Если честно, то из сказанного она поняла только то, что Максим прощен и он, как изволил выразиться сидящий напротив парень, теперь в авторитете.
— Ну, нам пора, короче…
Парни поднялись и двинулись друг за дружкой к выходу. Заперев за ними дверь и убрав со стола, Милочка в изнеможении опустилась на табуретку и задумалась.
«Неужели теперь конец всему кошмару?! — билось у нее в мозгу. — Конец моим сомнениям?!»
«Да, да, но какими глазами ты теперь будешь смотреть на него?» — требовательно спрашивал голос совести.
Запоздалое раскаяние поднималось из глубин души, заставляя ее мучиться угрызениями. Невидящими глазами уставившись в пустоту, Милочка тяжело вздохнула и принялась прокручивать в уме события того страшного дня…
* * *
Едва прогремел выстрел и Иннокентий мешком рухнул на пол, Максим подлетел к ней и, обхватив ладонями ее голову, прошептал:
— Спасибо тебе, родная! Спасибо! Жди здесь!
Он куда-то выбежал и через пару минут вернулся с Виктором. Оказалось, что тот и не думал никуда уезжать, а терпеливо ждал окончания этой истории, отъехав на пару десятков метров.
Они подхватили тело Иннокентия и вынесли из гостиной. Такая же участь постигла и Санька. Тот брыкался, пытаясь вырваться, но Максим коротким ударом в висок быстро его утихомирил. Милочка сидела в оцепенении, почти не прислушиваясь к быстрым шагам вниз и вверх по лестнице. Виктор с Максимом о чем-то вполголоса переговаривались, чем-то гремели, не забывая заглядывать в комнату и ободряюще улыбаться еще недавно храброй воительнице. Потом они загрузились в машину.
— Где твоя машина? — спросил Виктор и, видя недоуменный взгляд Милочки, уточнил: — Та, на которой ты уехала из милиции, а затем от меня?
— А-а-а, — протянула она. — У Палыча под окнами должна стоять…
Но машины там не было. Предприимчивый старик, по примеру первой, отправил на автостоянку и вторую машину и теперь с нетерпением ожидал возвращения их хозяйки. И когда та вошла и с тяжелым вздохом опустилась на скрипучий диван у дальней стены сторожки, он не выдержал и заплакал. Слезы терялись в многочисленных морщинах его лица, капая крупными каплями на белоснежную сорочку.
— Палыч, — хрипло позвала Милочка, удивившись его праздничному виду. — Ты чего это вырядился? Либо помирать собрался?
— Ну тебя! — в сердцах отмахнулся он и принялся дрожащими пальцами утирать покрасневшие глаза. — Как тут не собраться? Машину отогнали. Думаю, подожду еще день и пойду выручать тебя…
— Палыч! — еле слышно выдохнула она, чувствуя, что и сама вот-вот заревет. — Эх, Палыч! Хороший ты человек!..
Мужчины, до этого в безмолвии стоявшие у порога, переглянулись и, поманив сторожа, вышли с ним из домика. Уж о чем они там совещались, что внушали ему в течение часа, так и осталось для нее загадкой. Факт остался фактом — никаких преследований со стороны правоохранительных органов по факту убийства Иннокентия не последовало. Лишь в одной из газет через три дня появилась коротенькая заметочка, что в одном из коллективных садов сгорела дача гражданина N и что в результате пожара погибли два человека. Кто был тем вторым, Милочка приблизительно догадывалась, хотя и не задала Максиму ни единого вопроса…
* * *
Очнувшись от воспоминаний, она в который раз тяжело вздохнула и, натянув на ноги короткие полусапожки, вышла из дома.
Проплутав какое-то время по пустынным улочкам в поисках Максима, Милочка свернула на окраину и вскоре уже поднималась в гору, к тому месту, где так любила сиживать когда-то.
Она подошла к самому краю обрыва и, вдохнув полной грудью, тихо вымолвила:
— Будет шторм!..
И почти тут же за ее спиной так же тихо раздалось:
— Вряд ли… Шторм будет завтра…
Милочка резко обернулась и увидела Максима. Он стоял, сунув руки в карманы куртки, и с обычной своей настороженностью разглядывал стоявшую в метре от него женщину.
— Что ты сказал?
— Я сказал — шторм будет завтра…
— Удивительно!.. — Она на мгновение зажмурилась, припоминая необычную встречу, произошедшую год назад на этом самом месте. — Как будто все заново…
— Ты о чем?
— Так, ни о чем, — она тихонько рассмеялась. — Просто этот мир, по-моему, сотворен из неслучайных случайностей и удивительных совпадений…
Максим недоуменно пожал плечами и, подняв легкий камешек, пустил его с обрыва.
— Они были у тебя? — минуту спустя спросил он.
— Да…
— Надо возвращаться…
— Я знаю…
— Что ты решила?
Он отвернулся и, казалось, погрузился в созерцание пейзажа, открывающегося далеко внизу, но по его напряженным плечам и по тому, как он с силой сжал кулаки в карманах, Милочка поняла, что он нервничает.
— Что ты решила? — не дождавшись ответа, переспросил он.
— Я еду с тобой, — просто ответила она и, обняв его со спины, прильнула щекой к его спине. — Прости меня…
— За что? Это ты меня прости… если сможешь… — хрипло выдавил Максим, взяв в руку ее ладошку. — Рука-то совсем холодная. Иди ко мне…
Он распахнул полы куртки, и через минуту они, обнявшись, забыли обо всем…
«Ого-го! — весело захихикал ее вещун. — Кажется, я слышу марш Мендельсона!»
«До этого еще далеко! — мысленно одернула она его. — Главная проблема решена!.. Осталась еще одна, но об этом потом…»
* * *
— Лерка! — Милочка нетерпеливо пристукивала ножкой. — Ты скоро или нет?!
— Сейчас, сейчас! — Подруга пыталась на ходу надеть пальто, убрать в прическу длинные волосы и попутно еще утереть нос своему не в меру расшалившемуся малышу. — А ты уверена, что у нас получится?..
— Я стараюсь в это верить, стараюсь, — досадливо сморщилась Милочка, незаметно подталкивая подругу к выходу.
Кирилл, до этого молчаливо наблюдавший за сборами женщин, не выдержал и пригрозил им пальцем:
— Смотрите у меня! Отпускаю только под честное слово Максима! Иначе…
— Кирюша! — притворно возмутилась Милочка. — Как ты можешь?! Ну ладно она, но я-то?!
Грозный муж еще раз пригрозил им пальцем и закрыл за ними входную дверь…
В казино «Регата» был ремонт. Об этом свидетельствовала огромных размеров вывеска над входом и заляпанные побелкой окна. Подруги, с минуту потоптавшись у закрытого входа, обошли здание и с опаской подошли к открытой двери черного хода.
— А ты уверена, что он здесь? — отчего-то шепотом спросила Лерка.
— Машина на стоянке, — так же тихо ответила Милочка, осторожно ступая по битым стеклам. — Лерка, ты не знаешь, почему всегда у любого черного хода найдется хотя бы пара, но битых стекляшек? Будто это обязательная атрибутика всех черных ходов! Ну я не знаю — солидное же учреждение!
