– Отец должен уметь все!
– А то! – согласилась она.
– Вик, – перестав улыбаться, озабоченно спросил Егор, – ты у врача-то была?
– Была.
– Беременность нормально протекает? – допытывался Егор. – Осложнений нет?
– Есть! – вздохнула печально Вика. – Есть у меня осложнение, Егор Дмитриевич Князев называется!
– Я не осложнение, я твое счастье! – возразил Егор.
И, не удержавшись, все-таки поцеловал ее по-настоящему, да и бог с ним, если они не смогут остановиться!
Эпилог
В Москве царила жара.
Народ стремился за город, выстаивая многочасовые пятничные пробки, торопясь поскорее сбежать от копоти выхлопных газов, испарений расплавленного асфальта и лупящего, как ненормальное, солнца. Пятница, как обычно, создавала москвичам проблему. Многочасовые пробки, забитые машинами шоссе и стоящий наглухо МКАД не прибавляли никому энтузиазма.
Вика, как и все, мечтала вырваться на природу, подальше от раскаленного города, но, увы! Июль – такая же горячая, как и погода на улице, пора для бухгалтеров.
Директор умолял, чуть не плача, Вику не уходить в отпуск. Хотя бы до того времени, пока не сдадут баланс и не рассчитаются с налоговой. Вика смеялась.
– Да я-то останусь, Вадим Иванович, а вот ребенок может решить иначе!
– А вы с ним поговорите, Виктория Борисовна, объясните ситуацию!
– Да я поговорю, чего не поговорить-то, но у него свои резоны! – смеялась Вика.
Директор предоставил ей все, какие только можно, льготы и готов был выполнять любые условия. Он предоставил персонального водителя с машиной, который возил Вику на работу и с работы, а также весь день находился в ее распоряжении.
Сегодня, как назло, у нее были экстренные и неотложные дела. Подчиненные как сговорились или перегрелись, что ли, но делали ошибки, портили отчеты, теряли документы, бежали к ней за спасением, помощью и очередным нагоняем.
Вике сегодня тяжело было сидеть, стоять, ходить, она измучилась от жары, большого живота, а с утра у нее разболелась поясница, о чем она благоразумно умолчала, не оповестив Князева, а то такое бы началось! Она старалась сдерживать раздражение, контролировала свои слова и тон, чтобы не сорваться на подчиненных. Она собиралась уходить, когда прибежала в панике новая сотрудница, которая умудрилась потерять где-то приходные документы.
Вике надоело! Хватит! Да сколько можно-то?!
Она вызвала своего заместителя и попросила секретаршу Юлю позвонить шоферу, чтобы подогнал машину.
– Иван Геннадьевич! – строго начала Вика, когда заместитель зашел в кабинет. – Почему ко мне весь день приходят бухгалтера с теми вопросами, которые должны решать вы?
– Они сами, я об этом не знал! – оправдывался заместитель.
– Значит, вы плохой руководитель! Вот, Марина Игоревна, – Вика указала на стоящую в стороне сотрудницу, мечтающую испариться от гнева начальницы, – пришла с вопросом: куда могли деться приходники? Как вы думаете, я могу об этом знать?
– Я понял, Виктория Борисовна!
– Очень хорошо! Юля передаст вам сейчас список всех вопросов, по которым сегодня ко мне обращались сотрудники. Эти проблемы должны были решать вы! В понедельник я жду от вас отчета по каждому из этих пунктов!
И мило улыбнувшись вспотевшему от жары и ее тона заместителю, Вика взяла сумочку и вышла из кабинета.
Она смотрела в окно машины на запыленные улицы, марево раскаленного воздуха, который, казалось, можно было потрогать, таким он был тягучим. Леша, водитель, молодой веселый парень, оказался просто кудесником! Он знал Москву так, как будто это была поселковая улица, а не мегаполис. Благодаря знанию всех дворов и переулков он умудрялся объезжать пробки, сокращать дорогу там, где, казалось, это невозможно, и вытворял чудеса водительского мастерства. Вика не могла нарадоваться, что он ей достался, директор скрепя сердце отдавал Лешу, Вика его утешала, что это ненадолго, отчего у директора серело лицо и он хватался за сердце.
Что-то она сегодня устала и никак не могла удобно устроиться на сиденье сзади, где предпочитала ездить, боль в пояснице не отпускала.
Что-то было не так!
Вика посмотрела на лужу, растекающуюся у нее под ногами, и поняла, что именно не так. Вернее, так, как и должно быть.
– Скажите, Леша, – весело спросила Вика, – вы умеете принимать роды?
Леша посмотрел на нее в зеркало и изменился в лице.
– Нет, Виктория Борисовна! – перепуганно ответил он.
– В таком случае вам лучше отвезти меня в ближайший роддом!
– Это я мигом! Я знаю, здесь недалеко есть!
– Вот и славно, только не гоните очень.
– Нет, нет, я осторожненько!
Так! У Егора сейчас операция, звонить ему ни к чему, а то крик на всю Москву поднимет, мама с Олегом Николаевичем уехали еще утром к друзьям на дачу, их тоже не стоит пока оповещать, ведь сорвутся с места, а сколько еще придется ждать, неизвестно? Степка с родителями Егора отдыхают на море и вернутся только недели через две.
Значит, справимся сами!
Леша подогнал машину к самому входу в приемное отделение, выскочил, оставив открытой дверцу, кинулся к распахнутой двери, громко требуя врача.
– Леша, да не беги ты! – постаралась остановить его Вика.
Но Леша уже несся назад, а за ним неторопливо шли медсестра и, видимо, врач, толкая впереди себя каталку.
Вику положили на каталку, а она давала последние распоряжения:
– Леша, никому не звони, я потом сама всех оповещу!
– Хорошо, Виктория Борисовна! – махал ей вслед рукой водитель.
Вика родила девочку, на этот раз на две недели раньше срока, но, как и со Степкой, очень быстро, за три часа.
Она лежала в палате, когда на сотовый позвонил Егор. Вика усмехнулась: Егора кондрашка хватит, он почему-то страшно за нее боялся, и по его договоренности Вика должна была рожать в частной клинике, под присмотром хорошего знакомого Князева.
– Да, – ответила Вика на звонок.
– Привет!
– Привет, ты операцию закончил?
– Да.
– И как, удачно?
– Нормально, без осложнений. Ты как себя чувствуешь?
– Ну… – не знала, как сказать Вика.
– Тяжело тебе? – посочувствовал Князев. – Я понимаю, жара, тебе трудно двигаться. Потерпи, милая, две недели осталось! Может, хватит на работу ходить?
– Ладно! – согласилась Вика, улыбаясь.
– Что ладно? Ты на самом деле решилась задвинуть работу? – не поверил Егор, что вот так легко разрешился вопрос, по которому они самозабвенно спорили последние несколько месяцев.
