— А позвонить по мобильному никто не догадался!
— Я Алине звонил, но абонент, конечно же, «временно недоступен»! — ответил олигарх, а Стивен Кошкин огрызнулся:
— Ну, ты и ищи дальше, Миша! А мы свою девочку нашли! Вика, где ты торчишь, негодница? За что я тебе деньги плачу…
И он, явно ориентируясь на звук мобильного, начал подниматься по лестнице наверх. Звук мобильного внезапно прекратился, и Жанна сказала:
— Автоответчик включился. Еще раз позвонить?
— Я понял, где она, — ответил князь, — а именно в номере сто восемьдесят четыре. Вика, каким ветром тебя туда занесло?
Он скрылся в коридоре. Ярослав громко произнес:
— Диляре Ильфатовне требуется медицинская помощь…
— Зови меня Дилей, мой герой! — произнесла журналистка.
— Вот пусть и едет в больницу! — недовольно сказал Прасагов. — Она не имела права находиться здесь — и это расплата за то, что ошивалась в моем отеле!
Ярослав хотел было что-то возразить, но в этот момент сверху раздался нечеловеческий вопль, от которого стыла кровь в жилах.
А через мгновение к лестнице выбежал князь Степа с перекошенным лицом. Руки у него были в крови.
— Господи! Она там! Мертвая! И с отрубленной кистью левой руки! — выдохнул он, а потом повалился на грязный пол.
Ярослав в этот момент отчего-то подумал, что не запачкать свое дорогущее дизайнерское пальто у князя не получилось.
Жанна рванула первой, на мгновение задержавшись около распластавшегося князя в настоящем, судя по всему, обмороке и измерив его пульс.
— Жить будет! — сказала она, оборачиваясь к подоспевшим к ней Ярославу и Прасагову. Даже журналистка Диля, медленно ковыляя и цепляясь за перила, стала подниматься по лестнице наверх.
Ярослав подхватил ее на руки, поэтому в номер 184 — в настоящий номер 184 — они вошли последними. Пока Ярослав нес Дилю, та, прижавшись к нему, прошептала:
— Неужели это Алина? Он убил ее?
— Он? — тихо переспросил Красин, гадая, кого же журналистка имела в виду — князя или олигарха.
— «Петрополис»! — сказала девушка страшным шепотом. — Еще одна жертва номера сто восемьдесят четыре!
Диля не ошиблась. Посреди грязного помещения, на полу, возлежало женское тело — растрепанные светлые волосы, неестественная поза.
И солидная лужа крови, натекшая из отрубленной кисти левой руки.
Издав странный звук, то ли рык, то ли всхлип, Жанна Хват ринулась к телу, но Прасагов успел задержать ее и заявил:
— Ничего не трогать!
Ярослав медленно опустил Дилю на пол и вместе с олигархом осторожно приблизился к телу.
Прасагов, присев около недвижимой женщины на корточки, попытался нащупать пульс и, повернувшись, сказал со странной гримасой:
— Она мертва… И я бы очень удивился, если бы при такой кровопотере она выжила…
— Господи, кто же Алину-то так… — произнесла с дрожью в голосе Диля, а Прасагов, хмыкнув, сказал:
— Ну да, вы же лица не видите… А стиль у них похожий… Это не Алина, это Вика, помощница Степы. Вот поэтому Жанна так и убивается — она ведь так ее ценила!
Из угла раздался тихий вой — это плакала Жанна Хват, причем так и не сняв своих знаменитых черных очков.
— Он убил ее! — послышался из коридора голос князя, видимо, оклемавшегося и решившего вступить в дискуссию. — Я не собираюсь ни секунды находиться в этом кошмарном доме! Это ведь отель-убийца! На его совести столько человеческих жертв, и вот он забрал от нас Вику! Жанна, отвези меня домой!
Но Жанна, не слушая шефа, продолжала лить слезы.
Олигарх Прасагов медленно выпрямился и, доставая мобильный, сказал с мрачным выражением лица:
— Это, конечно, не фунт изюма. От этого трупа просто так уже не избавишься…
— Значит, ты все же избавился от того, который мы тебе… — Князь, стоя на пороге и держась за косяк, в покрытом толстым слоем грязи дизайнерском пальто, вдруг смолк.
Прасагов усмехнулся:
— Ага, значит, признаешь, что тот труп, от которого я в самом деле избавился, вы мне подсунули? Кого-то для этого убили?
Жанна Хват, выпрямляясь, процедила:
— Тело в самом деле раздобыли в морге. Был приказ вас припугнуть и устроить неприятности…
Диля, сильно сжав руку Ярослава, провозгласила:
— Видите, я правду говорила! И это ведь вы на меня напали? И камеру украли? Отдайте, я кредит за нее только платить начала! Она мне для работы нужна!
— Получишь ты свою камеру! — заверил князь. — И компенсацию за причиненные неудобства.
Прасагов, играясь с мобильным, заявил:
— Но в этот раз вы зашли слишком далеко! Убили эту дурочку! Это не бесхозный труп купить и мне подсунуть. Это уголовное преступление! За такое и ты, и твоя подручная Жанна загремите на много лет! Я об этом лично позабочусь!
— Мы к этому непричастны! — быстро проговорил князь. — Идиот, зачем нам убивать Вику? Она была прелестной молодой девицей! Да, мы тебя другим трупом из морга припугнули, но к этому ужасу не имеем ни малейшего отношения!
Прасагов протянул:
— Не думаю, что следаки вам поверят. К тому же ты бывший американец, Степа… Ох, не завидую я твоей участи!
— Не убивали мы ее! — завопил князь с такой силой, что у Ярослава зазвенело в ушах.
— Это ведь и вы могли Вику убить, — заметила совершенно спокойным тоном Жанна. — И не только ее, но и свою помощницу, как ее, Анжелу… Помощницу и любовницу!
— Алиной ее зовут! — взвился олигарх. — И никакая она мне не любовница! У нас чисто деловые отношения! И никого я не убивал, конечно же…
— Не думаю, что следаки тебе поверят, — передразнил его князь. — Но лично я тебе верю, Миша. А ты мне — нет! Вот что значит аристократическое происхождение и величие духа! А вы, купчики, всегда всех подозреваете…
Жанна Хват уже совершенно взяла себя в руки и решительно произнесла:
— Клянусь, что найду убийцу, чего бы мне этого ни стоило! Потому что если это не мы, то…
Она уставилась на Ярослава. Князь и олигарх тоже взирали на него с нескрываемым ужасом. Даже Диля отшатнулась от него.
— Вы что, окончательно рехнулись? — спросил он, вдруг осознав, что говорит каким-то совершенно чужим голосом. — Я был все время у вас на виду!
— А вот и нет, — ввернула Жанна, — когда я вернулась с инструментами, то тебя не было! Ты вполне мог побывать наверху и убить Вику!
Чувствуя, что его сердце грохочет, как ветхий будильник, Ярослав заявил:
— Если уж на то пошло, и вы тоже могли, делая вид, что идете за инструментами, убить Вику!
