— Отчего же все пошло наперекосяк? — спросила Диля хрипло. — Уверяю вас, задумай моя матушка это преступление, оно бы удалось!
— А потому, милая девочка, что ваша матушка, когда все уже было запущено, вдруг застукала своего супруга, к которому она при всем при том испытывала некие романтические чувства, в недвусмысленной позе с…
Князь Степа кашлянул и произнес:
— Ну да, со мной… Что поделать, этот Сипливый был далеко не урод, да и таким образом у меня имелся на него, работника советского МИДа, компромат, если бы он в последний момент передумал передавать мне документы. Тоня застукала нас в самый неподходящий момент, устроила Виктору жуткую сцену, а что было дальше, я не в курсе, так как убрался подобру-поздорову…
Жанна усмехнулась и продолжила:
— А дальше ваша матушка убила своего любвеобильного супруга, а затем укатила отдыхать в Прибалтику. А когда вернулась и сказалась больной, то была жутко удивлена, что ее вдруг арестовали. Все считали, что ее подставили, а на самом деле она и была истинной убийцей. И тогда ваш дед, Роберт Ильич, навестив ее в СИЗО, заставил поведать всю правду и стал исправлять навороченное дочкой. Он знал, где найти тела Сипливого и Мухи, он знал, что Лялько причастен к подмене отпечатков. Поэтому и подсунул тому все компрометирующие улики, но Роман Романович, обнаружив их, подложил все, в свою очередь, несчастному Можейко! В итоге того расстреляли, Лялько остался с чужими деньгами и вне подозрений, князь быстро смотался обратно в США, а ваша матушка вышла замуж за Ильфата Зюльмиева — к вящей радости вашего деда…
Диля зааплодировала, а потом произнесла:
— Улик, понимаю, никаких? За исключением признаний князя, что первый муж моей матушки был его любовником? Но, ведь если это обнародовать, придется и в своей причастности к шпионскому делу сознаваться, а на это его светлость не пойдет…
Жанна лишь холодно улыбнулась и сказала:
— Перенесемся теперь на тридцать с лишним лет раньше, в тысяча девятьсот сороковой год. Там убийца вроде бы ясен — дед его светлости, тоже князь, тоже шпион, герр фон Зейдлиц…
Князь Степа решительно заявил:
— Дедушка до конца жизни клялся и божился, что Антонина Величай совершенно облыжно обвинила его в убийстве Зинаиды Пугач… Он хотел ее убить, но обнаружил уже мертвой и просто элементарно воспользовался этим фактом и свалил все на ее супруга, которого ему в преддверии войны с СССР надо было убрать из оборота. А кисть просто отрезал и в шутку оставил посреди номера.
— И вы верите словам этих предателей? — возмутилась Диля. — Они так нашу страну ненавидят, что на любую ложь готовы!
Жанна проговорила:
— Как и ваша знаменитая прабабка Антонина, ведь так? Ведь это она убила Зинаиду Пугач? Не предполагая, что герр фон Зейдлиц, обнаружив тело молодой женщины, подсунет его профессору Пугачу, а кисть отрежет и оставит в номере в качестве, как он сказал, прощального подарка?
— И зачем это моей прабабке убивать незнакомую особу? — взвилась Диля, и Жанна пояснила:
— Во-первых, боролась за справедливость, потому что Пугач пыталась отравить ее подругу Людочку и своего мужа-профессора. А во-вторых, в качестве акта мести за то, что Зинаида и Шон-Рувынский столько недель морочили ей голову в ее же отеле! Но ваша прабабка перегнула палку, и в итоге ее убила шальная пуля неврастеничной жены писателя…
— Доказательства тоже отсутствуют? — спросила Диля. — Жаль…
Жанна Хват, не обращая на нее внимания, продолжила:
— И снова отправимся в прошлое. Год тысяча девятьсот двенадцатый. Во время первого происшествия в «Петрополисе» было не протолкнуться от людей с преступными намерениями. Как будто он на самом деле притягивал к себе негативную энергию… Мадам Розальду убили тогда не Викентий с Аглаей, они нашли ее тело, оттяпали у трупа руку, пытаясь присвоить ценный перстень с жемчужиной. Убил великую певицу и не шеф-повар Жером, который хотел это сделать, но опоздал. Но, стоя за занавеской в номере мадам Розальды, он видел, как ее задушил кто-то другой! А именно ваша прабабка, тогда двадцатилетняя Антонина Величай! И она, догадавшись по наличию рыбной чешуи, что Жером все видел, воспользовалась тайным ходом, проникла в комнату, где тот, перенеся инфаркт, был в забытьи, и заколола столь опасного свидетеля.
— И зачем ей это было нужно? — спросила Диля. — Была разочарована тем, что к Розальде так и не вернулся голос?
— Очень смешно! Ведь Антонине было важно бросить тень подозрения на молодого Прасагова. Для этого она даже заимела копию его перстня, след от которого намеренно оставила на теле Жерома, думая, что эта улика наведет полицию на след убийцы, но Прасагов, убийства не совершавший и не желавший пойти за него на каторгу, не растерялся и уничтожил след, всадив в тело шеф-повара кинжал еще несколько раз…
Диля топнула ногой:
— Да зачем ей было вредить хозяину, который к ней благоволил? Все это ерунда!
— Ничего не ерунда, моя милая девочка, и вы лучше, чем кто-либо другой, это знаете. Ибо в двенадцатом году история отнюдь не началась, а продолжилась! Потому что началась она с того, как купец Прасагов возжелал взять в жены княжну Захарьину-Кошкину. И взял. Только сделал он это не по любви, а желая заполучить владения старого князя, на которые уже тогда положил глаз. Жена во время родов скончалась, возможно, не без его помощи, но остался ребенок, который ему не требовался. Потому как это был не мальчик, продолжатель рода, а девочка!
И, сделав паузу, добавила:
— Антонина Величай — в действительности плод любви Харитона Прасагова и княжны Марьи! Отец, оперативно избавившись от ненужного ребенка, завел новую семью, а старому князю купеческий бастард не был нужен. Антонина выросла в приемной семье, однако кто-то, возможно, повитуха, которая и забрала ее после смерти матери с собой, поведала девочке правду о ее происхождении. И девочка, умная, все схватывающая на лету и жестокая, выросла и решила отомстить тем, кто ее предал и бросил — то есть Прасаговым и Захарьиным-Кошкиным!
На этот раз Диля ничего не сказала, но Роман произнес:
— Значит, Диля тоже одна из… из Прасаговых и Захарьиных-Кошкиных?
Жанна кивнула:
— Сопоставительный анализ ДНК Михаила Георгиевича, его светлости и ваш, милая девочка, показал, что вы состоите в родстве, пусть и отдаленном! Как хорошо, что я, с самого начала подозревая вас, прихватила с собой после нашей встречи в поместье ваш волос…
— Антонина Величай была не такая! — вскричала вдруг Диля. — Это все наветы…
— О, ваша прабабка была еще та штучка! — сказала, усмехнувшись, Жанна. — Ведь само открытие «Петрополиса» было ознаменовано кончиной в номере сто восемьдесят четыре старого князя. Якобы от удара, а на самом деле от отравления! И отравила его горничная, которая подала ему питье, — Антонина, его собственная внучка! А вскоре тут же скончался при столь же загадочных обстоятельствах и Харитон Прасагов. Который тоже был отравлен, и тоже Антониной, его дочерью!
