– Не звонить! – крикнул он, и Мария подпрыгнула от неожиданности. Голос Лестера звучал фальшиво и истерично. – Никакой полиции!
Он отступил на шаг. Мария, у которой от ощущения опасности обострились чувства, одним взглядом охватила всё – растрепанные волосы и старую парусиновую куртку, вылинявшую красную футболку и рваные джинсы, темные провалы глаз и часто поднимавшуюся грудь. В сознании девушки зазвучали слова: «Бредовое расстройство, мания преследования, обострение болезни».
И пистолет. Лестер держал пистолет.
Феликс и Кармен были в доме, Серена тоже. Ее семье грозила опасность, на улице стемнело, и никто из соседей не видел, что происходит…
Следовало бежать, как только она увидела Лестера. Нестись к входной двери и запереться. Но Мария стояла на месте как прикованная.
– Я знаю, что ты сделала! – прошипел Лестер.
Он проговорил это быстро и почти неразборчиво, продолжая пятиться. В ту же секунду экран мобильника засветился, и Мария услышала звонок. «Колин». Лестер испугался и уставился на телефон, который держал в руке, а потом нажал на кнопку отмены. И опять экран засветился, и послышался звонок. Лестер нахмурился и обратился к телефону, как к живому существу:
– Никакой полиции! – И забормотал: – Не теряй голову. Это неправда…
Дрожащей рукой он выключил телефон и сунул в карман куртки.
– Никто не приедет.
«Господи, сделай так, чтобы Колин позвонил в полицию, – подумала Мария. – Полиция приедет, она скоро будет здесь. До тех пор я продержусь. Я – не Кэсси. Если он хотя бы притронется ко мне, я буду кричать и отбиваться как сумасшедшая».
Но…
Марголис сказал, что Лестер временами способен вести себя нормально. Он даже где-то работал. Когда Мария встретилась с Лестером впервые, он был… странным, но не сумасшедшим, хотя находился явно на грани.
Нужно поговорить с ним. Главное, сохранять спокойствие.
– Здравствуй, Лестер, – сказала она, стараясь говорить ровно и любезно.
Его глаза вспыхнули. Зрачки были просто огромные.
Расширенные зрачки. Наркотики?..
– Здравствуй, Лестер? Тебе больше нечего сказать?
– Послушай, мне очень жаль Кэсси…
– Нет, нет, нет! – перебил Лестер, повышая голос. – Не произноси ее имени! Она умерла из-за тебя!
Мария инстинктивно вскинула руки, ожидая нападения, но Лестер вместо этого отступил еще на шаг. Девушка поняла, что он не столько злится, сколько… боится.
«У него, вероятно, обострение паранойи. Меньше всего я хочу спровоцировать взрыв».
Мария опустила глаза. Сердце у нее колотилось. Время тянулось медленно. Она слышала затрудненное дыхание Лестера. Тишина. Он шмыгнул носом и сказал, уже мягче:
– Нет.
Наконец Лестер задышал медленнее. А потом продолжил дрожащим голосом и явно борясь с собой.
– Они в безопасности, – сказал он, кивая в сторону дома. – Твои родные. Я видел их через окно. Я видел, как вошла твоя сестра. Что будет дальше – решать тебе.
Мария вздрогнула при этих словах, но промолчала. Лестер дышал все медленнее – казалось, он делал над собой усилие – и не сводил с девушки взгляда.
– Я пришел поговорить. Ты должна выслушать. И на сей раз ты меня выслушаешь, да, Мария?
– Да.
– Врачи говорят, что это бред, – сказал Лестер. – Я сам себе говорю, что это бред. А потом вспоминаю правду. Про Кэсси и про мою мать. Про полицию. Я знаю, что всё началось из-за тебя. Врачи могут говорить, что это бред и что я всё выдумываю, но я-то знаю правду. Поэтому ответь: ты говорила обо мне?
Мария помедлила – и увидела, как на шее у Лестера напрягаются мускулы.
– Не лги. Учти, я уже знаю ответ.
– Да, – шепотом сказала Мария.
– Ты снова жаловалась на меня полиции.
– Да, – повторила она.
– Вот почему сегодня утром приезжал детектив.
«Где Колин? Где полиция?»
Мария не знала, сколько еще сумеет поддерживать Лестера в спокойном состоянии…
– Да.
Его передернуло.
– Когда мы впервые с тобой встретились, я очень хотел верить тебе, когда ты сказала, что приложишь максимум усилий и что Кэсси не пострадает. Со временем я понял, что для тебя Кэсси ничего не значила. Еще одно имя. Пустое место. Но она не была пустым местом. Она была моей сестрой. Ты обещала ее защитить – и не сделала этого. А потом… – Он зажмурился. – Кэсси заботилась обо мне, когда мама болела и не могла встать с постели. Кэсси кормила меня супом с лапшой, мы смотрели вместе телевизор, читали книжки. Ты это знала? Кэсси не была пустым местом. – Лестер вытер нос тыльной стороной ладони. Его голос зазвучал почти по-детски. – Мы пытались объяснить тебе, что будет дальше, но ты не слушала. Когда Кэсси погибла, мама не захотела больше жить. Она покончила с собой – из-за тебя. Ты это знала? Скажи правду.
– Да, – ответила Мария.
– Ты все про нас знаешь, да, Мария? Ты знаешь все про меня.
– Да.
– И ты пустила по моему следу полицию после смерти Кэсси.
«Потому что ты посылал записки. Ты угрожал мне».
– Да.
– А твой парень… он ведь твой парень, да? Тот здоровый мужик в клубе. Я видел, как он разозлился, когда я прислал тебе коктейль. Он хотел меня избить, ведь так?
– Да.
– И сегодня утром ты снова пошла в полицию.
«Потому что ты изрезал шины. Потому что ты следишь за мной!»
– Да.
Лестер выпрямился.
– Именно так я и сказал врачам. Все это сказал. Но они, конечно, не поверили. Никто мне не верит. Но, по крайней мере, ты не врешь. Я и раньше это знал, но теперь убедился… и чувствую разницу. Ты понимаешь, Мария?
«Нет».
– Да.
– Страх овладевает человеком. Как бы ты ни боролся с ним, он берет верх и кладет тебя на лопатки. Вот как сейчас. Я знаю, что ты боишься. Так боялась Кэсси, когда ты ее подвела.
Лестер взглянул на Марию, ожидая подтверждения.
– Да.
Он похлопывал пистолетом по бедру.
– Ты представляешь себе, что это такое? Потерять сестру. Мать. Видеть, как преследуют твоего отца. И наконец самому стать жертвой…
– Даже не представляю.
– Не представляешь! – вдруг заорал Лестер, и тут Мария услышала вдали слабый звук полицейской сирены.
Лестер навострил уши. Сирена послышалась ближе, и он все понял. Он уставился на Марию.
– Я же сказал – никакой полиции! Никакой полиции!
Его речь оборвалась. Лестера швыряло от злобы к смятению. Он шагнул к девушке…
