— Как обстоят дела? — спросил брат.
— Не… очень хорошо, — осторожно ответила она.
— Баби сказала мне, что Фернан сегодня обедал здесь.
— Это она его пригласила.
— Никогда не мог понять, что ты имеешь против него. Я читал в какой-то местной газете, — с лукавой улыбкой заметил Люсьен, — что многие девушки находят его невероятно привлекательным. По-моему, он и на тебя произвел впечатление, когда ты увидела его на свадьбе нашего папы.
— Ничего подобного! — воскликнула Мари слишком уж поспешно. — Откуда такие мысли? И с какой стати ты вдруг начал читать желтую прессу?
Но Люсьен ее не слушал.
— Знаешь, Фернан как-то упомянул о вилле на Лазурном берегу, — мечтательно продолжал брат. — Он купил ее специально, чтобы было, где отдохнуть от работы. Представляю, какие там бывают красивые, утонченные женщины… И как они рады провести время с таким классным парнем.
— Люсьен, перестань немедленно! Ты еще слишком мал для подобных рассуждений!
Он рассмеялся и порывисто обнял сестру.
— Ладно, больше не буду. Так ты поэтому его ненавидишь? Из-за успеха у женщин?
— Конечно нет! — Мари почему-то совсем не хотелось обсуждать любовные похождения Фернана, и она быстро сменила тему. — Он не сказал прямо, но дал понять, что иного выхода, как продать «Солнечную долину», у меня просто нет.
— О, черт! — Люсьен отодвинулся от сестры и устремил взгляд в темноту за окном. — Неужели все настолько плохо? Я не представляю, что мы можем потерять наш дом.
Не только его, с горечью подумала Мари. Если дела пойдут наихудшим образом, мы можем потерять друг друга.
— Я не собираюсь сдаваться без борьбы, — сказала она. — Бухгалтер скоро предоставит мне детальный отчет…
— Я уйду из школы. — Люсьен повернулся к сестре.
— Нет, ни в коем случае. Я себе этого не прощу! И прошу тебя, — добавила Мари, — не говори ничего младшим, ни Шарлю, ни тем более Жанне. Они еще слишком малы, чтобы посвящать их во взрослые проблемы.
— Конечно, — пообещал Люсьен.
Они пожелали друг другу спокойной ночи, и Мари пошла к себе в спальню. Она легла в постель, но сон не шел. Ворочаясь с одного бока на другой, девушка вспоминала слова брата о Фернане.
В одном Люсьен оказался прав. Этот мужчина действительно запал ей в душу еще на свадьбе отца. Мари никогда не признавалась себе в этом. Но как еще объяснить странную реакцию на его взгляд, слова — и тогда, и сейчас? Как объяснить то, что после свадьбы ей много раз снился сероглазый мужчина, и она с особым вниманием слушала рассказы Люсии о двоюродном брате?
Мари была уверена, что ее полудетская влюбленность давно прошла. Но, оказывается, нет. Ведь стоило ей увидеть Фернана в день похорон отца и мачехи, и сердце сразу забилось чаще. Потом эта встреча во время оглашения завещания. И сегодняшний обед вместе…
Нет, так дальше продолжаться не должно, сказала себе Мари, в который раз взбивая подушку. Я обыкновенная провинциальная девушка и не имею ничего общего с богатым, опытным в амурных делах мужчиной. Тем более если учесть, что Фернан носит ненавистную мне фамилию д'Убервиль. Поэтому следует выбросить его из головы. Сделать это легко. Я просто больше не буду его видеть.
И с этой успокаивающей мыслью Мари наконец заснула. Она и в самых смелых мечтах не могла предположить, что уже через три дня встретится с Фернаном вновь.
* * *
Воскресное утро не предвещало ничего из ряда вон выходящего. Как и обычно, в это время года, светило солнце, воздух был сухим и теплым. Но к обеду погода резко испортилась, небо заволокло тяжелыми тучами. Вскоре налетел шквальный ветер и разразился сильнейший ливень, столь редкий в долине Луары в начале осени.
Мари приказала свернуть все работы по сбору винограда, загнать технику под укрытие и сама осталась дома. Но чувство тревоги не оставляло ее, и она не отходила от окна, глядя на темное небо в сполохах молний.
К сожалению, оказалось, что интуиция не обманула ее. Одна из светящихся стрел разрезана полнеба, послышался оглушительный раскат грома. И вслед за этим Мари увидела вдалеке отблески огня. Судя по всему, молния попала в огромный старый платан, который, как с ужасом вспомнила девушка, рос рядом с конюшней.
Вне себя от волнения, она, как была в тонкой хлопчатобумажной рубашке и джинсах, бросилась к двери. На пути ей попалась Баби, которой девушка в двух словах сообщила о происшедшем и сказала, что собирается посмотреть, все ли в порядке с лошадьми.
Вскочив в старый грузовичок, всегда стоящий позади дома, Мари завела его и уже минут через пять была на месте. Перед ее взором предстала ужасная картина. Наполовину высохшее старое дерево упало прямо на крышу конюшни, рассыпая снопы искр. Деревянное сооружение тут же занялось, лошади испуганно заржали и заметались в своих денниках, а она была здесь совсем одна и не знала, что делать.
Усилием воли девушка вывела себя из ступора и кинулась открывать ворота, чтобы выпустить животных. Не обращая внимания на грозящие обвалиться стропила и густой дым, она методично выводила одну лошадь за другой. Обезумевшие от страха животные вставали на дыбы, упирались и храпели. Тут, на ее счастье, подбежали несколько работников, которые увидели пожар. Они-то и помогли ей. Иначе в одиночку Мари ни за что не справилась бы.
Пламя, которое не мог загасить ливень, уже охватило почти все здание, когда последняя лошадь была выведена из конюшни. Испуганных животных перегнали в загон, где они сгрудились, нервно потряхивая гривами и подергиваясь всем телом.
Мари была с ними рядом, успокаивая голосом сразу всех и ласково гладя по взмыленной шее своего любимца Рыжика.
Вдруг кто-то, подойдя сзади, властно положил руку на ее плечо.
— Что такое? — воскликнула Мари, резко поворачиваясь. — Отпустите меня!
— Замолчи, — произнес знакомый голос Фернана. — Ты и так уже достаточно сделала.
— Нет!
Но сильные мужские руки развернули ее и прижали к груди. Так она стояла до тех пор, пока не успокоилась и не прекратила попытки вырваться.
— Как ты узнал о пожаре? — спросила Мари.
— Мне позвонила Баби. Она сказала, что ты собираешься натворить кучу глупостей.
— Неправда.
— Как это неправда? Сначала, вместо того чтобы вызвать пожарных, сама бросаешься в горящее здание, а потом торчишь под проливным дождем, одетая совсем не по погоде, — произнес Фернан, чуть отстраняя девушку от себя и окидывая ее критическим взглядом. — Так и воспаление легких заполучить недолго.
— Мне некогда было думать о пожарных. Я испугалась, что… — Но прежде чем Мари смогла закончить фразу, из ее глаз брызнули слезы. Страх, отчаяние, напряжение, подавляемые во время пожара, овладели девушкой, потребовали выхода. И вылились в потоках слез, которые Мари никак не могла остановить.
