— Говорить и здесь можно.
Я услышал, как открылось окно на втором этаже, тут же второе, в обоих показалось по бойцу. У одного дробовик, у второго пистолет. Чеченцы, к слову, оружие пока не достали, прямой агрессии не демонстрируют. И да, вон еще лучи фар крутятся, еще машина едет в эту сторону. На четырех машинах они здесь, так? Где-то еще одна. Может попытаться заехать с другой стороны, но это вряд ли получится, тут и пешком не пройдешь, особенно в темноте.
Дождик шуршит, чуть мешает слушать. Но все же слышно.
— Здесь разборка на дороге была, ты в курсе? — снова голос с легким акцентом. — Ребят убили, потом кто-то их обшмонал.
— Мы никого не шмонаем, в чужие разборки не лезем.
— На тебя люди сказали, — уверенно так прозвучало, но это на понт берет, однозначно. Кто бы ему здесь чего сказал? Хотя, если они нашли тех, кто машину разобрал, и сумели прижать… все равно слова.
— Вот с людей и спрашивай за длинный язык.
Послышался щелчок замка и звук открываемой двери. Это с НП тот, кто так и сидит у мониторов, открыл путь отхода для своих. Видно было, что чеченцы чуть дернулись, вроде как ожидая бегства собеседников и желая помешать, но снова замерли, те просто отступили к крыльцу. Я прицелился в того, что говорит, затем в остальных. Спасибо включенным фарам, всех вижу неплохо, дойдет до драки — не промахнусь. Опять отсутствие военной подготовки видно — стараются держаться в свету, подсознательно забираясь в зону комфорта, а свет, случись заваруха, для них первый враг. И остальная темнота в разы темней.
— Что ты так говоришь? Мы тебе чего, гопота с района?
— Я вас не знаю, так что не пойму чего ты хочешь.
— Кто убитых обшмонал? На тебя говорят люди.
— По-новой начнем? С людей спрашивай, тех, кто тебе такую глупость сказал. Мы с этого не живем.
— А с чего живешь? Телефонами банчишь, так?
Что-то все же знают, справки навели. Но я этого ожидал, так что все в пределах нормы.
— Телефоны. Планшеты. Сервак какой-нибудь хакнуть можем на заказ. Если надо — заказывайте, мы со всеми работаем.
Третья машина, мазнув лучами фар по тому месту, где я сидел, и заставив меня укрыться, заехала на стоянку. Из нее еще трое вышло. Один из них Ваха, кажется, я по силуэту узнал. Он сразу подошел к говорящему, встал рядом, затем они совсем тихо парой слов перекинулись. Точно Ваха, его голос:
— А кто мог наших убитых обыскать, как думаете?
Вежливо так начал, на «вы» и без жаргона. Он вообще под аристократа косит, хоть и без большого успеха.
Вот сейчас бы его, а? Не промахнусь ведь. Хлопнуть и уйти в темноту, пусть ищут, все равно не найдут. Только пользы от этого не будет, а еще и друзей подставлю.
— Здесь район плохой, бомжей много. До свалки рукой подать. Там дальше вообще их территория.
Ну да, логично. Кстати, я бы на бомжей в первую очередь и думал. Кстати, где четвертая машина? А вон нашей второй, как мне кажется, я фары увидел, где-то за школой. Если это все же наша была.
— А барыги не могли?
Это с крючком вопрос. С барыгами они уже наверняка пытались говорить, это во-первых, а во-вторых, территория барыг заметно дальше, тут им делать нечего. И на выстрелы они бы не поехали, они вообще свои углы стараются не бросать. Если наши скажут «могли», то это просто подозрения усилит, хоть на этом их и не поймаешь.
— Не думаю. Они в чужие дела вообще не лезут.
Правильный ответ, разумный.
— Поговорить можем? — Ваха сделал шаг вперед, явно напрашиваясь на приглашение.
— Поздно, темно, вас слишком много, заранее не договаривались, — тут же ответил Костя. — У нас сейчас свои дела. Телефон запишите, договоримся о встрече, если вас какой-нибудь наш товар интересует.
— Тебя вообще-то не просят, — снова заговорил тот, что начал разговор. — С тобой пока просто говорят по-хорошему.
— Я признателен. — Костя явно не впечатлился, на удивление, и даже вполне искренне усмехнулся. — И я с вами тоже по-хорошему. Нас вообще-то здесь больше намного. И мы готовы к любому развитию разговора.
Ваха и его спутник переглянулись быстро, люди у машин начали расходиться в стороны, некоторые сунули руки под куртки, явно за оружием.
— Здесь наша территория, — продолжил Костя. — Не надо нам здесь угрожать.
— Ты за территорию знаешь кому рассказывай, — начал второй чеченец, но Ваха его остановил жестом.
— Мы не угрожаем, — снова заговорил Ваха. — Вы нас не так поняли. Мы просто не хотим уезжать, не поговорив. И не установив отношений.
— Мы можем назначить время и установить их позже. — Костин голос звучал по-прежнему спокойно. — Когда всем удобно, и вам, и нам. — Он сделал ударение на последнем слове. — И надо понять, в чем общий интерес от знакомства. Вы покупать хотите?
— Хотя бы и так. Местные пацаны, я слышал, у вас мобилы берут, так?
— Берут, вроде бы не жалуются.
— И мы бы брали.
— Это хорошо. — Я увидел, как Костя кивнул. — Давайте договариваться, мы подвезем образцы. У нас не только телефоны есть.
Хорошо держится. А вот Ваха не знает, как дальше поступить. Реально предъявлять ему нечего. Перейти на беспредел — могут быть потери, их противник вооружен, да и на крыльце сейчас один Костя, остальные в укрытии. И при этом повода реального все-таки нет.
— Хорошо, давайте договариваться. И такой вопрос: тут другие пацаны по району есть? Им скажите, что если они наших обшмонали, то пусть просто отдадут, что взяли. Прямо через вас пусть передадут. Иначе мы все равно узнаем, кто сделал, и голову тому отрежем. Так всем и скажите.
Повисла пауза. Не потому что оппонент Вахи так уж был поражен заявлением, от кавказцев обычно другого и не ждешь, а просто разговор себя исчерпал. В этот момент у Вахи зазвонил телефон, проиграв лезгинку. Он ответил по-чеченски, выслушал что-то, сказал, явно недовольным голосом, потом, отключившись, просто пошел к машине, бросив через плечо:
— Договоримся потом. Нам надо ехать.
Чеченцы засуетились, быстро усаживаясь в машины, затем те начали разворачиваться и потянулись на выезд одна за другой. Что-то у них в планах изменилось.
14
Димана оттащили в подвал, в дальний закуток, который был вроде камеры, разве что без двери. Там ему на шею накинули неслабого калибра цепь, другой конец захлестнули за толстенную трубу отопления, отрегулировав так, чтобы клиент не мог до входа в тупичок дотянуться, все это закрепили двумя добротными навесными замками. Вырваться можно только оторвав себе голову. Его обыскали, убедившись в том, что ему нечем эти замки открыть, оставили пластиковое ведро и полторашку воды.
— Будешь орать — убьем, — сказал я ему в напутствие. — Просто тихо сиди, тогда поживешь еще. Сбежать даже не пытайся, тебе отсюда не выйти.
