Напротив крыльца стоял здоровенный парень, тот самый, что швырнул его на стул в его тесной каморке. В левой руке он сжимал автомат, а правой держал за шиворот Максима. Правый бок его джемпера потемнел от крови. Но, невзирая на это, держался он молодцом. На все вопросы твердолобого, как окрестил его Леха, он кривил рот в презрительной ухмылке и пытался сплюнуть тому под ноги. Последнее ему не удавалось, что не могло не радовать твердолобого. Он ржал во все горло и время от времени бил Максима в раненое плечо.
— Что, курва! — вопил он, не боясь быть услышанным. — Крутой очень, да?! Где телка твоя?! Говори! Я знаю, что она с тобой была…
— Пошел ты, — беззлобно просипел Максим, устало прикрывая глаза.
— Я тебе сейчас пойду, я тебе сейчас так пойду! — заорал твердолобый. — Зоя, мать твою, Космодемьянская какая здесь нашлась!!! Ты мне сейчас все скажешь!!!
С этими словами он швырнул Максима на землю и принялся бить прикладом прямо в то место, где пятно от крови было особенно ярко окрашенным. Максим застонал и попытался увернуться, но силы его были на пределе, и удары твердолобого почти всякий раз достигали цели.
— Отпусти его, изверг!!! Что тебе от него нужно?!
Дикий вопль, раздавшийся из самой гущи кустов жасмина, живой изгородью огораживающей палисадник, заставил твердолобого остановиться. Он с неохотой оторвался от своего занятия и уставился на молодую женщину, которая медленно шла к крыльцу по узкой тропинке.
— Что тебе от него нужно, животное?! — повторила она свой вопрос, поднимая к нему позеленевшее от ужаса лицо. — Он же ранен!!!
— Ага! — обрадованно хохотнул твердолобый, отпуская Максима и вскидывая автомат на плечо. — А вот и наша королева!.. Обыскались мы тебя!..
Милочка остановилась в нескольких шагах от него и, скрестив руки под грудью, вибрирующим от волнения голосом произнесла:
— Коль такая нужда во мне, при чем здесь этот раненый мужчина?
— А при том, что он другана моего завалил, — бандит смачно выругался и вытянул руку вперед. — Пошли, красавица, некогда мне…
— А зачем я кому то понадобилась? — Милочка невольно отступила, наткнувшись на полный укора взгляд Максима. — Что я могу для кого-то значить?!
— Это не мне решать, — раздраженно обронил твердолобый и сделал шаг по направлению к ней. — Сказано достать тебя, а зачем — не моя печаль. Идем!
И вот тут произошло неожиданное…
Скажи кто-нибудь Лехе пару месяцев назад, что он способен на подвиг, он бы почесал свой небритый затылок и смущенно пробормотал:
— Так ведь кто же его знает!.. На все воля божья…
По всей видимости, господь решил всерьез взять над ним шефство, с тем чтобы наставить его на путь истинный. В два прыжка преодолев разделяющее его и незваного гостя пространство, он размахнулся и изо всех сил, она имелась в его натруженных руках, опустил обломок металлической трубы на ненавистную голову.
Бандит дернулся всем телом, захрипел, пытаясь оглянуться и разглядеть наглеца, и тут же замертво рухнул к ногам Максима.
— Леша!!! — взвизгнула Милочка и, зарыдав во весь голос, кинулась ему на шею.
Смущенно пряча глаза, он гладил ее по вздрагивающим плечам заскорузлой ладонью и приговаривал:
— Ну ты чего, Людк?! Успокойся! Нет его больше, слыхала, как черепок хрястнул?! Успокойся, Людк! Давай вот лучше мужика твоего спасать будем…
Последние слова немного привели ее в чувство. С трудом оторвавшись от Алексея, Милочка обошла стороной распростертое в луже тело бандита и опустилась на колени перед Максимом.
— Как ты? — еле слышно выдавила она, боясь вновь разреветься от сжавшей сердце жалости. — Болит?..
— Ты чего не уплыла?! Непокорная… — Он попытался улыбнуться, но по всему было видно, что каждое слово дается ему с трудом.
— Я?.. — Милочка согласно кивнула головой. — Не уплыла… Я думала, что буду тебе нужна…
Леха, до этого молчаливо стоявший чуть в стороне и нетерпеливо подрыгивающий ногой, с досадой сплюнул и не без раздражения произнес:
— Ты, это… Людк, потом будешь антимонии разводить! Давай его к лодке перенесем, а там что-нибудь придумаем…
* * *
Несли они его долго. Максим глухо стонал, то и дело теряя сознание. Приходилось часто останавливаться. Они клали его на влажную землю, и Милочка припадала ухом к его груди. Сердце слабо, но все же продолжало стучать, что немного обнадеживало.
— А вдруг он умрет? — поднимала она на Леху тоскливые глаза и, встречаясь с его сердитым взглядом, вновь бралась за углы байкового одеяла, на которое они уложили у домика раненого Максима.
К лодкам они вышли, когда уже начало смеркаться. Осенняя непогода, к тому часу плотно сбив в одну кучу тяжелые облака, помогла им причалить к лодочной станции незамеченными.
Милочка подогнала припрятанную все тем же Лехой машину к самому пирсу и уже через двадцать минут выруливала на загородное шоссе.
На все расспросы Лехи, куда она повезет парня в такой поздний час, она сосредоточенно хмурилась и неопределенно пожимала плечами. Пожав на прощание его корявую руку, Милочка расцеловала засмущавшегося от такого внимания матроса в обе щеки и уселась за руль.
В голове ее прочно угнездилась идея везти Максима к сестре. Если кто и был способен помочь ей в этой ситуации, не задавая лишних вопросов, так это только она.
Миновав блок-пост, Милочка съехала с трассы на ближайшей развилке, остановилась под сенью раскидистых лип и вышла из машины.
— Где мы? — еле слышно спросил Максим, очнувшись от вечерней прохлады, просочившейся сквозь плохо прикрытую дверь…
— Ты потерпи немного, — попросила она, заворачивая край его джемпера. — Мне тут Алексей аптечку дал. И не какую-нибудь, а профессиональную. Это тебя немного поддержит…
Он согласно кивнул и закрыл глаза.
Милочка сняла через голову джемпер, обработала рану перекисью и, как смогла, перевязала. Наполнив пару одноразовых шприцев лекарством, которые настоятельно совал ей в руки Леха, она, зажмурив глаза, уколола Максима в ягодицу.
— Что за гадость ты мне делаешь? — дернулся он и чуть скосил на нее глаза.
— Леха велел, — виновато шмыгнула она носом. — Одно лекарство, говорит, от столбняка, а второе — снотворное. Не знаю — поможет или нет, но он настоятельно советовал…
— Смерти моей хочешь? — капризно бормотнул Максим.
— Лежи смирно и слушайся меня…
Милочка взяла в руки чистую Лехину рубашку, которую ей после продолжительных поисков удалось разыскать на дне его рабочего шкафа, и принялась натягивать ее на Максима. Постанывая, тот безропотно подчинялся.
Когда со всем этим было покончено, Милочка устроила Максима рядом с собой, предварительно разложив сиденье, укрыла одеялом и, выбросив тючок окровавленных тряпок, медленно тронула с места.
