В тот момент владелец пистолета находился в камере Петропавловской крепости по другую сторону реки: чекисты арестовали его и допрашивали на протяжении всей ночи вместе с несколькими другими английскими подданными. Красный террор был уже в действии и обратил свое внимание на иностранцев, которые, как было известно или считалось, по самую свою империалистическую шею увязли в контрреволюции.
После четырех часов несколько автомобилей выехали на Дворцовую набережную и остановились у британского посольства. Из них вылезли группа чекистов и отряд красногвардейцев. Они быстро окружили здание. Не обращая внимания на объявление, приколотое к входной двери, о том, что бывшее посольство теперь находится под юридической защитой представительства нейтральных Нидерландов (которое взяло на себя обязанность представлять британских подданных после арестов в начале августа), они силой вошли внутрь, ожидая найти доказательства, связывающие англичан с убийством Урицкого
[327].
На первом этаже, где располагались кабинеты военно-морского и военного атташе, Кроуми проводил встречу с некоторыми из своих секретных агентов. Во дворе послышался шум автомобиля. В тот же момент ручку запертой двери кто-то стал с грохотом дергать.
Кроуми посмотрел в окно. Одновременно один из его агентов – человек по имени Холл шагнул к двери. Кроуми немедленно догадался, что происходит. «Не открывайте дверь!» – крикнул он, но было слишком поздно: перед Холлом возник человек, который целился в него из пистолета. Он мгновенно с силой захлопнул дверь. Кроуми пересек комнату за пару шагов, вытаскивая револьвер из кармана. «Оставайтесь здесь, – сказал он, – и стойте у двери».
Распахнув дверь, он навел револьвер на испуганного чекиста. «Пошел вон, свинья!» – прорычал Кроуми и шагнул вперед. Человек отступил, и Кроуми под дулом пистолета повел его по коридору к выходу. В дальнем конце был коридор, ведущий в архив; справа – большая лестница, которая, изгибаясь, вела на верхние этажи; слева – длинная, прямая и широкая лестница, ведущая вниз к парадной двери. В коридоре, ведущем в архив, находились другие вооруженные чекисты, которые брали под свой контроль кабинеты и сгоняли сотрудников под дулами ружей.
Так и не было установлено, кто выстрелил первым, но было ясно, кто совершил первое убийство. Когда Кроуми добрался до лестничной площадки, он столкнулся с чекистом, который шел из холла вверх по лестнице. Кроуми отпихнул этого человека в сторону и повернулся, чтобы бежать вниз по лестнице к выходу. Вот тогда и началась стрельба.
Один чекист был убит мгновенно, второму пуля попала в живот. Яростно отстреливаясь и зовя на помощь, чекист отползал в хранилище, где держали объятых ужасом сотрудников посольства. Кроуми побежал к главному выходу, перепрыгивая через две ступени; пули попадали в стены вокруг него и разбили дверное стекло.
Молодая Натали Бакнелл – супруга одного из сотрудников – сидела в приемной. Испугавшись стрельбы и боясь за своего мужа, который только что поднялся наверх, она поспешно вышла в коридор и увидела, что капитан Кроуми мчится к ней вниз по ступенькам, а русские стреляют в него с лестничной площадки. Внезапно он пошатнулся, повернулся и упал спиной на последние ступени лестницы.
Натали подбежала к нему и подняла его голову. Его веки трепетали, и она почувствовала, как по ее руке течет теплая кровь.
Прежде чем она смогла что-то сказать, ее резко схватил один из стрелявших чекистов, сильно ударил по лицу и заставил идти вверх по лестнице, выкрикивая в ее адрес злобные оскорбления и толкая в спину. Ее посадили вместе с мужем и остальными сотрудниками посольства в хранилище. Затем всех обыскали и вывели из здания. Когда они шли вниз по лестнице и по коридору, Натали увидела, что тело Кроуми уже отпихнули в сторону под одежную вешалку. Несколько человек, включая посольского священника, попытались позаботиться о нем, но чекисты не позволили им этого сделать.
Пленников повели по улице в штаб-квартиру ЧК. Некоторых женщин на следующий день отпустили, в их числе и Натали, которую допрашивали почти всю ночь, в то время как других отправили в камеру подземной тюрьмы Петропавловской крепости. Тем временем чекисты продолжали нарушать закон об экстерриториальности, обыскивая посольство сверху донизу с целью нахождения доказательств, связывающих англичан с покушениями на Урицкого и Ленина и другой контрреволюционной деятельностью, в которой их подозревали
[328].
Прошло какое-то время, прежде чем Мура узнала, что случилось с ее дорогим Кроу. Связь между Петроградом и Москвой была нерегулярной, а вскоре у нее самой появилось достаточно проблем, с которыми нужно было справляться.
Когда в Петрограде разворачивалась кровавая драма, в Москве большевики действовали против союзников медленнее, но более обдуманно. Узнав о нападении на Ленина, Локарт и Хикс задумались о том, что делать. Отъезд из России их не устраивал, даже если бы им разрешили уехать – а им конечно же не разрешили бы, – потому что Хиксу нужно было принимать в расчет свою русскую невесту Любу, а у Локарта была Мура. Ни у одного из мужчин не было ни навыков, ни ресурсов для ухода в подполье, как это сделали Хилл и Рейли. Они допоздна не ложились спать, снова и снова обсуждая проблему, но так и не приблизились к ее решению. Они ничего не могли сделать, и им негде было спрятаться.
Воскресенье 1 сентября 1918 г., Москва
Около двух часов ночи в Хлебный переулок свернула машина. Она медленно ехала по узкой, неосвещенной улочке, ближе к концу которой в свете фар вырисовывался серый шестиэтажный жилой дом. Машина остановилась, и из нее вышли трое мужчин: двое в штатском, третий милиционер в форме.
Младшим из двух людей в штатском был Павел Мальков – чекист и комендант Московского Кремля. Он подошел к главному входу в дом. В слабом свете автомобильных фар он смог различить номер 19. Это был нужный им дом. Именно здесь располагалось гнездо английского шпиона Локарта.
Малькова после полуночи вызвал на Лубянку Яков Петерс – заместитель начальника ЧК. Петерс всегда говорил медленно с сильным латышским акцентом, словно с трудом подбирая слова. «Вы поедете арестовывать Локарта», – просто сказал он
[329].
