за одним точно гражданские, за вторым не знаю кто, за третьим, дальним, Бобер с двумя людьми. Они пока не чухнулись, Бобер встал, зачем-то в темноте руками машет. Пока еще ничего не началось.
Пол тут плиточный, но подошвы у моих ботинок мягкие, меня почти не слышно. Они сейчас просто силуэт видят, даже ждут, может, надеются, что я им свет включу или что-то другое. Откуда-то со стороны кухни голоса, там засуетились.
Дверь из кабинета открылась, в двери Зенич, тоже башкой крутит, потеряв ориентацию.
Первый!
Щелк!
«Мокрый» глушитель выбросил первую пустоголовую пулю «хорнади» в лоб Бобру, тот сразу завалился вбок.
Красная точка маленького «ред-дота» на голову Зенича.
Щелк!
Он свалился в дверях, «прямо там, где я его и хочу».
Щелк-щелк-щелк-щелк!
Две двойки в двоих сидящих, в голову каждому, с такой дистанции я не промахиваюсь. Разворот к следующему занятому столу.
Там все сидят неподвижно, словно окоченев. За дальним столом тоже, но я оттуда проблем и не жду. В дальнем конце зала луч фонарика мечется, выбиваясь, кажется, с кухни. Это не совсем кстати.
Смена магазина, снова шестнадцать, считая в магазине и стволе. К двери в кабинет, быстрым шагом, у двери пригнулся и вкатил туда гранату. Вот так, дальше без шума пройти не получится, я достаточно хорошо все это понимаю.
Хлопок запала, звук катящегося по плитке металлического шара. Неожиданно голос Мартына:
