Собравшись с силами, но продолжая дрожать, она заставила себя сесть прямее.
Колин миновал очередной перекресток. Глядя в окно, Мария заметила несколько стоявших возле реки темных и заброшенных лачуг и сараев. Уличные фонари едва рассеивали мглу. Марию перестало трясти: Колин убрал ногу с педали газа. Еще один квартал, и еще один перекресток. Архитектура начала меняться: здания с плоскими крышами, более или менее ухоженные, жались друг к другу. На некоторых этажах, в офисах, еще горел свет, но в большинстве зданий было темно, и машин на улице было не так много. На встречной полосе ни одного автомобиля. Местность вдруг стала казаться знакомой – Мария поняла, что они почти доехали. Она боролась одновременно с гневом и стыдом: у нее случился приступ паники в самый неподходящий момент, когда Серена так нуждалась в помощи!
Мария понимала, что уже бывала здесь раньше; хотя тело продолжало ее не слушаться, девушка старалась дышать ровно и смотреть внимательно. Она не могла сказать точно, какое здание они ищут, поскольку в прошлый раз не заострила на этом внимания. Мария смутно припомнила Серену на перекрестке, а на противоположной стороне улицы пялящихся на них какие-то рабочих… Она прищурилась и заметила строительные леса на угловом здании. На другой стороне улицы стояла машина Серены…
– Вот здесь! – сказала Мария. – Четырехэтажный кирпичный дом на углу!
Колин немедленно свернул на обочину, выскочил из машины и побежал к дому, не дожидаясь Марии. Она тщетно пыталась открыть дверцу со своей стороны, сокрушаясь, что тело перестало ее слушаться. Не было времени на капризы. Только не сейчас. Наконец распахнув дверцу, девушка собрала волю в кулак и зашагала.
Колин уже добежал до двери. Мария видела, как он пытался ее открыть, но дверь оказалась заперта. Мария, подняв голову, увидела, что в нескольких окнах на разных этажах еще горел свет. Колин забарабанил в стекло и, судя по всему, раздумывал, не выбить ли окно. Но Мария догадывалась, что Серены нет в этом здании. Нет и доктора Мэннинга. Он был слишком осторожен, чтобы совершить такую ошибку. До сих пор он все тщательно продумывал и не стал бы удерживать Серену на глазах у потенциальных свидетелей… план мог сорваться. Мария подумала, что доктор Мэннинг, вероятно, дожидался Серену на улице перед зданием. Наверное, он наврал ей про лопнувшую трубу или что-нибудь в этом роде и сказал, что интервью придется провести в другом месте. Доктору Мэннингу был нужен укромный уголок, где их не нашли бы.
Дом, который он мог сжечь.
Мария крикнула:
– Колин!
Ее голос прозвучал чуть слышно. Она замахала руками и, почувствовав приступ дурноты, едва не упала в обморок.
– Колин! – позвала она вновь, и на сей раз он услышал и подбежал.
– Там кодовый замок. Я стал нажимать все кнопки подряд, но никто не отвечает!
– Серены там нет, – выговорила Мария. – Мэннинг отвел ее куда-то в другое место. Здесь в офисах слишком много людей…
– Если она села к нему в машину…
– Она написала, что бежит на интервью.
– Тогда где его машина?!
– Проверь за углом, – сказала Мария, борясь с головокружением. – Я думаю, Мэннинг припарковался там. Если он искал какое-нибудь укромное местечко, то наверняка отвел Серену в какой-нибудь лодочный сарай у реки. Быстрее! – крикнула она, чувствуя, что вот-вот упадет. – Иди туда! А я позвоню в полицию.
«А еще родителям, родным, Лили и всем остальным, кто поехал за нами».
Колин, оглядываясь, пошел к перекрестку. Он очень хотел верить Марии, но…
– Откуда ты знаешь?
– Потому что, – сказала Мария, гадая, когда же приедет полиция, одновременно вспоминая домик у озера, где убили Кэсси, и перебирая в уме все сараи и лачуги в окрестностях, – потому что именно так поступил бы Лоуз.
Глава 33
Колин
Инстинкт не подвел Марию. Колин увидел синюю «Тойоту» в переулке, проходившем позади здания. Впереди был заросший пустырь, который тянулся до илистого берега реки Кейп-Фир, непроглядно-черной в этот безлунный вечер.
Асфальтированная улица сменилась гравиевой дорогой, которая расходилась на две. Одна вела к маленькой ветхой пристани с низким ржавым ограждением и лодками; в другой стороне, возле самой воды, стояли два полуразвалившихся сарая, в полусотне метров друг от друга. Они казались заброшенными – потрескавшиеся доски, облупленная выцветшая краска, буйно разросшиеся вокруг сорняки. Колин замедлил шаг, лихорадочно размышляя, куда Мэннинг отвел Серену. И тут он увидел лучик света, пробивавшийся через щель между досками в сарае слева. Лучик то исчезал, то появлялся.
Фонарик?
Колин сошел с дороги и зашагал по траве, высотой местами доходившей до колена. Он заставлял себя идти еще быстрее и искренне надеялся, что не опоздал. Колин не знал, что будет делать и что его ждет.
Добравшись до сарая, где мелькал свет, он прижался к стене. Колин догадался, что это был заброшенный ледник – рыбаки, видимо, держали в нем лед, который потом грузили в лодку, чтобы сохранять рыбу свежей. Двери с той стороны он не нашел, но в забитое окно сочился слабый мерцающий свет. Колин начал потихоньку двигаться к дальней от реки стене, надеясь найти вход, когда услышал крик.
Серена.
Его точно ударило электрическим током. Колин обогнул сарай, но дверь на той стороне оказалась заколочена. Он побежал дальше, к третьей стене – и опять увидел забитое окно. Остался один вариант. Он заглянул за угол и немедленно обнаружил вход. Схватившись за ручку двери, Колин убедился, что она заперта. Опять раздался крик Серены.
Отступив на шаг, он ударил ногой по двери. Удар, быстрый и сильный, был идеально рассчитан: доски треснули, и дверь приоткрылась. Колин нанес еще удар, и она распахнулась. Он сразу увидел Серену, привязанную к стулу в центре тускло освещенной хибары. Доктор Мэннинг стоял над девушкой с фонариком в руке. В углу виднелись очертания тела на куче ржавых банок из-под краски. Лицо Серены покрывали синяки и ссадины. И пленница, и доктор Мэннинг вскрикнули, когда Колин влетел в сарай. Луч света ударил ему прямо в глаза.
Ослепленный и сбитый с толку, Колин бросился вперед, в ту сторону, где видел доктора Мэннинга. Он попытался дотянуться до него, но Мэннинг успел отскочить. Тяжелый металлический фонарик ударил Колина по руке, и он услышал, как хрустнула кость. Шок и обжигающая боль затормозили его. Серена снова закричала, и Колин извернулся, пытаясь атаковать, но опоздал. Он получил удар фонариком в висок, и в глазах сразу потемнело, тело обмякло, ноги подкосились… Колин рухнул на пол, в то время как мозг отчаянно пытался осознать, что произошло. Он понимал, что нужно вставать; после многолетних тренировок эти действия должны были выполняться автоматически, инстинктивно, но тело не повиновалось. Мэннинг еще раз ударил его по голове, так что у Колина из глаз посыпались искры. Сознание поплыло; он не чувствовал ничего, кроме боли.
