В «клубе», я так понимаю, сейчас почти все собрались. Время позднее, дела, если у них какие-нибудь есть, уже закончены, можно развлекаться. Во что играют? В какую-то стрелялку от первого лица. Смеются, ругаются, дразнят друг друга. Двое в шахматы, но не на доске, а с двух планшетов — технический прогресс. Сначала подумал, что каждый из них играет отдельно, против программы, но потом заметил, что друг против друга.
Невысокая, по-спортивному крепкая девушка поднялась из широкого продавленного кресла навстречу, спросила, обращаясь больше ко мне:
— Чаю хотите?
Скуластое лицо, явно примесь азиатской крови. Но симпатичная. Голос приятный. Даже не крепкая, а мускулистая, голые руки — мышцы сплошняком.
— Спасибо, не откажусь.
— Да сами сделаем, — сказал Костя, но девушка отмахнулась от него, направившись к столу.
Лина ее зовут. Точно, Лина, она представлялась перед уроком. Тогда она была вооружена, а сейчас нет. Сейчас никто не вооружен.
— Лина у нас и повар, и завхоз, и кто угодно.
— Зам по тылу, — подсказал я.
— Точно.
— За «кто угодно» ответишь, — обернулась она. — Ты или молчи, или детализируй. Кто угодно я у него, понимаешь.
— Молчу, молчу, — закрылся Костя руками и засмеялся. — С Линой лучше не связываться, побьет, — объяснил он мне.
Я ожидал настороженности от остальных присутствующих, но ее не было. То ли действительно спокойно относятся к новым людям, что не очень хорошо, учитывая обстоятельства, то ли Костя им меня заранее отрекомендовал, что лучше.
— Книги. — Костя показал на пару планшетов, лежащих на столе. — Игры. Интернет. Впрочем, сейчас все компы заняты. Кто хотя бы побеждает? — спросил он громче.
— Они! — ответил худой парень с бритой головой, тот самый, что приехал с Костей на первую нашу встречу.
Макаром его все зовут, но это не имя, прозвище. От фамилии, скорей всего, как обычно и бывает.
— А Свисток с Амиром где?
— Только что к себе ушли, — услышала вопрос Лина. — А так здесь были.
— Они как к вам попали?
— Местные. — Костя показал куда-то за темное окно. — У Свистка мать наркоманка, в Гадюжнике живет и тут же работает. — Он не стал расшифровывать понятие «работа», но я и так понял. — Так что она от него рада избавиться была. Амир — сирота с Муслимки. Обычно у них сирот не бывает, но я так понимаю, что он сам от кого-то там сбежал. Свисток его год назад привел. Его уже тут кто-то хотел к такой же работе представить.
— Да? — удивился я. — Тут и такими торгуют?
Это даже моего прототипа удивило. Он этого не знал. По всем понятиям детский сутенер получался вне этих самых понятий. Узнай кто о его существовании — убили бы. Неважно кто, «коптевские», «вагонковские». Сразу же убили бы, не размышляя.
— Есть тут кто-то такой, — кивнул Костя. — Но не в Гадюжнике, где-то рядом. Слухи давно ходят, но шифруется он насмерть.
— А Амир что о нем знает?
— Да мало что. Затащили в бусик, привезли на какую-то хату, побили. Не только побили. Потом переодели и повезли куда-то, а он на перекрестке выскочил из машины и сбежал. Вот и все. Поймали его в районе Восьмого Марта, а сбежал он у промзоны.
— Долго везли?
— Нет, недолго. Поэтому и думаем что рядом где-то.
— А на ментовском сервере искали что-нибудь?
— Ничего нет. Глухо.
— А слухи про этого деятеля от кого идут?
— От барыг слышали. От Лысого, есть там такой, берет у нас железо.
— А поговорить с этим Лысым можно как-то?
Куда я опять? Педофилов ловить собрался? Сутенера? Хм… похоже что да. Как-то сразу и вознамерился. А что? Благородное дело, независимо от обстоятельств. Кстати, а как его клиенты находят? Вот этим и поинтересовался.
— Я так понимаю, что у него постоянный круг, — ответил Костя. — Лысый вроде упоминал, что тот пытался на агентских правах сутенеров из Гадюжника подписать, на этом и вскрылся. Даже те не взялись. Или не рискнули, скорей.
— Его клиенты в Гадюжник ездят? — усомнился я.
— Если бы слух прошел, то ездили бы. Те, которым надо. — Костя с благодарным кивком принял кружку с чаем от Лины. — Гадюжник — это беспредел. Джунгли. Тут что хочешь можно предлагать. Думаю. Он так клиентскую базу надеялся расширить. На самом деле здесь разные люди бывают, очень разные.
— Он же не один, так? С ним еще люди должны быть.
— Не один. Амир троих видел.
— В лицо хоть запомнил? Спрашивали у него?
— Запомнил. Он и в квартире их разглядывал, и в машине. А вот где это — он не видел, везли с мешком на голове.
— Из квартиры он что-нибудь видел? Из окна?
Костя задумался, почесал в затылке, затем сказал:
— Мы как-то не спросили. А надо было.
— Надо, — согласился я. — Но он же не делся никуда, поинтересуемся еще. Завтра, например.
— И что дальше? — спросил Костя.
— Дальше видно будет. Можно кому-то слить, например. — Я выжидательно посмотрел на него.
— Почему кому-то?
— А кто возьмется?
— Нашим людям когда-то надо браться за что-то серьезное. Сидеть тут за крутых хакеров хорошо, конечно, но надо дать им возможность…
Я вопросительно поднял брови, не подсказывая и давая возможность озвучить мысль самостоятельно.
— …дать им возможность… почувствовать кровь, наверное. Понять, что это уже не игра.
Вы меня конечно извините, но у них это все же игра. Чтобы он ни говорил. Неважно, как далеко они в ней зайдут. Но так я его мысль понял. Они начали взрослую игру, и в этой игре надо точно знать, на что ты способен. Так пусть лучше учатся на отбраковке рода человеческого, им это на пользу. Тем более что я никого не собираюсь перевоспитывать. Не моя забота думать об их моральном облике.
— Вы хотя бы определились, кто у вас «силовики»?
— Нет, — просто ответил он. — Я сам. Лина, наверное. Саня, — он кивнул на парня, игравшего в стрелялку, которого я знал как Макара. — Игорь может участвовать, который сейчас на наблюдении.
— Для начала достаточно. Если остальные смогут действовать на обеспечении.
У меня не было ни малейших сомнений на счет того, как действовать, если удастся обнаружить сутенера. Можно, конечно, сдать его и ментам, на зоне такие долго не живут, но… тут что-то подсказывает, что там не все так просто. Хотя бы потому, что вся проституция в городе под ментами, так что информация о детском сутенере до них должна была дойти. А он, скорее всего, продолжает «работать». И если дать знать правоохранителям, не выйдет ли так, что он просто сменит базу и тогда его и след затеряется? Нет, в то, что его именно система крышует, я не верю, слишком грязное дело, но вот кто-то из райотдела, конкретный, допущенный к информации — это вполне. Совсем без крыши сутенеры только в Гадюжнике работают, потому что менты сюда ездить боятся.
