Тор заверил его, что у богов карьеру сделать вполне можно.
– А вас этому специально учили? – спросил Тьялви. – Или просто взяли, как в армию берут?
Тор объяснил, что и того, и другого понемногу.
– И откуда ты только все свои хитрости берешь? – спросила у меня хозяйка. – Неужели сам все хитроумные планы придумываешь? Просто представить не могу, как такое придумать можно! У тебя в голове, наверное, мысли так и роятся?
Я улыбнулся и сказал, что да, пожалуй, роятся.
На них это произвело сильное впечатление, и хозяйка любовно заметила:
– Вот и Рёсква у нас тоже очень умная. Для девочки, конечно. У нее то и дело всякие новые идеи возникают, уж и не знаю, откуда она их берет. А зато Тьялви очень быстро бегает, прямо, как ветер! Я таких быстроногих, как он, больше нигде не встречала. Как ты думаешь, есть ли у них… ну, в общем… будущее, что ли?
Я понимал, к чему она клонит, и уже начал говорить что-то насчет нехватки времени на воспитание юных дарований, но тут увидел выражение лица Тора и даже выругался про себя. Тору не так уж часто приходят в голову мысли, и еще реже эти мысли бывают удачными, но уж если он что-то вобьет себе в башку, тогда пиши пропало. А тут Тора явно осенило: глаза так и сияли, лицо раскраснелось, а от рыжей бороды прямо-таки искры летели.
– Даже не думай, – сказал я, сразу догадавшись, что у него на уме.
– Да ладно тебе, Локи. Они такие симпатичные, умненькие. Я бы с удовольствием оставил их при себе.
– А уж это совершенно ни к чему. Что ты с ними потом-то делать будешь?
– Тьялви может стать моим оруженосцем, – сказал Тор. – А Рёсква будет для нас и готовить, и убирать. Перестань, Локи. Это же просто дети. Они такие милые, как козлята. И потом, они такого высокого мнения о нас!
Я напомнил ему, что двое настоящих козлят, тоже очень милых, только что завершили свое существование, будучи съедены на ужин, и Тор оглушительно захохотал.
– Ну, так то были настоящие! А с этими нам будет очень весело, поверь!
Так у нас появилась пара истинных последователей. Тьялви был прямо-таки влюблен в Тора, а Рёсква явно питала склонность к Вашему Покорному Слуге. Но, оглядываясь назад, я думаю, что все же было не слишком разумно брать с собой в неведомые страны двоих детей. И вы, наверное, со мной согласитесь. Поклонники любой знаменитости переменчивы, как сама слава; если слишком близко подпустить поклонников к себе, они могут внезапно обнаружить, что на самом деле ты – всего лишь колосс на глиняных ногах. И вскоре об этом будет известно всем, в том числе и твоим заклятым врагам. Ну а потом для тебя начнется неизбежное скатывание вниз.
Урок восьмой. Полуночное солнце
В тех местах, где солнце никогда не заходит, может случиться все.
Локабренна
И мы продолжили странствия. В это время года в Северных краях солнце вообще почти не покидает небо, но вокруг было холодно, уныло, и туманы плотными валами подступали с болотистых пустошей. Я в кои-то веки затосковал по семейному очагу, домашней еде, приготовленной Сигюн, но Тора влекло вперед страстное желание непременно произвести впечатление на наших юных спутников. Впрочем, и мне хотелось, прежде чем поворачивать назад, устроить детям хотя бы небольшое представление.
Наконец мы вчетвером перебрались через последнюю цепь ледников, ожерельем раскинувшихся на подступах к берегам узкого морского залива. На той стороне залива виднелась черная полоска леса, а дальше – ослепительно-белая горная цепь.
Это был Утгард
[61], самая дальняя северная страна, о которой мы знали только по слухам. По-моему, даже Один там никогда не бывал. Мы знали, что шесть месяцев в году солнце там круглые сутки светит в небе, не исчезая за горизонтом; что это царство снегов и льдов, где в зимнее время темно-синее небо освещается сполохами северного сияния; что лето там совсем короткое – от силы месяца три, – но в течение этого времени там правит Хаос: солнце светит круглые сутки, повсюду бродят чудовища, буйствует растительность, и вообще там, если верить легендам, возможно все.
Я, например, учитывая все это, считал, что подобных удивительных мест нужно избегать. Но Тьялви и Рёсква смотрели на нас с Тором во все глаза, и глаза эти горели, как звезды, и мы чувствовали, что не можем обмануть их ожидания. Да уж, порой их преклонение и даже их любовь я воспринимал не иначе, как тяжкое ярмо у себя на плечах.
С другой стороны, как мне кажется, у нас с Тором просто головы снесло от столь искренней любви. Не знаю, чем еще можно объяснить наше поведение. Мы прямо-таки упивались своей славой; были готовы на самый бессмысленный и нелепый риск, лишь бы не разочаровать своих юных почитателей. На берегу мы отыскали старую лодку, выбеленную морской водой настолько, что дерево приобрело цвет старой кости, но все еще достаточно крепкую, и, поставив колесницу Тора подальше от воды, решили перебраться через залив и пройти в глубь этой страны северного сияния.
Вода в заливе была почти свободна ото льда, и мы пересекли его менее чем за сутки, высадившись на просторном белом пляже, где в солнечных лучах поблескивали многочисленные обломки плавника и старые кости.
Оттащив лодку подальше от линии прибоя, мы подхватили заплечные мешки и двинулись в глубь суши. Однако и отсюда сверкающие горы казались столь же далекими и неприступными, и повсюду вокруг нас был густой темный лес с густым подлеском. Воздух был буквально пропитан ароматом сосновой хвои. В этом лесу водилось немало всякого зверья, но таких животных никто из нас прежде не видел. По мощным стволам высоких прямых деревьев, вполне способных соперничать с Иггдрасилем, вверх и вниз сновали черные белки, а у корней росли живые грибы, ростом с человека. Это было очень странное место, и чем дальше мы углублялись в лесную чащу, тем сильнее меня охватывала тревога. Я прямо-таки нутром чувствовал, что за нами следит кто-то невидимый.
– Ты что, волков боишься? – засмеялся Тор. – Вот это да! Отец гигантского Волка опасается родичей сынка!
Я скромно заметил, что Фенрир, хоть я и отец ему, в случае необходимости не стал бы долго раздумывать и запросто закусил бы мною. Кроме того, сказал я, если уж тут даже грибы такой величины, то какого же размера в этих лесах волки-оборотни или, не приведи господи, какая-нибудь змея.
– Змея? – удивленно переспросил Тьялви. – Ты думаешь, здесь есть змеи?
Я пожал плечами.
– Кто знает? По-моему, вполне могут быть.
Тьялви вздрогнул.
– Ненавижу змей! – с отвращением заявил он. – Особенно зеленых, которые в тростниках прячутся; на них ничего не стоит наткнуться, когда купаешься. Или еще есть такие противные, коричневые – улягутся рядом с тропой, их и не видно совсем, того гляди наступишь. А вот большие змеи, которые на ветвях деревьев висеть любят…
