– А что говорить… – кашлянул он, прочищая горло. – Прости меня!.. Пожалуйста…
– Простить?! – изумленно вытаращила Лика глаза. – Ты хотя бы отдаленно представляешь, что ты натворил?! А ухо?! Я же чуть не умерла со страху!.. Кстати, где вы его взяли?
– У Лехи отец в морге работает…
– Фу, какая гадость! – скривилась она в брезгливой гримасе. – Как же не противно?!
– Противно… Согласен… Но это не я придумал. – Димка приподнял от подушки всклокоченную голову. – Прости меня… Только…
– Что «только»?.. Отцу не рассказывать?.. – прищурилась она. – Трусишь?..
– Нет, – он отчаянно замотал головой. – Я не трушу!.. Ты не знаешь, что с ним было после мамы!.. Он неделю был под капельницей… Я боялся, что и его потеряю… Хотя потом все равно потерял…
– Что ты имеешь в виду? – изумилась Лика.
– Тебя… – Димкины губы задрожали. – Когда ты появилась, все изменилось. Он перестал быть прежним. Он стал совсем другим.
Димка горестно покачал головой и упал на подушку.
– Я перестал ему быть нужен.
– Не мели чепухи! И перестань себя жалеть! – взорвалась Лика. – Ты ведь любишь отца. Почему же тебе так противно видеть его счастливым?!
– Это не так!..
– А как?! Ты говоришь, что он перестал быть прежним. Каким?! Плачущим от горя?! Стал чаще улыбаться?! Разве это так уж плохо?!
– Нет… Просто я боялся, что ты… – Димка тяжело вздохнул. – Что тебя он будет любить больше, чем меня…
– Дурак! – грубо отрезала Лика, изо всех сил стараясь не разреветься. – Ты для него все! И запомни: любовь к женщине и любовь к своему ребенку – совершенно разные вещи… Их нельзя подвести под одну черту… А что касается меня, то я боялась взглядом тебя обидеть, не то что словом…
– Прости меня, – снова проблеял Димка, на этот раз отвернувшись к стене. – Ты не знаешь, что такое потерять мать!..
– Ты так думаешь?! – Она подлетела к его постели и рывком повернула Димку к себе. – Мой отец умер, когда я была еще ребенком. И после этого мое детство закончилось!..
– А мать? – прошептал он сквозь слезы. – Она что – тоже умерла?
– Нет, – также шепотом ответила Лика. – Но лучше бы ей издохнуть…
Не в силах больше сдерживаться, она выскочила из Димкиной комнаты и, запершись в своей спальне, дала волю слезам…
Кто-то настойчивый стучал в дверь. Стук этот рикошетом отдавался в голове, разрывавшейся от дикой боли.
«Я в камере пыток», – подумала Лика, переворачиваясь на бок и еще окончательно не проснувшись.
Но стук повторялся снова и снова.
– О боже мой! Что это? – простонала она, открывая глаза.
– Анжелика Владимировна, – робко позвал Димка из-за двери. – С вами все в порядке? Мне можно войти?
– Заходи, – через силу выдавила она, прикрываясь одеялом до подбородка. – И прекрати стучать, или моя голова сейчас лопнет…
Димка проскользнул в комнату и замер у нее в ногах.
– Чего уставился? – хмуро поприветствовала она его. – Неважно выгляжу?
Он качнул головой и опустил глаза, затем, кашлянув, спросил:
– Вы завтракать будете? А то я приготовил…
– Что?! – Если бы он послал ее сейчас к черту, она бы удивилась меньше. Беззвучно шевеля губами, не сразу смогла обрести дар речи. – Ты это серьезно?!
– Вполне, – скромно пожал он плечами.
– Что – и сам приготовил? – никак не могла она поверить в происходящее.
– Ага. Яичница, тосты, джем абрикосовый, кофе, сок, – принялся Димка загибать пальцы.
В животе у Лики призывно заурчало, и она заулыбалась:
– Ну, блин, ты даешь!!! Выйди, я сейчас!
Но Димке еще долго пришлось ее ждать. Едва Лика вошла на кухню и увидела накрытый к завтраку стол, как к горлу подкатила противная тошнота и она бегом кинулась в ванную.
– О господи! – стонала она, сотрясаясь всем телом от болезненных судорог, которые, казалось, выворачивали желудок наизнанку. – Помоги мне!..
Она умылась ледяной водой, обессиленно опустилась на пол и прикрыла в изнеможении глаза.
– Анжелика Владимировна, – осторожно потряс ее за плечо Димка. – Обопритесь на меня. Я вам помогу.
Лика приоткрыла глаза и слабо улыбнулась:
– Я боюсь поверить в чудо… Ты ли это, Дима?!
Ничего не отвечая, он усадил Лику в кухне на табуретку и молча уставился на нее.
– Что с вами такое? – после паузы спросил наконец. – Вы больны?
– Да нет, – вяло отмахнулась она. – У меня всегда так: если понервничаю, резко падает давление, отсюда головная боль и рвота. Ты не обращай внимания, завтракай…
– Вы сильно нервничали вчера?
– И позавчера тоже, – не удержавшись, съязвила она.
– Вы боялись ответственности? – И, видя ее недоуменный взгляд, пояснил: – Ну, за меня. Ответственности перед отцом…
– Димка… – взъерошила она его светлую челку. – Ты совсем дурак или прикидываешься? Ладно, давай завтракать. У меня что-то от такого изобилия аппетит проснулся… Потом я отвожу тебя в школу. В два забираю, и мы едем в одно место…
– Понял…
– Возражений нет? – Лика подозрительно посмотрела на пасынка, недоумевая по поводу его покорности.
– Нет… Принимается…
К двум часам Лика не успела. Проспект был перекрыт, и ей пришлось долго петлять объездными дорогами, прежде чем она достигла цели. Когда подъехала к школе, часы показывали уже половину третьего.
– Разве он дождется меня? И я ох как его понимаю… Могла бы и пораньше выехать… – корила она себя, въезжая на школьный двор.
Но, как ни странно, Димка терпеливо ждал. Более того, когда Лика попыталась извиниться за опоздание, он перебил ее:
– Не волнуйтесь вы так… Все нормально. Я совсем немного ждал…
Лика вытаращила глаза и раскрыла рот, боясь поверить в его чудесное перерождение. И только когда Димка сунул ей в руки конверт с долларами и слегка подтолкнул к открытой дверце машины, опомнилась и залопотала что-то о дурацких ремонтных работах и чудовищных пробках на дорогах.
– Анжелика Владимировна, – улыбнулся он. – Все нормально… Кстати, а куда вы меня хотели свозить?
– А-а? Я?.. – она перевела дыхание и слегка ухмыльнулась. – Все в себя никак не могу прийти…
– От чего? – Димка пристально посмотрел на нее.
– От тебя… – хмыкнула Лика. – Уж очень все… неожиданно…
– Вы о чем? – округлил он глаза.
– О твоем исцелении… Уж очень все подозрительно. Смотри у меня, – погрозила она ему пальцем. – Не вздумай ничего затевать. Иначе – головенку отверну…
