В общем, как бы там ни было, а ехать придется. В противном случае меня вызовут повесткой в самое неудобное для меня время. Я села в машину и поддала газу: мне хотелось как можно быстрее освободиться от нудной обязанности давать показания «агенту Смиту», как за глаза звали Чернова в уголовной полиции. Он, конечно, был толковым следователем, но его внешность и манера держаться настолько напоминали этого персонажа, что однажды произнесенное прозвище приклеилось к нему намертво.
Оставив машину на стоянке, я поспешила на второй этаж, где был расположен кабинет агента Смита. Подойдя к двери, я для порядка постучалась и заглянула в кабинет.
– Александр Степанович, можно?
– Да, Охотникова, проходите. – Чернов сидел за столом, обложенным какими-то бумагами, которые он читал и перекладывал с места на место. – Присаживайтесь. – Он указал мне на стул, стоявший у стола прямо напротив его стула. Потом сложил бумаги на край стола и вынул тоненькую папку. Он раскрыл ее, пролистал подшитые в ней документы, вынул из ящика стола чистый листок и положил его перед собой. – Значит, так, Евгения Охотникова. В настоящее время вы охраняете директора фармацевтической компании «Фармалюкс» Горлова Андрея Николаевича.
– Да, это так.
– Расскажите мне, с чего начались события. – Чернов сцепил руки в замок и положил их поверх листка бумаги.
– О каких событиях идет речь? О пожаре или об убийстве? – Я не поняла вопрос.
– То есть пожар в лаборатории вы как-то связываете с убийством? – Следователь тут же зацепился за мои слова.
– Ммм… Думаю, что, возможно, они связаны.
– Хорошо, я тоже над этим подумаю, – пообещал агент Смит. – Но сейчас речь идет об убийстве офис-менеджера. Что вам известно об этом? Вам знаком этот предмет? – Чернов надел перчатку и вынул из стола злополучную книгу.
– Да, знаком. Это отравленная книга, которую прислали в офис Андрею Николаевичу.
– Как она попала к Ольге?
– Она распаковала ее и решила посмотреть.
– Сама решила? Ее никто не заставлял?
И он вызвал меня для того, чтобы задавать такие глупые вопросы?
– Сама. Я даже отговаривала ее.
– Что вы ей при этом говорили? – не отставал Чернов.
– Что книга может быть отравлена.
– То есть вы знали об этом заранее?
Что за глупости? Он что, и меня подозревает?
– Нет, конечно, но книга, присланная неизвестно кем, может быть с «сюрпризом». Так нас учили в Ворошиловке.
– Гм. Возможно. А что было дальше? – Следователь положил книгу перед собой.
– Потом я уехала в лабораторию к Гиревому. – Я с трудом вспоминала события того дня. Ну не запомнился он мне, и все!
– Зачем вы поехали к нему в лабораторию? – не отставал Чернов.
– Это мое дело, – отрезала я.
– Теперь уже не ваше, – парировал следователь. – Так для чего вам понадобилось ехать в лабораторию к Гиревому?
Это был допрос. Как же я раньше не догадалась! Ведь он, как следователь, обязан подозревать всех и каждого. Почему я решила, что мне в чем-то будет поблажка?
– Мне нужно было узнать о настроениях в фирме.
– Зачем вам это было нужно?
– Александр Степанович, скажите честно, это допрос? – Я посмотрела Смиту в глаза. Они горели азартом хищника.
– Евгения, я вам задал вопрос, – вместо ответа сказал Чернов.
– Чтобы более эффективно охранять своего подопечного. – Я не стала вдаваться в подробности, но следователь сразу догадался.
– Вы проводите независимое расследование? – В его голосе появились нотки раздражения.
– Получается, что так, – призналась я. – Для того чтобы охранять клиента, нужно знать, от кого его охраняешь. А просто ловить грудью пулю – это непростительная глупость.
– Так вот как у нас работают частные телохранители, – досадовал Чернов, – вы считаете, что можете составить конкуренцию уголовной полиции? Я правильно вас понял?
– Нет конечно, – скромно ответила я, хотя, если честно, в некоторых случаях мои расследования оказывались эффективнее полицейских.
– Ну что ж, вернемся к нашим баранам, – сказал Чернов. – Так вы заранее знали, что книга отравлена?
– Нет, но предполагала это.
– Какие у вас отношения с Антоном Гиревым?
Это что-то новенькое.
– А какие у меня могут быть с ним отношения? – в свою очередь спросила я.
Следователь промолчал и задал вопрос иначе:
– Вы подтверждаете, что находитесь в близких отношениях с Антоном Гиревым?
– Насколько близких? – Я решила уточнить.
Агент Смит вздохнул.
– Женя, с вами очень трудно разговаривать.
– Вы не о том меня спрашиваете.
– А о чем бы спросили вы?
– Например, о том, кто уничтожил документы об использовании трансдермального яда. Вместе с лабораторией Горлова. Или вот о чем: кто из тех, кто вхож в «Фармалюкс», знает рецепт яда Медичи?
Чернов встал из-за стола и прошелся по кабинету.
– Да, в этом что-то есть, – пробормотал он себе под нос и встал у меня за спиной, положив ладони на спинку моего стула. – Гиревой знал рецепт яда?
– Со вчерашнего дня.
– Убийство произошло позавчера.
– И что из этого следует? – Я пыталась понять, куда клонит агент Смит.
– Ничего. – Он оторвал руки от стула и еще раз прошелся из угла в угол. – Ровным счетом ничего.
Но мне в его словах послышалась угроза. Нет, не мне. Такой исход разговора мог означать только одно: Антону грозит беда. Нужно его срочно предупредить. В противном случае ему не избежать допроса с пристрастием или чего похуже. Мои предположения подтвердил сам Чернов, сказав:
– Можете быть свободны. Если вы понадобитесь, я вас вызову еще раз. Да! И прекратите эту любительщину, – попросил он с брезгливой гримасой, закрывая за мной дверь кабинета.
Я стояла в коридоре как оплеванная. Что я сказала такого, что следователь утвердился в своем подозрении относительно Антона? Может, не нужно было говорить ему о яде? Но тогда о чем говорить? О том, что Ольга, возможно, что-то не то съела? Глупости! Нужно предупредить Антона, чтобы он был готов к любому повороту событий. Я взяла телефон и набрала номер его сотового. Приятный женский голос сообщил мне, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети. Я плюнула с досады и набрала городской номер его лаборатории. Послышались длинные гудки. Трубку никто не брал. Что-то уже случилось? Но что?
Я бегом спустилась по лестнице, бросилась к машине и закинула сумку с ни в чем не повинным кофе на заднее сиденье. Нужно срочно искать Антона. Он должен знать, что его подозревают, и позаботиться об адвокате. Именно это я хотела ему сказать.
