Уже хорошо, что она не отрицает свои попытки связаться с Оскаром.
– Что за причины могут быть важнее звонка собственной дочери? Ты хочешь знать, что он затевает?
– По-моему, ты все равно мне об этом скажешь, хочу я об этом услышать или нет.
– Он обзвонил всех своих должников. Я записал, что он ответил мне. Хочешь послушать?
Ева сжала кулаки:
– Иди к черту, Заккео!
Увидев боль в глазах Евы, он мысленно посочувствовал ей. Но потом вспомнил, какую она играла роль в мошенничестве своего отца.
– Иди сюда, Ева, – сказал Заккео.
Она взглянула на него с подозрением:
– Зачем?
– У меня есть кое-что для тебя.
Она посмотрела на его руки, а потом на лицо.
– У тебя нет ничего, что я хочу, – произнесла она.
– Ты должна мне поцелуй за подарок, который я тебе приготовил. – Он не понимал, почему так сказал.
Ева тут же покраснела:
– Я ничего тебе не должна. А тем более поцелуй.
Женщины, с которыми Заккео встречался в прошлом, упали бы к его ногам, желая получить какой-нибудь подарок. Особенно если бы это было кольцо, которое сейчас лежало в заднем кармане его брюк.
Заккео медленно подошел к Еве. Как только до нее дошло, что он собирается делать, она вскинула руки.
– Стоп! Разве твоя мать не научила тебя хорошим манерам?
Заккео стало не по себе.
– Нет. Моя мать была слишком занята, карабкаясь по социальной лестнице после смерти моего отца, поэтому ей было не до меня. Когда отец был жив, она тоже обращала на меня мало внимания.
От удивления и волнения Ева тяжело вздохнула:
– Прости.
Заккео отмахнулся. Ему не нужно ее беспокойство. Ему вполне достаточно только близости с ней.
Он сделал еще один шаг в ее сторону.
– Ладно! – Босая, Ева подошла к нему. – Отдай мне то, что хотел.
– Это лежит в заднем кармане моих брюк.
Она резко вдохнула:
– Очередная игра, Заккео?
– Ты скоро узнаешь. Хватит ли тебе смелости, дорогая моя? – спросил он. Она опустила глаза, и он тут же поддел пальцем ее подбородок. – Посмотри на меня. Я хочу видеть твое лицо.
Ева моргнула, потом набралась смелости, медленно завела руки ему за спину и нащупала отверстие в кармане брюк. Как только ее пальцы скользнули в карман, Заккео с трудом сдержал стон.
– Там пусто, – заявила она, глядя на него с подозрением.
– Посмотри в другом кармане.
Ева выругалась и сильнее покраснела, когда Заккео выгнул бровь.
Она нащупала бархатную коробочку в заднем правом кармане брюк.
– Возьми ее, – произнес он и снова с трудом сдержал стон. – Я не могу дождаться нашей первой брачной ночи. Хотя ты уже не девственница, я с наслаждением снова сделаю тебя своей. Я заставлю тебя забыть о других мужчинах.
Ева вздрогнула, однако нашла в себе силы для уверенного ответа:
– Смелое утверждение. Но, к сожалению, неверное. Мы оба знаем, что не будет ни свадьбы, ни первой брачной ночи. Кроме того, я меньше всего хочу видеть тебя в моей постели.
Заккео достал телефон, нашел файл с записью разговора и нажал кнопку воспроизведения.
Несмотря на утверждение о том, что Ева стала менее уязвимой, на ее лице читались неверие и обида, пока она слушала короткий разговор отца и Заккео, который приглашал его на встречу утром в понедельник. Пеннингтон слушал Заккео в напряженной тишине и в конце концов согласился с ним встретиться.
Запись телефонного разговора закончилась. В комнате наступила гнетущая тишина.
– Теперь ты мне веришь, Ева? – спросил Заккео. – Ты веришь, что твоя семья обидела меня самым отвратительным способом, и я намерен отомстить?
Ее ноздри и рот задрожали. Несмотря на внешнее хладнокровие, в ее глазах стояли слезы.
– Да.
– Достань коробочку из моего кармана. – Ева подчинилась. – Я собирался отдать тебе кольцо вчера после обеда. Не преклоняя колено, конечно. Я уже делал тебе предложение, и, по-моему, того раза достаточно.
Глаза Евы потемнели: Заккео задел ее за живое. Но, конечно, он ошибся. Ева сама отдала ему первое кольцо и ушла от него после короткой ссоры, заявив, что не желает выходить замуж за такого человека, как он.
В то время Заккео находился под давлением своих адвокатов. Он полностью осознал масштаб предательства Евы через неделю, когда уже был в тюрьме. Суд над ним был стремительным. Молодой судья постарался на славу, чтобы сделать себе имя.
У Заккео был целый год, чтобы поразмышлять о последней встрече с Евой. В суде она сидела рядом со своим отцом, оставаясь бесстрастной, пока зачитывался приговор.
В тот момент Заккео обманывал себя, думая, будто она ему сочувствует. Но потом она подняла на него глаза, и он увидел в них презрение.
– Открой коробочку и надень кольцо, – сухо произнес Заккео.
Ева послушно исполнила его просьбу.
Схватив Еву за руку, он поднял ее, разглядывая кольцо:
– Ты моя, Ева. До тех пор, пока я не решу, как еще с тобой поступить, ты будешь моей. Постарайся не забывать об этом.
Заккео стремительно вышел.
Ева проснулась в понедельник утром с тяжелым сердцем. Она понимала, что теперь ее жизнь навсегда изменится. Она начала меняться в тот момент, когда прозвучала запись телефонного разговора отца с Заккео. Но Ева была слишком потрясена, чтобы полностью осознать, что ее ждет дальше.
Она отправилась на работу.
Реальность нахлынула на нее, когда она вышла из «Сирены» и увидела, что ее ожидает водитель Заккео.
Через неделю она должна выйти замуж за Заккео Джордано, иначе ее отцом займется полиция.
Ева понимала, что этот брак будет обычной коммерческой сделкой.
Ее пугало воссоединение с Заккео, который презирал ее и жаждал мести. Но сильнее всего страшили чувства, которые она испытывала, когда он одновременно страстно и сурово на нее смотрел.
Через час она сидела напротив отца и сестры и с ужасом слушала, как адвокаты Заккео зачитывают список грехов Оскара Пеннингтона.
Отец сидел, ссутулившись, бледный, с испариной на лбу. Ева не могла поверить, что он пал так низко.
– Как ты мог такое сделать? – наконец не сдержавшись, выпалила она. – И ты думал, что тебе все сойдет с рук?
Оскар посмотрел на Еву:
– Сейчас не время для спектакля, дочь.
– А ты, Софи? Ты знала об этом? – спросила Ева сестру.
