— Простите, сэр...
Вместо объяснений одно сухое «простите», которое не способствовало, конечно, усмирению его гнева. И что это еще за дурацкое американское «сэр», подумал он.
— Помнится, мэм, вы обещали прийти засветло. Что же и где вас так задержало?
Ох, что это еще за дурацкое американское «мэм»? — подумала Вероника и принялась за объяснения:
— Я решила прокатиться на метро, хотела проехать одну-две станции, но оказалась слишком далеко. Потом взяла такси до отеля, но у них тут повсюду пробки... Вот и все.
— Вы поступили вопреки моей просьбе не спускаться одной в подземку, — четко выговаривая слова, произнес Ралф.
Он с трудом удерживался от желания свернуть ее тонкую шейку. Его дико бесило то, что эта чересчур самостоятельная особа так беззаботно спустилась в метро Сан-Франциско и села в первый попавшийся поезд, даже не поинтересовавшись, откуда и куда он идет.
— Но позвольте...
Он, конечно, не позволил ей договорить, продолжив свой гневный монолог.
— Поймите же, мисс Хеймиш, я жду вас, начиная с пяти тридцати, не зная, что и подумать. Еще немного, и я свихнулся бы от одной мысли, что вы вообще никогда не вернетесь в отель, бесследно растворившись в этом огромном мегаполисе. Почему вы хотя бы не позвонили?
— Довольно, Ралф, успокойтесь. Я уж и так казню себя, — с раскаянием сказала она. — Обещаю вам, что с этого момента буду пользоваться только такси.
— С этого момента, — холодно проговорил он, — вы будете передвигаться по городу на арендованном лимузине, который доставит вас туда, куда вам только заблагорассудится, ожидая следующего вашего указания. Короче говоря, он вас увезет от отеля, он же и доставит вас обратно, сдав мне с рук на руки.
— Это же смешно.
Ах, тебе смешно? Ну, погоди же, дерзкая девчонка!
— Или вы сделаете по-моему, мисс Хеймиш, или я, извините, завтра же запру вас на целый день в номере.
Вероника посмотрела на него с ужасом.
— Ушам своим не верю!.. Да какое вы имеете право...
— Право мужчины, который оплачивает ваши услуги.
Она восприняла этот выпад почти как удар кулаком, и боль тотчас затуманила ее глаза, но она быстро справилась с собой и спокойно проговорила:
— Конечно, вы совершенно правы. Как глупо, что я забыла об этом. — Она подошла к шкафу, достала свежее белье и направилась к ванной. — Я скоро, мистер Спенсер, это не займет много времени.
Настроение было испорчено у обоих, так что они не пошли в один из фешенебельных ресторанов, как намечал Ралф, а ограничились ужином в ресторане отеля. Но все лучше, чем оставаться с глазу на глаз в номере.
Через пятнадцать минут Вероника была почти готова, на лице легкий макияж, волосы забраны на затылке в замысловатый французский пучок. Подойдя к шкафу, она извлекла оттуда черный шелковый вечерний костюм, дополненный красной жилеткой, расшитой красным же бисером. Затем обулась в туфли на высоком тонком каблуке и взяла вечернюю сумочку.
— Я готова.
Ралф внимательно посмотрел на нее, отметив слегка вздернутый подбородок, холодное выражение глаз и спросил себя, имеет ли эта женщина представление, что ему пришлось пережить по ее вине? Ведь он битый час метался по номеру в ожидании если не ее появления, то хотя бы телефонного звонка.
Вероника прошла к дверям, затем обернулась и спросила:
— Так мы идем?
Они в молчании спустились вниз, и Ралф повел ее в ресторан, где приветливый метрдотель указал им столик и вызвал официанта, подававшего воду и спиртное.
Ралф заказал пино нуар — свое любимое вино с привкусом хвои, затем погрузился в изучение меню. Вероника для начала выбрала легкий рыбный суп, за которым должен был следовать салат из свежих овощей с майонезом, и, не замечая прищуренного взгляда Ралфа, сделала заказ.
— У вас, я вижу, совсем нет аппетита?
— Нет.
Он поднял бокал и с удовольствием пригубил вино.
— Вы намерены ограничить наше общение односложными словами и междометиями?
Вероника одарила его вежливой улыбкой и спросила:
— Как прошел ваш день, мистер Спенсер? — Она отпила глоток вина и взглянула на Ралфа поверх бокала. — Надеюсь, намеченные встречи с коллегами и партнерами прошли удачно?
Он откинулся на спинку стула.
— Мисс Хеймиш, вы рискуете выйти за рамки дозволенного.
— В самом деле? А мне показалось, что вы хотите приятной беседы. Разве нет?
— И это вы называете приятной беседой, pequena? Ну, хорошо, допустим... Но давайте доведем дело до конца.
— Какое дело?
Он поднял бокал и молча салютовал им.
— Спор, который мы затеяли.
— Ралф, милый мой, здесь нечего обсуждать, — вежливо сказала она, открыто глядя в его прищуренные глаза.
— А я говорю, — тягуче проговорил он, — нам есть что обсудить.
Официант подал ее суп, а перед Ралфом поставил тарелку с рыбной закуской.
— Нет, — возразила она. — Я и так прекрасно поняла, какие права вы имеете на женщину, которая вас обслуживает. — Она взяла ложку, игнорируя задумчивый и грустный взгляд, которым он смотрел на нее. — Может, мы поедим?
— Смею напомнить, Вероника, что свое обслуживание, как вы это называете, вы предложили сами.
— Да, конечно, мистер Спенсер. Приношу извинения за то, что забыла о своем положении. В будущем я обязательно буду звонить, если запоздаю хоть на минуту или среди бела дня потеряюсь в метро Сан-Франциско. Впредь я обещаю так не поступать. Ну? Теперь вы удовлетворены?
— Удовлетворен тем, что моя любовница, кажется, немного повеселела, — тихо проговорил он.
— Ох, Ралф, неужели вы только сейчас поняли, что именно это и входило в мои намерения.
Она доела суп, он — рыбную закуску, и официант тотчас подал им вторые блюда.
— Зная ваш упрямый и гордый нрав, — с усмешкой заговорил Ралф, — я не могу допустить, чтобы вы заблудились одна в городе. Мне кажется, что с таким норовом вы даже до расспросов местных жителей о маршруте не снизойдете.
Она взглянула на него, и в глазах ее воспламенились изумрудные огоньки.
— Я совсем не упряма, сэр.
— А я, мэм, утверждаю, что вы упрямы.
— Нет, сэр, — вновь возразила она. — Я не упряма.
Брови его приподнялись, и он заговорил, еще больше растягивая слова.
— Неужели вам действительно доставляет удовольствие игра в этот словесный волейбол?
— А вы, мистер, не относитесь ко мне свысока и не опекайте меня, черт побери! Тогда у меня не будет нужды играть в словесные игры.
