– Свет, нам с тобой еще работать вместе, давай постараемся сохранить хорошие отношения, желательно дружеские, – попросил Егор.
– Какие дружеские отношения?! Я потратила на тебя полгода жизни, я отказывала другим мужикам и терпеливо ждала, когда ты соизволишь решиться и поймешь, что я тебе нужна! Ладно, ладно! – увидев выражение его лица, примирительно сказала она. – Я больше не стану говорить о своих чувствах! Но объясни мне, зачем тебе надо жениться на ней?
– Я ее люблю, – устало ответил Егор.
– Этого не может быть! Ты специально мне так говоришь! Ты не можешь любить неинтересную, серую женщину только потому, что она мать твоего ребенка!
– Я ее люблю не потому, что она мать моего сына, я просто ее люблю! И надеюсь, ты больше не станешь говорить о ней в подобном тоне! – холодно, с нажимом отрезал Егор.
– Ты серьезно? – не поверила Света. – И что мне помешает высказывать свои мысли?
Егор посмотрел ей в глаза, и Света испугалась. Кажется, она перестаралась!
Таких хирургов, как Князев, еще поискать надо! Начальство на него не надышится и больше всего боится, что его переманит кто-нибудь другой! Он звезда, талант, герой всей клиники! Одного его намека достаточно, чтобы некий администратор Светлана Владимировна полетела белой лебедью из клиники и без выходного пособия! Света как-то в своей злости забыла, что с ним лучше не ругаться! Найти такую работу, как у нее, да еще с подобной зарплатой, она никогда не сможет, а потерять – в три секунды! Особенно сейчас, когда она зашла слишком далеко!
Егор прочитал эти мысли, как в открытой книге, по мере их осмысления, выражавшиеся на лице девушки. Вот и славно!
Если ты по-хорошему не понимаешь, будет на том языке, который тебе доступнее!
Быстро попрощавшись, она ушла, а он мучался угрызениями совести и чувствовал себя последней свиньей.
Правда, свободной от пустых отношений, свиньей!
Поворачивая на улицу, ведущую к дому Вики, Егор испытывал одновременно досаду, зная, что она, скорее всего, опять исчезнет до его прихода и не будет отвечать на телефонные звонки, и радость от предстоящей встречи со Степкой.
«Так, достаточно! – решил Егор. – В понедельник у меня нет операции, дела и больные подождут пару часов, приеду утром и поймаю этого «неуловимого мстителя». Хватит нам играть в казаки-разбойники!»
Когда дверь ему открыла Вера Николаевна, Егор не удивился, но досаду уже привычную почувствовал: опять сбежала!
Сколько можно?!
– Здравствуй, дорогой! – поздоровалась Вера Николаевна и поцеловала его в щеку.
Егору было приятно! Они с Викиной мамой очень сдружились, она относилась к нему с любовью и глубоким уважением, и Егор отвечал ей взаимностью. Иногда, когда он звонил Вике домой, надеясь ее застать, и попадал на Веру Николаевну, они с удовольствием болтали о жизни, о его работе, о готовящейся свадьбе ее и Олега Николаевича, которая намечена на тринадцатое января, и никогда о них с Викой. Эта тема Егором была закрыта для всей семьи. Жестко и без вариантов!
Из кухни выскочил Степка и выпущенной торпедой понесся навстречу отцу с восторженным криком:
– Папа приехал!!
Егор еще не привык!
Каждый раз слыша этот крик чистого, неподдельного детского восторга, он ощущал, как сердце делает кульбит, все замирает у него внутри и переворачивается от счастья. Егор подхватил Степку, подкинул к потолку, под радостный смех мальчика, прижал сына к себе и расцеловал в обе щеки.
– Здравствуй, папочка! – верещал у него на руках Степан.
– Здравствуй, сыночек! – в тон ему смеялся Егор.
– Куда мы сегодня поедем?
– Подумаем и решим!
Степан немного отодвинулся от Егора и сказал:
– А мамочка заболела!
Егор посмотрел на Веру Николаевну, она вздохнула, кивнула, подтверждая сказанное ребенком.
– Степан, иди, доешь свой завтрак! – распорядилась она.
Егор, поцеловав, поставил Степку на пол.
– Иди, только не спеши, ешь спокойно! – напутствовал он.
– Папочка, а ты маму вылечишь? – серьезно спросил сын.
– Я попробую, – усмехнулся Егор.
– Нет, ты не пробуй, ты просто полечи! – не согласился Степан.
– Степан! Завтракать! – велела Вера Николаевна.
Степка побежал обратно в кухню.
– Что с Викой? – спросил Егор.
Вера Николаевна пожала плечами, разведя руки в стороны неопределенным жестом.
– Не знаю, – встревоженно сказала она, – ее тошнит все утро, жалуется, что нет сил. Не может ни рукой, ни ногой пошевелить! Лицо белое, даже губ не видно, круги черные под глазами! Я предложила вызвать «Скорую», она отказалась. Что делать, не знаю!
Слушая ее, Егор повесил куртку на вешалку и обнял Веру Николаевну за плечи, ободряя:
– Давайте без паники! Где она?
– В спальне.
Вымыв руки, Егор зашел в спальню. Вика лежала, свернувшись калачиком, на краю кровати, поверх покрывала, прикрывшись его свободным концом. Егор присел перед ней на корточки, заглянул в лицо.
– Привет, – тихо сказал он, рассматривая ее. – Что болит?
Выглядела она действительно плохо. Вера Николаевна дала точное описание болезненной внешности дочери, забыв упомянуть, что она похудела и осунулась. Вика открыла глаза и посмотрела на него:
– Здравствуй.
Егор потрогал ее лоб, вытащил руку из-под покрывала, проверил пульс. Вика выдернула руку из его пальцев и засунула назад под покрывало.
– Отстань от меня! Со мной все в порядке.
– На простуду не похоже, – не обратил внимания на Викино выступление Егор, – температуры нет, пульс нормальный. Тебя тошнит? Болит что-нибудь?
– Говорю тебе: отстань от меня! – возмущенно потребовала она.
– Вика! – возмутилась Вера Николаевна, входя в комнату. – Не глупи! Дай Егору тебя осмотреть! Тебе плохо, тебя рвало утром! А если это что-то серьезное?!
– Вика, если это отравление, то надо промыть желудок, – спокойным докторским тоном объяснял Егор.
– Может, все-таки «Скорую» вызвать? – предложила Вера Николаевна.
– Отстаньте от меня оба! – потребовала Вика. – Никакой «Скорой» мне не надо! – и предприняла попытку укрыться с головой от навязчивой заботы.
– Вика, но ты больна! – увещевала Вера Николаевна, подойдя к краю постели и встав рядом с Егором. – А вдруг это вирус какой-нибудь?
– Викуль, давай ты ровно ляжешь, и я тебя посмотрю! – мягким голосом распорядился Егор, поднимаясь с корточек и наклонившись над ней.
Он откинул с нее покрывало, осторожно взял за локоть и попытался перевернуть на спину. Вика села в кровати, раздраженным жестом откинув в сторону край покрывала, оттолкнула руку Князева и потребовала весьма решительно:
