– А почему нет? – ответила Джилл и улыбнулась: – Мы подруги. Если я что-то и поняла, так это то, что работать гораздо приятнее с людьми, которые тебе нравятся. Я слишком долго терпела Кена и Барни, так что с меня хватит.
– Я… шокирована.
– Так что скажешь? Если, конечно, вы с Лесли поладите.
– Почему бы и не попробовать? А Лесли – она какая?
Компаньоны вышли из конференц-зала около трех часов, с очень мрачным видом. Барни немедленно заперся в кабинете, явно не в настроении общаться. То же самое проделали и остальные. Одна за другой захлопнулись двери. Мария, как и большинство сотрудников, решила уйти на несколько минут пораньше. По пути к двери она заметила, что оставшиеся напуганы и взволнованны.
Джилл снова позвонила ей после разговора с Лесли; они договорились встретиться и пообедать все вместе в среду. Энтузиазм Джилл был заразителен, но он вселял в Марию и некоторое беспокойство. Менять работу, сферу деятельности, начинать с чистого листа – все это казалось ей рискованным, пусть даже если оставаться на прежнем месте было еще опаснее.
Она поняла, что очень хотела поговорить с кем-нибудь, кроме Серены и родителей. Девушка поймала себя на том, что, проезжая мимо дома Эвана и спортзала, искала глазами автомобиль Колина. А потом она свернула на Райтсвилл-Бич.
Бар в «Дерзком Пите» пустовал. Мария села на высокий табурет, прежде чем Колин увидел ее. Девушка заметила, что удивленное выражение лица постепенно сменилось нейтральным.
– Привет, Колин, – негромко сказала она. – Приятно тебя видеть.
– Как странно, что ты здесь.
Глядя на Колина, стоявшего за стойкой, Мария подумала, что он необыкновенно красив. Ее охватило сожаление, совсем как вечером в субботу.
Девушка вздохнула:
– А я не удивлена.
…В баре было удобно разговаривать. Их разделяла стойка, и вдобавок Колин работал – это не позволяло разговору немедленно стать слишком серьезным. Колин рассказал Марии про бой с Ризом и про заверения Эвана, что исход был предопределен с самого начала. Мария рассказала про то, как они с Сереной помогли родителям выбрать новую собаку, про кризис в фирме и про возможность начать работать с Джилл.
Как обычно, Колин слушал не перебивая; Марии приходилось буквально вытягивать из него слова. Но, когда пришла пора прощаться, он попросил официанта постоять за стойкой пару минут и проводил Марию до машины.
Колин не попытался ее поцеловать, и тогда Мария сама сделала это. Ощутив знакомый вкус губ Колина, она вдруг задумалась, отчего вообще ей в голову пришла мысль с ним расстаться.
Дома усталость наконец взяла верх, и Мария быстро заснула. Ее разбудило сообщение от Колина. Он благодарил девушку за встречу и признавал, что соскучился.
Во вторник настроение в конторе было еще хуже, чем накануне. Хотя компаньоны, видимо, решили держаться деловито, как обычно, недомолвки начинали действовать сотрудникам на нервы. Разумеется, большинство подозревали худшее, и уже ходили разные слухи. Мария слышала о сокращении штата. У многих сотрудников были семьи и закладные; иными словами, их жизнь могла заметно усложниться.
Мария изо всех сил старалась не высовываться и сосредоточиться на работе. Барни по-прежнему был молчалив и рассеян. За работой время шло быстро, и, уходя из офиса, Мария осознала, что ни разу даже не подумала о загадочном незнакомце.
«Хорошо это или плохо?»
В среду обед с Лесли и Джилл прошел даже лучше, чем Мария ожидала. Во многих отношениях Лесли идеально дополняла Джилл – такая же энергичная и дерзкая, но в то же время заботливая и вдумчивая. Перспектива работать бок о бок с ними начала казаться Марии нереально заманчивой. После обеда, когда Джилл заглянула к подруге сказать, что Лесли тоже пришла в восторг, Мария ощутила настоящее облегчение. Также Джилл обговорила с ней начальные условия, в том числе зарплату – существенно ниже, чем у Барни, но девушку это не испугало. Она решила, что без труда внесет необходимые коррективы в свой образ жизни.
– Я в восторге, – сказала Мария и задумалась, не рассказать ли Джилл про незнакомца, ну, или про то, что они с Колином на пути к примирению. И вовремя вспомнила, что даже не обмолвилась об их временной разлуке.
Слишком много на нее свалилось.
Тем временем туча, сгустившаяся над фирмой «Мартенсон, Герцберг и Голдман», стала еще темнее. Когда они с Джилл уходили, подруга наклонилась к ее уху.
– Не удивляйся, если завтра услышишь нечто очень важное, – предупредила она.
И действительно, утром в четверг по фирме прошел слух, что Линн подала в суд. Кен снова пропал. Хотя эта информация теоретически была конфиденциальной и доступ к ней, по идее, имели только самые влиятельные юристы, кое-чем обязанные фирме, вскоре она разошлась по корпоративной почте. Мария тоже прочитала жалобу, в которой излагались самые неприятные подробности. Там без обиняков, детально, зачастую в непристойных выражениях пересказывались многочисленные «авансы» Кена, в том числе его обещание повысить Линн и увеличить ей зарплату в обмен на определенные сексуальные услуги. Сотрудники, чьи худшие опасения подтвердились, ходили по офису как громом пораженные.
Мария и Джилл сбежали на обед и заспорили, когда лучше объявить, что они увольняются. Мария склонялась к идее, что нужно известить Барни как можно раньше, чтобы он не оказался в затруднительном положении – например, в пределах двух-трех дней.
– Он, конечно, требователен, но справедлив, и я многому у него научилась, – сказала Мария. – И я не хочу все усложнять.
– Это серьезная причина, и ты логично рассуждаешь, но могут быть неприятные последствия. Думаю, пусть сначала шум уляжется.
– Какие последствия?
– Как только мы с тобой объявим о своем уходе, начнется повальное бегство. Мы запустим адскую машину: скажем, что увольняемся, за нами уйдут другие, потом разбегутся клиенты, и, наконец, даже те, кто хотел бы остаться, потеряют работу.
– Не сомневаюсь, многие и так уже озабочены.
– Конечно. Я бы на их месте тоже была озабочена. Это совсем не то, что уволиться самому.
В конце концов Мария и Джилл решили подождать две недели начиная с пятницы, чтобы у Барни было время найти им замену. Потом разговор перешел к фирме, которую они хотели создать. Подруги обсуждали, какими делами будут заниматься, сколько сотрудников им нужно на первом этапе, как они привлекут клиентов и не перейдет ли к ним некоторое количество «старичков».
В пятницу в офисе разорвалась очередная бомба: по коридорам прошел слух, что ассистентка Хизер и секретарша Гвен тоже подали на Кена в суд, и их жалобы были такими же серьезными. И вновь компаньоны удалились за закрытые двери, бросая на Кена убийственные взгляды.
Сотрудники начали расходиться, одни в три часа, другие в четыре. Утомленная событиями минувшей недели, Мария решила сделать то же самое. В конце концов, вечером она собиралась встретиться с Колином, но сначала ей нужно было сбросить напряжение.
