– Нет, не знаю. Ну-ка просвети меня. – Антон вытаращил глаза, изо всех сил пытаясь изобразить недоумение.
– Я о той милой белокурой соседке, – не клюнула на его провокационную мимику Лиза. – Той самой, что настойчиво пыталась попасть к тебе в гости в вечер исчезновения Мельника. Припоминаешь?
– А-а-а-а, ну как же, – Атаманов, будто вспомнив, шлепнул себя ладонью по лбу и игриво подмигнул девушке. – Ревнуешь?
– Отнюдь нет, мой милый, отнюдь. Просто в свете последних событий ее исчезновение показалось мне странноватым.
– А откуда ты знаешь, что она пропала? Не замечал что-то дружбы между вами, – вовремя вклинил вопросик Антон.
– Ну ладно тебе, Антоха, дурака включать! – совсем уж сердито оборвала его Лиза. – Филон ей уже место огородил на кладбище и награду назначил за ее поимку. Не нужно быть ее подругой, чтобы узнать об этом…
– Ты и Филону койку подогреваешь? – с нотками ревности в голосе перебил ее он.
– Не твое дело! – огрызнулась она и, взяв вилку Атаманова, нанизала на нее кусок семги. – Не уходи от темы!
– Так что тебя больше интересует-то, никак не пойму?! – совсем не кривя душой, поинтересовался Антон. – Намеки какие-то, не совсем хорошо пахнущие, взгляды загадочные. Мы ведь с тобой, Лизка, не первый год знакомы… Чего ты тут передо мной умняк колотишь, никак в толк не возьму? Была баба как баба, что на тебя нашло?
Лиза закусила верхнюю губу, сделавшись на редкость сексуальной, и, поигрывая вилкой, погрузилась в размышления. Процесс, по представлениям Атаманова, для нее малопродуктивный и мало что обещающий. Какого черта портить морщинами гладкий лобик, если под ним ни одной путевой мысли отродясь не водилось. Туман в глазах. Зачем это все? Сказала бы проще: «Антоша, едем к тебе. Я соскучилась…» Начала, понимаешь, с каким-то ненужным переподвыподвертом, а не забыла, сучка такая, вырядиться пособлазнительнее. Ноги почти не прикрыты. Грудь того и гляди вывалится в тарелку. Желание пришло нежданно-негаданно, ударив слабостью по коленям. Так бывало почти всегда, когда Атаманов имел дело с этой женщиной. Начнут обычно с милого перебреха, а заканчивают постелью.
– Слушай, Лизок, поехали ко мне, – хрипло выдохнул он и, громыхнув стулом пододвигаясь, положил ей обе ладони на колени. – Хочу тебя, не могу просто… Хватит тебе нагнетать… Поехали, оторвемся по полной программе. Деньги имеются…
– Вот-вот, именно! Эти чертовы деньги… – слабея голосом и телом, пробормотала в ответ Лиза и судорожно вздохнула: – Какая же ты сволочь, Атаманов! Я с тобой о серьезных вещах, а ты опять…
– Ну ты же не можешь отрицать, что хочешь меня? – Руки его поползли еще выше по ее ногам и вскоре скрылись под подолом короткого платья. – Давай, решайся. А потом о деле. Ну, Лизок, поехали?..
– Поехали, черт с тобой, – обреченно выдохнула девушка, одергивая низ платья. – Все равно с тобой невозможно разговаривать, пока твоя вторая голова диктует тебе условия.
– Умница, малыш! – промурлыкал Атаманов, расплачиваясь по счету. – Умница!
Он приобнял девушку за талию и повел к выходу. Ресторан к тому времени уже заполнился до отказа пьющими, жующими, танцующими и снующими туда-сюда людьми. Антон пробирался к выходу, наступая на чьи-то ноги, задевая кого-то локтями и совершенно не замечая, что их уход пристально отслеживают две пары осоловевших от выпитого глаз.
– Ты прикинь, Филон, ей пришлось опять тащить его в койку, чтобы разговорить! – захихикал молодой парень с короткой стрижкой и серьгой в правом ухе.
– Если это нужно для дела, пускай девочка порезвится, – лениво процедил тот, к кому были обращены эти слова. – Мне важен результат! Атаманов, он тот еще фрукт… Каждое слово по доллару продает…
– А не жалко девочку-то?.. – Юноша взъерошил ежик волос и, добавив скабрезную шутку, закончил ее словами: – Только сегодня ночью тебя обхаживала, а сейчас…
– Заткнись, – вяло приказал Филон и, встав со своего места, пошел следом за молодой парой, только что исчезнувшей за тяжелыми бархатными портьерами выхода. – Плевать я на всех хотел… Мне важен результат…
Мужчине, столь неразборчивому в средствах, было на вид тридцать пять – тридцать семь лет. Его высокая худощавая фигура на фоне танцующих пар выглядела угловато и неприветливо. Иссиня-черные длинные волосы, зачесанные назад и стянутые в хвост на затылке. Черные глаза под кустистыми бровями. Тонкие бескровные губы и высокие скулы, придававшие его лицу рысье выражение. Некоторые женщины называли его красивым, некоторые отвратительным, кто-то считал сексапильным, но еще никто не назвал его добродушным. Никто…
Верный друг и помощник Мельника не знал слова «жалость». Это, конечно же, не говорило о том, что он был жестоким беспредельщиком, отнюдь нет. Но врагов своих наказывал безоговорочно и жестоко. Патологическая мстительность – вот, наверное, правильное и единственное определение его беспощадности – Филон просто-напросто не умел прощать. И сейчас, осторожно двигаясь за игриво настроенным Атамановым, он сверлил его затылок тяжелым взглядом. Обернись в тот момент Антон, ноги его могли бы дрогнуть в коленях, настолько многообещающим было злобное свечение черных очей Филона.
А все дело было в том, что последний до колик в желудке не переносил, если кто-то пытался его одурачить. Это порождало у него кучу комплексов, на вытравливание которых у него потом уходило очень много времени и душевных сил. Допускать этого он не хотел да и не имел права, поскольку дефицит свободного времени у него был огромен.
Вся эта бодяга с исчезновением его босса порядком обрыдла ему. Менты наседали со всех сторон. Налоговая, разинув хищную пасть, была готова вот-вот вцепиться в горло. А тут еще это отвратительное ощущение…
Уже неделю назад Филону начало казаться, что некто очень умело и тонко пытается его охмурить. Он собрал агентурные сведения и едва не хлопнулся в обморок от того, каким идиотом вдруг представился самому себе.
Спихивая утром полусонную Лизку с кровати, он ей ясно дал понять: или она приносит ему в клювике полный расклад всего того, над чем так усердно трудился последнее время Антоха, или… О том, что он подразумевает под этим «или» Лиза догадывалась. Поэтому, старательно выдавливая из себя улыбку, пообещала сделать все возможное и невозможное.
Филон вышел из кабака и, настороженно стрельнув по сторонам глазами, двинулся к своему «Нисану». Вождения по ночному городу он не любил, как не любил и пользоваться услугами шоферов, но не оставаться же ночевать под звездами из-за этого.
Он подошел к своей машине и досадливо поморщился. Какой-то, с позволения сказать, козел приткнул бампером серебристого «Лендровера» его машину сзади, лишая возможности выехать со стоянки.
– Проблемы? – выскочил из темноты ныркий юноша в ресторанной униформе. – Сейчас мигом все устроим. Это машина заведующего производством мясокомбината. Он в номерах с девочками. Подождите немного, я сейчас.
– Ключи, – оборвал его трескотню Филон и швырнул парню связку. – Подгони к выходу, я пока пропущу стаканчик в баре…
