— Займемся, все нормально будет. Какие еще новости?
— Со складов на шестом тупике некое ООО «Варта» сигаретами за наличку торгует. Из Краснодара везут. Бабки прямо там принимает, торгуют много.
— А кто они?
— Под «дагами». В офисе охрана, касса серьезная, но как наличку вывозят, никто не знает, инкассация туда не приезжает. Скорей всего, каждый вечер везут сколько набралось.
— А товар всегда или когда как?
— Не всегда. Цена хорошая, продают быстро. Ждут следующую партию.
— Они просто под «дагами» коммерсы или тупо на «дагов» работают? — насторожился прототип у меня в голове.
Разница в этом есть. Если «под», то они сами по себе, лишь отстегивают долю. А если «на», то деньги в обороте бандитские, а на зарплате или скромной доле сидят уже продавцы. И для «дагов» это свое.
— Не знаю. Все может быть. Я стараюсь внимание не демонстрировать, сам понимаешь. Вот тут нарисовал какой склад, дальше сами думайте. — Он вытащил из внутреннего кармана висящей на стуле куртки листок бумаги и придвинул ко мне. — Но помногу продают. Как груз приходит, к ним уже очередь.
— А ты знаешь, когда груз приходит?
— За пару дней, — чуть улыбнулся он.
Ну да. Если сами по себе, то деньги могут просто по-тихому вывозить, типа незаметно. Если на какую-то банду с Муслимки, то те могут сами забирать. В любом случае информация заслуживает внимания.
Посидели, допили кто чай, кто кофе по-быстрому, потом я собрался и поехал домой, попутно набирая Большого.
— Как здоровье? — спросил он первым делом.
— Лучше. Пришлось с Поляком встретиться, просил.
— Чота толковое?
— И толковое, и поговорить надо, там проблемка у него.
— Лежать бы тебе пока… ладно, заезжай на сервис, я здесь.
Сервис был свой, мы там даже не крыша, а совладельцы, пополам с братом Капрала, братка из нашей бригады. Небольшой, на три подъемника, но делал все: и кузовной, и слесарку, и электрику. Для нас бесплатно, понятное дело. Ну и имелось что-то вроде кабинета в подсобке, который мы как свой «офис» использовали. В офисе стол, на столе компьютер, на котором иногда играли, два длинных дивана из искусственной кожи, на тумбочке кофеварка и чайник. Жили мы все недалеко друг от друга, а до сервиса тоже рукой подать, так что все на дружественной территории.
Располагался сервис в бывшем гараже какого-то ныне закрытого предприятия, за высоким бетонным забором, где хватило места для стоянки как ремонтируемых машин, так и наших, и мастеров. Во дворе столкнулся с Упалычем — старшим мастером,
— Ты машину-то обслуживать собираешься? — тормознул тот меня. — А то договорились, а ты вчера не приехал.
Ну да, только сейчас картотека подсказала.
— Упалыч, извини, башкой вчера ударился, забыл начисто, — показал ему повязку.
— Если не спешишь, то прямо сейчас давай сделаем, там дел-то всего ничего, масло да фильтры.
— Не вопрос. — Я выудил из кармана и отдал ему ключи от «тайги».
— Через час готово будет.
В «офисе» застал Большого, Сироту и как раз Капрала — среднего роста плечистого парня словно из тросов свитого, с кулаками, разбитыми до полной неузнаваемости. Был Капрал, он же Артем Капралов, с детства большим фанатом всякого рукомашества и дрыгоножества и имел привычку применять свои умения прямо сходу, из-за чего Большой его всегда придерживал от ухода в дурной беспредел. В свое время Артем всерьез выступал в миксфайте, ждали от него больших побед, но травма колена спортивную карьеру прервала, так что осел он на районе и примкнул к Большому, у которого когда-то занимался кик-боксингом.
— Здорова всем, — поприветствовал я присутствующих с порога.
— О, как сам? — подкинулся с дивана Капрал, протягивая руку. — Нормально?
— Да более или менее. — Я стащил куртку, потому что в комнате было жарко. — Поляк меня вызвонил сегодня, пришлось забить на все и ехать.
— Чё у него? — спросил Большой, ставя передо мной кружку, в которой в кипятке плавал пакетик чаю, свесив наружу нитку.
— У него на складах «даги» сигареты за наличку продают. Помногу.
— Сами «даги»?
— Или сами, или кто-то под ними. Но продают, говорит. Контейнерами.
— Ну и поехали их хлопнем, — подскочил Капрал.
— Кавалерийским налетом? — искоса глянул на него Большой. — Приглядеться надо. Давай, разведка, займись, — это он уже для меня.
— Займусь. Тут еще проблема есть. — Я изложил историю про поляковского племянника.
Все выслушали, внимательно, потом Большой спросил:
— За выезд его грузим?
— Не, не по понятиям выходит, он нам по всем затратам отбивается, — возразил я. — Нужный человек.
— Пусть лучше должен будет, — добавил Капрал.
— Согласен. Тогда Сирота, давай завтра всех наших сюда на десять утра, отсюда поедем.
— Я бы лучше за час сам на Восьмого Марта выдвинулся, — сказал я. — Посижу, посмотрю. А вы подтягивайтесь следом за клиентом.
В бригаде я, оказывается, за начальника разведки и заодно главного по спецоперациям. Вот так узнаешь про себя много нового.
— Давай так, — согласился Большой. — И племяшку этого сюда бы вызвать, пусть расскажет чё там и как, чтобы знать.
— Поляка наберу, пусть сюда присылает.
— Тут еще новость. — Большой выдержал паузу. — Ваха на Мартына вышел, сам понимаешь, чего хочет.
Ваха. Мартын. Кто эти люди? Ага, уже знаю. Ваха — старший у тех, кого я завалил в Гадюжнике и которые завалили меня. Мартын — вроде как положенец у нас на районе, за старшего у «коптевских». Ваха пошел в рамках понятий свой «вопрос решать» через разговор, по крайней мере, сначала.
— И что Мартын?
— А что Мартын? Мартын сказал, что встречаться надо. У него в «Охотничьем» для начала.
— И когда?
— Сегодня, скорей всего, к вечеру. Хотел тебя набрать, да ты сам.
Странный процесс возникновения непривычных мыслей снова включился, натолкнув на очередной вывод:
— Если в «Охотничьем», то беспредела не ожидается, как я понял?
— Нет, но забиваться бы не стал, сам понимаешь. У «чехов» свои понятия, людскими они пользуются только когда им надо. А за стол мы платим, получается.
Вот так. И оглянуться не успел, как влип в жизнь своего прототипа по самые уши. Сегодня разборка, завтра разборка, потом еще и этих торговцев сигаретами грабить… как-то мне это все меньше и меньше нравится. И четкое понимание того, что «я больше не хочу» не скажешь. Вован Бирюков в бригаде уже десять лет, после Большого второй человек, он давно по рельсам живет. Надо как-то очень сильно думать о том, чтобы спрыгнуть с поезда. Сильно-сильно думать.
