– Вы цепляетесь к мелочам, – сказала Мария, не скрывая раздражения. – Я объяснила вам, как он себя вел. Он разговаривал с телефоном! Лестер бредит. Он угрожал мне пистолетом!
– Вы уверены?
– Вы вообще меня слушали?!
Обиженный Марголис выпрямился.
– Честно говоря, ничего из сказанного вами не наводит на мысль, что он целился в вас или принуждал к чему-нибудь. Наконец, вы побежали к дому, а он в другую сторону.
Мария несколько мгновений молчала, и Колин заметил в ее глазах проблеск неуверенности.
– А как насчет того, что он изрезал мне покрышки и украл мой телефон?
– Он сам признался в этом?
– Нет, но…
Мария взглянула на детектива:
– Зачем вы это делаете? Вы оправдываете Лестера. Как будто ищете повод не арестовывать его.
– Наоборот. Я ищу все, что может укрепить обвинение. Нет смысла арестовывать Лестера, если потом снова придется выпустить его на свободу.
– Лестер пришел с пистолетом! Неужели это ничего не значит?
– Значило бы, если бы он, например, угрожал вам. Но, по вашим словам, ни того ни другого Лестер не делал.
– Это… бред.
– Это закон. У Лестера, конечно, может не быть разрешения на оружие. Но, чтобы задержать его, этого будет недостаточно. Как недостаточно и того, что он забрал с собой ваш телефон.
– Так что насчет изрезанных покрышек?
– Он сам признался? – повторил Марголис.
– Нет, но…
Детектив вздохнул:
– Я понимаю, что вы раздражены, но я правда стараюсь вам помочь. Я ищу то, что может послужить поводом для ареста. Нечто настолько серьезное, чтобы отправить Лестера за решетку.
– Ладно, ладно. Я ошиблась. Теперь я припоминаю, как он навел на меня пистолет. И все время держал меня на прицеле.
Марголис поднял бровь:
– Вы меняете ваши показания?
– Я вношу коррективы.
Марголис кивнул:
– Хорошо. Но, прежде чем мы пойдем этим путем, вы должны понять, что ситуация может оказаться сложнее, чем вы думаете.
– В каком смысле?
– Я не уполномочен этого говорить. Расследование только началось. С вас довольно и того, что я рассматриваю случившееся с самых разных сторон.
«С разных сторон?» – подумал Колин.
Мария вопросительно взглянула на него, вновь повернулась к Марголису, и тут раздался стук в дверь. Заглянул один из патрульных, искавших Лестера. Марголис извинился и на минуту вышел, а затем вернулся к Марии и остальным. Следом зашли двое полицейских, которые остались стоять возле двери.
– Офицеры говорят, что не нашли Лестера. Они несколько раз прочесали район, опросили соседей, но никто ничего не видел.
Колин открыл рот… и закрыл.
– Ты что-то хочешь сказать? – заметил Марголис.
– А они искали в парке? – спросил Колин. – И в том доме, чей задний двор выходит на эту улицу?
Марголис уставился на него:
– Зачем?
Колин рассказал о том, что выяснил, и поделился подозрениями насчет пустующего дома и шпионства Лестера. Еще он объяснил, где, по его мнению, Лестер оставлял машину. Отвечая на расспросы Марголиса, Колин признал, что приезжал поздно ночью и рано утром и записывал номера машин. При этих словах родителям Марии явно стало не по себе; тем временем Марголис не сводил с Колина неподвижного взгляда.
– И ты вот так спокойно рассказываешь мне, что до сих пор играл в частного сыщика?
Колин кивнул в сторону полицейских.
– Когда они меня арестовали, я сказал им, куда мог деваться Лестер. Они не пожелали слушать.
На мгновение все затихли. Один из патрульных неловко переступил с ноги на ногу.
– Но Лестер не побежал к парку, – негромко вмешалась Серена. – И к дому тоже.
– Простите?
– Парк вон там, – сказала Серена, указывая пальцем в сторону кухни. – Лестеру пришлось бы сделать большой крюк. Пустой дом прямо в противоположной стороне.
Марголис выслушал девушку, прежде чем вновь извиниться и заговорить с полицейскими. Вскоре два патрульных ушли. «На полчаса позже», – подумал Колин.
Детектив вернулся к остальным.
– Если Лестер приехал сюда на машине, хотя никакого средства передвижения на его имя не зарегистрировано… надо выяснить, не было ли в последнее время угонов. Или, возможно, есть какая-то связь между Лестером и пропажей чьей-то машины. Конечно, он мог запутать след или просто удрать, но сейчас главное – убедиться, что вы в безопасности. Вы намерены вернуться к себе?
– Мария останется с нами, – объявил Феликс. – Серена тоже.
Марголис ткнул пальцем через плечо.
– Но у вас выбита входная дверь.
– В гараже есть доски. Я забью проем, а завтра вызову мастера.
– В доме есть сигнализация?
– Да, но мы редко ее включаем.
– Включите сегодня. Закройте проем и на всякий случай опустите жалюзи.
– А как насчет полицейской защиты? – поинтересовалась Серена. – Поставьте кого-нибудь возле дома!
– Не получится, – ответил Марголис. – Выберите любую причину, которая понравится: нехватка бюджета, нехватка людей, лимит на сверхурочные. Ну и судебного запрета пока тоже нет. Но я позвоню шефу, и он наверняка распорядится патрулировать улицу каждые два-три часа.
– А если Лестер вернется?
– Ну, это маловероятно.
– Почему?
– Потому что он боится полиции. А полиция здесь будет.
– Если только он не спятил окончательно.
– Он ведь сбежал, – сказал Марголис, но, догадавшись, как легкомысленно это прозвучало, продолжил: – Я знаю, что вы испуганы и расстроены, мисс Санчес. Я вас понимаю. И я позабочусь, чтобы ребята в ближайшее время тут побыли. Кто знает – а вдруг им повезет, и они схватят Лестера. Если да, они привезут его в участок, а я побеседую с ним и решу, что тут можно сделать. А завтра в любом случае вы подадите запрос на выдачу судебного запрета, и в следующий раз, когда Лестер к вам приблизится, его арестуют. И уже не выпустят.
Марию явно одолевали самые противоречивые чувства. Она взглянула на стоявших возле двери полицейских и протяжно вздохнула:
– Можно поговорить с вами наедине?
Марголис помялся, но наконец кивнул. Он жестом попросил патрульных уйти, и они молча вышли. Серена и родители отправились на кухню. Когда все ушли, Мария вздохнула:
– Что насчет Колина?
Марголис взглянул на него.
