– Нет, не просил. Не знакомились они.
– И ничего даже о нем не спросил? – Теперь уже Игорек встрял.
– Зайцев просто поинтересовался, с другом я или как. Ответила, что с другом детства. Тогда Вадькин босс спросил, кто он такой. И Вадик с презрением бросил: хакер, мол, местного разлива. Зайцев мимолетно глянул в спину Сигитова. Тот из вредности даже не повернулся в нашу сторону. И все.
– Точно все?
– Теперь точно.
– Больше ты с Зайцевым никогда и нигде не виделась?
– Почему? Пару раз на корпоративных вечеринках их фирмы сталкивались. Кажется, даже танцевали пару раз.
– Кажется ей! Нет, ее просто необходимо выпороть, Игорь Леонидович! – разошелся Игорек. – Мы здесь с ног сбились, разыскивая нужного человека, а она скрыла такую ценную информацию. Саботируем, Василиса?!
– Да откуда я знала, что он настолько влиятелен, что… что Саня счел его серьезным персонажем… О господи, а ведь и правда! – Она побледнела, падая спиной на скрипучую плетеную спинку кресла. – Саня ведь и полез к нему наверняка только из-за той встречи в кафе. С чего бы ему еще-то лезть к Зайцеву? А тут…
– Он что, разозлился на него? – тут же прицепился к ней снова Игорек.
– Да нет, не на него. Он на Вадика разозлился, а Зайцев за компанию шел. Да, собственно, не знаю я, разозлился Саня на них или нет. Просто все бухтел потом что-то.
– А что бухтел? Что именно?
– Ну… Все восклицал: «Крутые, да? Очень крутые, что ли?» Так, ерунда какая-то. Выпил, задело его, что Вадик перед уходом козырнул.
– Опять двадцать пять! Все, говорит, рассказала! Так что там твой Вадик? – рассвирепел окончательно Игорек и снова глянул с мольбой на хозяина. – Разрешите мне ее выпороть, Игорь Леонидович, а? Иначе, мы так и не услышим финала истории. Правдивого, я имею в виду! Так чем там козырнул твой Вадик?
– Он что-то ляпнул насчет чужих жен. Ну, не помню я дословно, Игорь Леонидович, не смотрите на меня так! Что-то сострил, подходя вместе с Зайцевым к нашему столику. Потом в адрес Сани бросил что-то про неработающих гениальных хакеров или в таком роде.
– А Зайцев что?
– А ничего. Он даже головы не повернул в сторону Сигитова, все меня глазами сверлил и улыбался. Не то что руку Сане подать, даже не глянул на него. Вот, может, Саню и задело такое пренебрежение. А… А вы думаете, что это может быть Зайцев, да? Он что же, все еще пользуется покровительством милиции?
– Да нет, теперь, по слухам, не любит он с милицейской братией связываться. Кстати, его двоюродный брат когда-то служил в армии с Николаем Сячиновым, – пояснил Игорек.
– А это кто?
– Погибший гаишник. Тот самый, который, будто бы обколовшись вместе со своей невестой, влетел под колеса большегрузного автомобиля и погиб на трассе, ведущей в дачный поселок.
– А-а, понятно. Двоюродный брат служил вместе с Сячиновым, потом познакомил Зайцева с ним и…
– Не то чтобы он их знакомил. Просто Сячинов по просьбе того двоюродного брата (он, к слову, тоже по фамилии Зайцев) не раз сопровождал Зайцева Степана с мигалками. Все официально, конечно, делалось. Но что сопровождал именно Сячинов – факт.
– А напарником кто у него был? Как раз тот самый Кириллов?
– Да, как раз тот самый.
– Ух ты! А вы молодцы! – не смогла удержаться от похвалы Василиса. – Времени даром не теряли! Тогда, думаю, Мерлиным заниматься и не стоит. Наверняка нам нужен Зайцев.
– Какая ты скорая! Так вот, чтобы ты знала, милая. Сячинов, перед тем как в ГАИ прийти работать, пару месяцев трудился в его гараже.
– В чьем гараже? – не поняла она.
– В автотехцентре Мерлина. И тоже сопровождал не раз Афанасия в поездках.
– Он там работал? И сопровождал? Тогда это не Зайцев, а Мерлин. Точно Мерлин! Или… или все же Зайцев? Господи, я совершенно запуталась. Что же делать-то, а? Что делать, Игорь Леонидович?
– Проверять, Василиса. Проверять! – вздохнул тот и, сжав огромный кулак, потряс им в воздухе. – Но я обязательно достану того ублюдка, который мою Маринку… И твоего Сигитова…
– А как? Как вы… как мы это сделаем? Надо же очень хитро и осторожно.
– Или, наоборот, напролом и прямо в лоб. Ошарашить надо, а там посмотрим на их реакцию…
Глава 17
Олег Иванович неторопливо размешивал чай, налитый в высокий стакан с серебряным подстаканником. Подстаканник был старый и изнутри давно покрылся зеленоватым налетом, окислился, значит. И Шаповалов уже несколько раз заходил в посудный магазин, про себя старомодно именуя такие заведения посудными лавками. И все присматривался к сверкающим новеньким подстаканникам. Красивыми были современные изделия. Красивыми и дорогущими. Но денег, как ни странно, ему не было жаль совершенно. Ему было жаль расставаться со старым подстаканником. Ведь, купи он новый, от старого придется избавляться. А то ведь нелогично как-то получается, так ведь? Купить купил, а не пользуется…
Но все дело было в том, что расстаться со старым ему было невмоготу. Так удобно цеплял палец старинную серебряную дужку подстаканника. Так удачно, будто в гнезде, сидел в нем высоченный стакан. Так радовал глаз старинный, почти уже стершийся рисунок. Воспоминания все какие-то будил, бередил внутри что-то.
А сияние нового металла нового подстаканника ни о чем таком не напомнит. Разве о том, что со старым пришлось расстаться. Пришлось предать его ради красивой сверкающей вещицы, не родной и не привычной.
Олег Иванович любовно оглядел старинное серебро, осторожно провел пальцем по полустершимся пазам, вдел палец в дужку, поднес стакан с пахучим чаем ко рту. Отхлебнул и зажмурился: красота! Теперь надобно подумать, покумекать…
– Олег Иванович, разрешите?
Нет, ну что ты с ним будешь делать, а! Только у Шаповалова до дела доходит, как он, молодой и перспективный, тут как тут. Будто нарочно его с мыслей сбивает. Будто специально гадит ему. А может, подсиживает, засранец, а? Может, поспешил его Олег Иванович в помощники записать? Парень, может, его хребтом себе дорогу наверх мостит, а он…
– Заходи уж, чего в дверях топчешься? – Шаповалов с грохотом поставил стакан на стол.
– Я опять не вовремя? – вздохнул молодой и перспективный лейтенант и кивнул на стакан. – Как вы чай соберетесь пить, так меня нелегкая приносит.
– А по делу нельзя?
Шаповалов нахмурился. Невзирая на минувшую бессонную ночь, проведенную вместе с лейтенантом над горами бумаг, он не собирался сходиться с ним на короткой ноге. И хотя ночью называл его Серенькой, а пару раз даже совершенно уж по-дружески Серго, для себя решил: никакого панибратства!
И не потому, что между ними пропасть в два с лишним десятка лет, и до его звезд лейтенанту еще пыхтеть и пыхтеть, не потому! А из-за того, что не сошелся ни с кем за всю свою жизнь на короткой ноге Олег Иванович. Не было в его жизни очень близких закадычных друзей, любимых и желанных женщин. Не было, да теперь, наверное, уже и не будет. Поздно…
