– Ладно, поехали, дома разберемся, – сказал Андрей Николаевич, пристегивая себя ремнем безопасности.
Я сунула ключ в зажигание, завела мотор, и мы поехали к Горлову.
– Андрей Николаевич, можно задать вам один вопрос? – Я терялась в догадках, почему Горлов живет так скромно и что это за загородный коттедж.
– Рискни, – сказал шеф так же мрачно.
Я подумала, что разговор на бытовые темы должен его немного отвлечь, и с ходу спросила:
– Андрей Николаевич, а что это за загородный коттедж и почему вы зовете свою квартиру старой?
– Ну, старая она, – нехотя ответил Горлов, – новая – это та, которую мы называем «загородный коттедж». Впрочем, какая разница, как его называть. Ну, есть у меня дом на Поле Чудес, это почти за городской чертой. Там живет моя жена, а я никак не могу привыкнуть. Мне нравится моя старая квартира. Здесь даже воздух другой. – После этой тирады Горлов отвернулся и стал смотреть в окно.
Мы молча проехали квартала четыре, потом остановились у светофора.
– Андрей Николаевич, а когда вы будете звонить Гиревому? – опять нарушила молчание я.
– Вот приедем домой, оттуда и позвоню. А почему это тебя так волнует? – Горлов снова смотрел на меня.
– У меня в животе урчит, – как бы между прочим проговорила я, – я сегодня только завтракала, а время близится к полудню.
– Что ж, давай куда-нибудь заедем. Только мне почему-то есть не хочется. – Шеф совсем расстроился.
– Здесь недалеко есть очень приличное кафе. Конечно, не такое, как в «Форпосте», но тоже очень ничего. – Я говорила спокойным, ровным голосом. Возможно, это и повлияло на Андрея Николаевича. Он вспомнил, что у него с утра во рту маковой росинки не было, и стал активно оглядывать окрестности.
– Вон там, – показал он рукой, – это то кафе, о котором ты говорила?
– Оно самое, «Каштан». Там кроме фастфуда подают первое и второе.
– Давай, паркуйся где-нибудь, я тоже перекушу.
Ура! Больной будет жить! Наличие аппетита – первый признак выздоровления. А Андрею Николаевичу было от чего выздоравливать. Во-первых, он простужен. Во-вторых, смерть Ольги не могла не произвести впечатление. Может быть, она была его единственной отдушиной, скрашивала одиночество, которое он сам так ревниво оберегал.
Я припарковала машину на стоянке недалеко от входа в «Каштан». Мы покинули машину и вошли в маленький, но очень уютный холл, где у стеклянной витрины стояли два олеандра в кадках. Между кустами располагались несколько фуршетных столиков, а чуть поодаль – два обычных стола, накрытых по-старинному – скатертями. Эти два стола были отделены от остального зала живой изгородью из плюща. Туда, в самый центр кафе, пошел Андрей Николаевич, а за ним следом я. Мы заняли места за одним из столов, и к нам тотчас подскочил официант.
– Что будем заказывать? – Он подал мне меню и замер рядом в позе ожидания. Я выбрала рассольник по-русски, куриную грудку с соусом ткемали и апельсиновый сок. Андрей Николаевич одобрил мой выбор и заказал себе то же самое.
– Не могу сейчас думать о еде, – пожаловался он, – настроение не то. А желудок просит. – Он улыбнулся вымученной улыбкой и расстегнул пиджак.
Официант принес заказ. Андрей Николаевич долго мешал рассольник, потом собрался с духом и съел одну ложку. Распробовав блюдо, он быстро очистил тарелку и пододвинул к себе свою порцию куриной грудки.
– Неплохо готовят, – заметил он, – ничего особенного, но вкусно.
Я была полностью с ним согласна.
Когда мы закончили трапезу и вышли из кафе, Андрей Николаевич попросил отвезти его домой. Ему пора было принимать лекарства от простуды.
Дома Горлов составил список продуктов, которые я должна была купить на обратном пути.
– Когда ты рассчитываешь вернуться от Гиревого? – спросил он.
– Пока не знаю. – Я хотела еще заехать домой и взять с собой смену белья и другие мелочи, ведь теперь мне предстояло жить в квартире Андрея Николаевича. Да и тете Миле сказать надо, а то она будет беспокоиться. Ничего, ей это не впервой.
– Постарайся не задерживаться. – Горлов протянул мне деньги со словами: – Ты лучше должна знать, что нужно купить, чтобы я в своем заточении не умер с голоду.
Эта тирада заставила меня улыбнуться.
– Мы доверим эту миссию моей тетушке, уж она точно никого не оставит голодным. Кстати, шторы в спальне нужно поменять на более плотные, иначе вечером, когда вы зажжете свет, будет видно, где вы находитесь. И еще: уберите ноутбук от окна: свет его монитора слишком заметен в темной комнате.
Уф, кажется, все. Нет, не все.
– Андрей Николаевич, вы сказали, что оставите ЦУ соседке насчет мастера по домофонам. Кто она? У нее есть ключ от вашей квартиры?
– Это Люся, она у меня убирается. Ключ у нее, конечно же, есть. Но это человек проверенный, – начал оправдываться шеф, – от ее присутствия точно не будет вреда.
– Проверенный человек может впустить в дом чужого, если тот хорошо попросит. Ключ нужно забрать.
Горлов со вздохом пошел к соседке забирать ключ, а я тем временем попыталась составить список продуктов. Когда Андрей Николаевич вернулся с ключом, у меня был уже солидный перечень, в который я вписала тети-Милин борщ и домашние пироги.
– Вот, забрал. Она обиделась, что ей перестали доверять. Женя, если она откажется у меня убираться, я зарасту грязью. Так нельзя. – В голосе шефа слышалась мольба.
– Это временная мера. Пока я не вычислю преступника.
– Долго, – Горлов упал духом, – слишком долго.
– Я так не думаю, – подбодрила его я. – Ну что, я звоню Гиревому?
– Да, звони. – Андрей Николаевич написал на листке номер его сотового.
Я взяла листок и набрала нужные цифры. Гиревой откликнулся сразу, сказал, что он будет у себя целый день и я могу приехать к нему в любое время. Я очень удивилась такому радушию и не стала портить человеку настроение, сообщая дурные новости. Решила объяснить ему все при встрече.
– Ну что, договорились? – спросил Андрей Николаевич. – Что ты ему сказала?
– Что мне нужен бальзам для тети Милы. Я еду сейчас же. – Я критически осмотрела изменения, произведенные в квартире по моему совету, и попросила у хозяина ключ.
Андрей Николаевич дал мне тот, что перед этим забрал у Люси.
– Пару дней без уборки квартира вытерпит, – ободрила его я, – а дальше – как повезет. Все, я ухожу, – сказала я шефу и направилась в прихожую.
Он пошел следом и запер за мной дверь.
* * *
Пока я ехала к Антону, я о многом передумала. Во-первых, как рассказать ему о смерти Ольги? Как он к этому отнесется? Есть вероятность, что он замкнется и дальше из него слова не вытянешь. Значит, нужно начать с чего-то обыденного. Например, с того, что мой тете Миле нужен «Доктор Гор». А потом?
